- Вы все в опасности, пока я здесь. Я не хочу…
- Не глупи! – воскликнула миссис Уизли. – Весь смысл сегодняшне й ночи состоял в том, чтобы доставить тебя в безопасное место, и, слава Богу, все получилось. И Флер согласилась на свадьбу здесь, а не во Франции, так что мы все могли остаться здесь приглядывать за тобой.
Она ничего не может понять. Она заставляет Гарри себя чувствовать хуже, а не лучше.
- Если Волдеморт узнает, что я здесь…
- Как он узнает? – спросила миссис Уизли.
- Сейчас есть множество мест, где ты можешь быть в безопасности, Гарри, - подтвердил мистер Уизли. – И он не узнает где ты именно.
- Я не за себя боюсь! – воскликнул Гарри.
- Мы знаем, - быстро ответил мистер Уизли. – Но все, что происходило сегодня не будет иметь никакого смысла, если ты уйдешь.
- Ты это… никуда не пойдешь, - прогремел Хагрид. – После всего, через что мы прошли, Гарри?
- Эй, да, а как же мое кровоточащее ухо? – сказал Джордж, поднимаясь на диване.
- Я знаю…
- Грозный Глаз бы не хотел…
- Я ЗНАЮ! – закричал Гарри.
Он чувствовал себя проигравшим и униженным: разве они думают, что он не понимает, что они сделали ради него, разве они не понимают, что это единственная причина, по которой он хочет уйти сейчас, пока не причинил им еще больший вред? Шрам Гарри продолжал болеть и пульсировать, эта тишина была длинной и щемящей, и наконец, была нарушена миссис Уизли:
- Где Хедвиг, Гарри? - внезапно спросила она. – Мы можем посадить ее вместе с Пигвидгионом и покормить.
Его внутренности сжались в кулак. Он не мог сказать ей правду. Он выпил остаток виски, чтобы уйти от ответа.
- Подожди пока, это пройдет… э… ты сделал это снова, Гарри, - сказал Хагрид. – Спасся от него, сразился с ним когда он был над тобой... э!
- Это не я, - категорично ответил Гарри. – Это моя палочка. Моя палочка действовала сама по себе.
Немного помолчав, Гермиона вежливо заметила:
- Но это же невозможно, Гарри. Ты хочешь сказать, что создал магию без своего вмешательства. Это противоестественно.
- Нет, - сказал Гарри. – Мотоцикл падал. Я не мог увидеть, где находится Волдеморт, но моя палочка дернулась и сама заколдовала его, я даже не знаю каким заклятием. Я никогда не колдовал золотыми искрами.
- Это постоянно случается, - заметил мистер Уизли, - когда ты находишься в стрессовой ситуации, ты можешь воспроизводить магию, о которой раньше и мечтать не мог. Маленькие дети всегда так делают. Пока чему-то не научатся…
- Это не так, - тяжело сказал Гарри. Его шрам разрывался. Он был зол и подавлен. Его нервировала мысль о том, что они думают, будто у него есть скрытая сила способная победить Волдеморта.
Никто не ответил. Он знал, что они ему не поверили. И сейчас, когда он об этом подумал, он и сам вспомнил, что с его волшебной палочкой такого никогда не происходило. Шрам болел все сильнее, будто горел огнем. Гарри еле сдерживался, чтобы не закричать от боли. Ему нужно было вдохнуть свежий воздух, он поставил стакан и вышел из комнаты.
