- Гарри !
Он открыл глаза, задыхаясь, его лоб болел. Он снова потерял сознание снаружи палатки, соскользнул по полотну и оказался на земле. Он взглянул на Гермиону, чьи пышные волосы закрывали ему тот маленький кусочек неба, который было видно сквозь густые заросли.
- Сон, - сказал он, быстро поднимаясь и пытаясь выглядеть как можно более невинным. – Наверное, я заснул, извини.
- Я знаю, что дело в твоём шраме! У тебя на лбу написано! Ты опять читал мысли Вол…
- Не смей произносить это имя! - злобно закричал Рон из глубины палатки.
- Хорошо, сказала Гермиона, - мысли Сам-Знаешь-Кого!
- Я не хотел ! – сказал Гарри . – Это был сон! Ты умеешь управлять снами , Гермиона ?
- Тебе просто нужно научиться применять Окклюменцию…
Но Гарри не привлекала перспектива снова выслушивать упрёки, он просто хотел обсудить то, что сейчас видел.
- Он нашёл Грегоровича, Гермиона, и я думаю, что он его убил, но прежде чем сделать это, он прочитал его мысли и я видел …
- Я думаю, мне лучше тебя сменить, раз ты так устал, что засыпаешь, - холодно сказала Гермиона.
- Я могу досидеть до конца смены!
- Нет, ты очень устал, пойди приляг.
Она упрямо уселась у входа. Гарри был зол, но не хотел затевать ссору, поэтому вернулся в палатку.
Бледное лицо Рона было видно в темноте с нижнего яруса кровати. Гарри забрался на верхний ярус и стал смотреть в полотняный потолок. Несколько мгновений спустя Рон заговорил тихим голосом, чтобы Гермиона не услышала.
- Что сейчас делает Сам-Знаешь-Кто?
Гарри отчаянно пытался вспомнить детали, а затем прошептал .
- Он нашёл Грегоровича. Он связал его, он его мучал.
- Как бы Грегорович сделал ему палочку, если он был связан?
- Я не знаю… это очень странно, да?
Гарри закрыл глаза, думая о том, что он только что видел и слышал. Но чем больше он вспоминал, тем меньше смысла это имело… Волдеморт ничего не сказал о палочке Гарри, ничего о сердцевинах-близнецах, ничего о том, чтобы Грегорович сделал новую палочку, которая была бы сильнее палочки Гарри …
- Он что-то хотел от Грегоровича, - сказал Гарри, всё ещё плотно сжимая веки. - Он попросил отдать это ему, но Грегорович сказал, что это украли… а потом…
Он вспомнил как он, как будто сам Волдеморт, проник в память Грегоровича сквозь глаза того…
- Он читал мысли Грегоровича, и я видел, как молодой парень залез на карниз, выпустил в Грегоровича проклятье, а потом спрыгнул вниз. Он украл то, что ищет Сам-Знаешь -Кто . И я … и думаю , я видел его раньше …
Гарри очень хотелось снова взглянуть в лицо смеющемуся мальчику . Кража, как сказал Грегорович, случилась много лет назад . Почему парень казался ему таким знакомым?
Шум леса приглушался внутри палатки, Гарри слышал только дыхание Рона. Через некоторое время Рон прошептал :
- Ты не видел, что было в руках у вора?
- Нет, но это должно быть что-то маленькое.
- Гарри…
Рон перевернулся и его кровать заскрипела .
- Гарри, как ты думаешь, Сам-Знаешь -Кто ищет что-то ещё , чтобы превратить в Хоркрукс?
- Не знаю, - медленно сказал Гарри. – Возможно. Но разве это не опасно для него - делать ещё один? Разве Гермиона не сказала, что он уже перешёл за границы дозволенного в расщеплении души?
- Да, но, может быть, он этого не знает.
- Да… может быть, - сказал Гарри.
Он был уверен, что Волдеморт искал решение проблемы сердцевин-близнецов, естественно он искал его у старого изготовителя палочек… и даже не спросил о сердцевинах, безжалостно убив того.
Что же искал Волдеморт? Почему, когда всё Министерство и весь волшебный мир сейчас лежали у его ног, он был так далеко, пытаясь отыскать вещь, которой однажды владел Грегорович и которую украл неизвестный вор? Гарри всё ещё видел весёлое, дикое лицо светловолосого молодого человека, почти такое же весёлое, как у Фреда и Джорджа. Он словно птица спорхнул с карниза, и Гарри знал, что видел его раньше, но не мог вспомнить, где…
Теперь, когда Грегорович был мёртв, этот весёлый вор был в большой опасности, и Гарри думал о нём, а Рон тем временем громко захрапел. Гарри стал медленно погружаться в сон.
Глава 15. Месть гоблина.
Ранним утром, пока Рон и Гермиона еще спали, Гарри выбрался из палатки, чтобы найти самое старое, корявое и приметное дерево. Найдя такое, он закопал в его тени глаз Грюма, и с помощью палочки пометил ствол маленьким крестиком.
Это было, конечно, не бог весть что, но Гарри чувствовал, что Грозный Глаз заслужил гораздо большего, чем торчать в двери Долорес Амбридж. Затем он вернулся в платку и стал ждать, пока проснуться друзья, чтобы потом обсудить с ними план последующих действий.
Гарри и Гермиона решили, что лучшим будет не оставаться где бы то ни было слишком долго, Рон с ними согласился, сострив, что было бы неплохо, если бы следующее место их пребывания находилось в близкой досягаемости от сендвичей с беконом. Гермиона удалила защитные заклинания, которые она накладывала вокруг их лагеря, в то время как Гарри и Рон уничтожали все следы их пребывания в этом месте. После этого они двинулись к окраине маленького торгового городка.
Как только они разбили новый лагерь в небольшой рощице и окружили их защитой, Гарри накинул свою Мантию-невидимку и отправился за провизией. Однако его планам не было суждено сбыться. Он едва вошел в город, как вдруг пронизывающий холод, опустившийся на землю густой туман и потемневшее небо заставили его застыть на месте.
- Но ты же можешь вызывать потрясающего Патронуса! – воскликнул Рон, когда Гарри вернулся обратно с пустыми руками, тяжело дыша и повторяя одними губами единственное слово «дементоры».
- Я не… смог, - ответил Гарри, судорожно хватая ртом воздух. Бок от быстрого бега нещадно болел, Гарри зажал его рукой. – Патронус… не… появился бы.
Ему вдруг стало стыдно, когда он увидел ошеломленные и разочарованные лица друзей. Это было похоже настоящий ночной кошмар – видеть скользящих в тумане дементоров, и осознавать, что он не способен защитить себя в то время, когда ужасный холод душит его, заполнив и парализовав легкие, а в голове звучат отдаленные крики. От Гарри потребовалась вся его сила воли, чтобы не рвануть с места и не убежать, оставив позади безликих дементоров среди людей, которые, конечно их не видели, но вполне точно ощущали отчаяние и безысходность из-за невидимого присутствия этих ужасных существ.
- Итак, мы все еще без еды.
- Заткнись, Рон, - оборвала его Гермиона. – Гарри, так что случилось? Почему ты думаешь, что не смог бы вызвать Патронуса? Вчера у тебя это отлично получалось!
-Я не знаю.
Он уселся в одно из кресел Перкинса, чувствуя себя с каждой минутой всё более униженным. Он боялся, что внутри него происходит что-то не то. Казалось, что вчерашний день был чем-то очень и очень отдаленным, а сегодня он чувствовал себя снова тринадцатилетним, когда при встрече с дементором в Хогвартс-Экспресс упал в обморок.
Рон пнул ножку стула.
- Что? – сердито огрызнулся он на Гермиону. – Я голоден! С тех пор, как я был при смерти, истекая кровью, у меня ничегошеньки не было во рту, кроме пары поганок!