Он вышел в темноту сада и увидел огромного тестрала, разгуливающего неподалеку и расправляющего свои громадные крылья. Гарри остановился посреди сада, потер горящий лоб и подумал о Дамблдоре. Дамблдор бы поверил ему, он это знал. Дамблдор знал почему и как волшебная палочка Гарри может действовать независимо от владельца, потому что у Дамблдора всегда были ответы на все вопросы. Он знал о волшебных палочках, мог рассказать о непонятной связи палочек Гарри и Волдеморта… Но Дамблдора, как и Грозного Глаза, как Сириуса, как его родителей, как его бедной совы уже нет, и он никогда не сможет поговорить с ними снова… Он почувствовал жжение в горле, которое никак не было связано с огненным виски…
А потом, неясно почему, боль в шраме достигла апогея. Когда Гарри потёр лоб и закрыл глаза, в его голове раздался голос. «Ты сказал, что проблема исчезнет, если я буду использовать другую палочку!» И в его голове материализовался старый мужчина, лежащий на тряпках на каменном полу, его крик, ужасный, раздирающий крик, это был крик невыносимой агонии...
- Нет! Нет! Я прошу, я прошу…
- Ты солгал Лорду Волдеморту, Олливандер!
- Я не… Я клянусь, я не…
- Ты намеревался помочь Поттеру, помочь спастись от меня!
- Я клянусь, я не… Я был уверен, что другая палочка поможет…
- Тогда объясни, как это получилось. Палочка Люциуса уничтожена!
- Я не могу понять… Связь поддерживалась… лишь… между вашими двумя палочками!
- Ложь!
- Пожалуйста… Я прошу вас…
И Гарри увидел как белая рука поднимает свою палочку. Он почувствовал гнев Волдеморта, увид ел, что слабый старик на полу корчится в муках...
- Гарри?
Это прошло так же быстро, как и началось: Гарри стоял в темноте, его била дрожь, его сердце выскакивало, а шрам до сих пор пульсировал. Всего несколько мгновений назад он осознал, что Рон и Гермиона стоят рядом с ним.
- Гарри, пойдем в дом, - прошептала Гермиона. – Ты уже не думаешь о том, чтобы уйти?
- Да, ты должен остаться здесь, приятель, - сказал Рон, подталкивая Гарри в спину.
- Ты в порядке? – спросила Гермиона, вглядываясь в лицо Гарри. – Ты ужасно выглядишь!
- Ну, - с дрожью в голосе заметил Гарри, - я вероятно, выгляжу лучше, чем Олливандер…
Когда он рассказал им о том, что он видел, Рон выглядел испуганным, а Гермиона взволнованной.
- Но я думала, что это прекратилось! Твой шрам не должен на это реагировать! Ты не должен позволить этой связи опять открыться… Дамблдор хотел, чтобы ты прятал свой разум!
Когда он ничего не ответил, Гермиона схватила его за руку.
- Гарри, он захватил все Министерство, газеты и половину Волшебного мира! Не позволяй ему овладеть и твоей головой!
Глава 6. Упырь в пижаме.
Все тосковали по Грозному Глазу. Как и остальные члены ордена, Гарри всё ещё ждал стука протеза, который раздастся, когда Грюм пройдет через заднюю дверь. Гарри чувствовал, что бездействие только усиливало чувство вины и печаль. Он хотел как можно скорее найти и уничтожить все Хоркруксы.
— Ну, ты ничего не поделаешь с — Рон понизил голос — «Хоркруксами», пока тебе не исполнилось семнадцать. Тебя всё ещё ищут. Но ведь мы можем планировать здесь, да? Или, — он опустил голос до шёпота, — ты уже догадываешься, где сам-знаешь-что может быть?
— Нет, — ответил Гарри.
— Я думаю Гермиона проводила какие-то исследования, — сказал Рон. — Она сказала что оставит это до того как ты приедешь.
Они сидели за обеденным столом, Мистер Уизли и Билл ушли на работу. Миссис Уизли ушла наверх разбудить Гермиону и Джинни, а Флер пошла принять ванну.
— Я уже замёл все следы, — сказал Гарри — поэтому мне здесь остаться надо только на четыре дня. Потом я смогу…
— Пять дней, — твёрдо перебил его Рон. — Мы должны остаться на свадьбу, они убьют нас если мы её пропустим.