- Ну тогда иди и сам сражайся с дементорами, - сказал уязвленный Гарри.
- Да я бы пошёле, но моя рука забинтована и висит на веревке, перекинутой через шею, если ты вдруг не заметил!
- Да, очень убедительная причина не пойти.
- Это что еще за…?
- Ну конечно же! – воскликнула Гермиона, хлопнув себя ладонью по лбу. Ребята замолчали и в недоумении уставились на девушку. – Гарри, дай мне медальон! Быстрее! – сказала она нетерпеливо, щелкнув большим и средним пальцем перед его носом, увидев, что Гарри не сдвинулся с места. – Хоркрукс, Гарри! Он все еще на тебе?
Она протянула руку, и Гарри снял с шеи золотую цепь. В этот момент он ощутил невероятную легкость и свободу. До этого он даже не осознавал тяжесть, давившую на него изнутри.
- Так лучше? – спросил Гермиона.
- Да, легче!
- Гарри, - сказала она, склонившись над ним, голосом, каким обычно, в его представлении, разговаривают с тяжелобольным, - как ты думаешь, никто в это время не владел твоим сознанием?
- Что? Нет! – воскликнул Гарри. – Я помню все, что мы делали, пока медальон был на мне. Я бы не помнил ничего, если бы мною управляли, правда ведь? Джинни рассказывала мне, что ничего не могла вспомнить, что с ней происходило.
- Хмм, - пробормотала Гермиона, глядя на тяжелый медальон в своей руке. – Ну, все равно, нам не следует его надевать. Будем хранить его в палатке.
- Мы не станем оставлять его без присмотра, - твердо ответил Гарри. – Если мы его потеряем, или его украдут…
- Ну хорошо, хорошо, - согласилась Гермиона, повесила медальон себе на шею и спрятала под рубашкой. – Тогда мы будем носить его по очереди, чтобы медальон по долгу ни на ком не оставался.
- Прекрасно, - раздраженно сказал Рон, - ну теперь-то, когда мы решили этот сложный вопрос, мы можем заняться нашим пропитанием?
- Можем, но только мы отправимся за ним в какое-нибудь другое место, - ответила Гермиона, бросив быстрый взгляд на Гарри. – Нам не в коем случае не следует оставаться здесь, где вокруг шныряют дементоры.
В конечном итоге они обустроились на ночевку на дальнем краю луга, принадлежавшего одиноко стоявшей ферме, где они раздобыли немного яиц и хлеба.
- Это же не считается, что мы совершили кражу, правда? – озабоченно спросила Гермиона, когда они за обе щеки уплетали гренки с яйцами. – Мы ведь оставили деньги под куриным насестом.
Рон закатил глаза и ответил с набитым ртом:
- Гем..фиона, не бесфокойша ты так. Расслабша…
И действительно, гораздо проще было просто наслаждаться жизнью после такого сытного ужина и не о чем ни думать. Недавний инцидент с дементорами этим вечером вспоминали со смехом, и Гарри с веселым, даже можно сказать, оптимистичным, настроением приступил к своему первому из трех дежурств предстоящей ночи.
Впервые они столкнулись с пониманием того, что полный желудок означает хорошее расположение духа, а пустой – ссоры и уныние. Правда, Гарри мало удивился этому открытию, поскольку, благодаря Дурслям, знал о голоде не понаслышке. Гермиона достаточно спокойно переносила те вечера, когда, роясь в отходах, они находили из еды только ягоды или несвежие бисквиты, правда, тогда она становилась несколько вспыльчивей, чем обычно, и более молчаливой. Рон же, привыкшей к вкусной домашней пище и трехразовому питанию благодаря своей матери и домашним эльфам Хогвартса, от голода становился безрассудным и раздражительным. Когда его Рона надевать хоркрукс выпадала на периоды, в которые возникали проблемы с пропитанием, он становился совершенно невыносимым.