Гарри понял, что «они» означало Флер и Миссис Уизли.
— Это всего лишь ещё один день,- сказал Рон увидев недовольный взгляд Гарри.
— Они представляют себе как это важно?
— Конечно не представляют, — сказал Рон. — Они не имеют не малейшего представления, и так как ты об этом упомянул, я хотел с тобой поговорить.
Рон бросил взгляд на дверь, чтобы проверить не вернулась ли Миссис Уизли, и придвинулся ближе к Гарри.
— Мама пыталась вытянуть хоть какие-нибудь сведения от нас с Гермионой, и она будет расспрашивать тебя следующим, так что будь готов. Папа и Люпин тоже пытались, но когда они услышали от нас, что Дамблдор запретил тебе говорить кому-либо кроме нас, они успокоились. Все кроме Мамы, это точно.
Предсказания Рона сбылись спустя несколько часов: прямо перед обедом Миссис Уизли подозвала Гарри, попросив его опознать одинокий мужской носок, который мог выпасть из его рюкзака. Как только она осталась с ним в буфетной, допрос начался:
— Рон и Гермиона думают, что ваша троица может игнорировать Хогвартс? — Начала она легко и непринужденно.
— А…- сказал Гарри — Ну да, мы можем.
— Могу я спросить, почему ты отказываешься от своего обучения? — спросила Миссис Уизли
— Ну, Дамблдор поручил мне… задания… — пробормотал Гарри. — Рон и Гермиона знают об этом, и тоже хотят поехать.
— Какие задания?
— Извините, я не могу…
— Ну, откровенно говоря я думаю, что Артур и я имеем право знать и, я уверена, Мистер и Миссис Грейнджер согласятся со мной — сказала Миссис Уизли.
Гарри боялся атаки «переживающих родителей». Он заставил себя смотреть прямо в её глаза, заметив, что они имеют тот же самый оттенок коричневого, как у Джинни. Помогло мало.
— Дамблдор не хотел, чтобы кто-то ещё знал, Миссис Уизли. Простите, Рону и Гермионе не обязательно ехать, это их выбор.
— Я не считаю, что и тебе обязательно ехать. — Отрывисто произнесла Миссис Уизли. — Ты уже почти повзрослел, и не имеет значения, что поручил тебе Дамблдор. В конце концов, у него есть целый Орден! Я думаю, ты просто неправильно понял его, он просил что-то сделать, и ты подумал, что именно ты должен это сделать.
— Я всё правильно понял, — решительно сказал Гарри. — Это должен быть именно я.
Он вручил ей носок, раскрашенный в золотой камыш.
— И это не моё, я не болею за «Паддлмир».
— Ну конечно нет, — сказала Миссис Уизли понижая голос до повседневного тона. — Я должна была догадаться. — Ну, Гарри, поскольку ты всё равно здесь, не поможешь нам подготовиться к свадьбе Билла и Флер? Там ещё столько всего нужно сделать.
— Да-да, конечно, — сказал Гарри, немного обескураженный резкой сменой темы разговора.
— Как мило с твоей стороны, — ответила она и улыбнулась, выходя из буфетной.
С этого момента Миссис Уизли держала Гарри, Рона и Гермиону до такой степени занятыми подготовкой к свадьбе, что у них не оставалось времени обдумать их план.
Лучшим объяснением этому было то, что Миссис Уизли хотела отвлечь их ото всех мыслей о Грюме и от страхах их недавнего путешествия. После двух дней не прекращающихся чисток ножниц, помощи в подборе цветов, ленточек, очисток огорода от гномов, и помощи Миссис Уизли в приготовлении большой партии канапе, Гарри заподозрил другую причину: вся работа, которую она давала им, разделяла троицу по разным углам, и у Гарри не было шанса поговорить с ними наедине после первой ночи, когда Гарри рассказал им, что Волдеморт пытал Олливандера.