Жесткие рамки массовой литературы во многом формировали поэтику А.П.Чехова: от простейшего способа говорить на языке предполагаемой аудитории до изобретения специфических приемов по захвату читательского внимания.
Как отметил А.П. Чудаков, для массовой литературы 80-х была характерна активная позиция рассказчика, которая выражалась в особых формах повествования: восклицании, вопросах, обращениях, самохарактеристики рассказчика и т.д.[21].
В ранних рассказах Чехова примеров такого повествования в избытке и в произведениях, где действует повествователь, и в произведениях, где действует рассказчик.
Рассмотрим некоторые из них. В ранней прозе Чехова мы можем найти прямые обращения автора-рассказчика к аудитории: «Знаете что, девицы и вдовы? Не выходите вы замуж за этих артистов!...(«Жены артистов»)[22].
Эти обращения, включенные в речевую стихию рассказчика, призваны показать, что автор находится на одном уровне с читателем, они должны помочь установить с читателем особые доверительные отношения, как например, в рассказе «Пропащее дело»: «Теперь лежу я на кровати, кусаю подушку и бью себя по затылку. За душу скребут кошки…Читатель, как поправить дело?»[23].
Позиция повествователя исключает прямое обращение к читателям, поэтому здесь те же эффекты проступают в завуалированном виде восклицаний и резюме. «Это перед свадьбой …а что будет после свадьбы, я полагаю, известно не одним только пророкам да сомнамбулам»[24] («Перед свадьбой»). Восклицания акцентируют внимание читателя на тексте так же, как и прямые обращения. Тем более в большинстве случаев повествователь в них либо обращает внимание читателя на необычное, на парадоксальный поворот сюжета или явления, либо ищет его сочувствия и понимания.
Массовая литература требует от автора актуальности, злободневности и сиюминутности. Именно поэтому произведения Чехова в этот период изобилуют аллюзиями на актуальные общественные события (в том числе литературные и театральные), в них упоминаются имена известных деятелей культуры: Мальтус, Цитович, Таннер, Сара Бернар, Виктор Гюго, Жюль Верн; названия журналов и произведений: «Новое время», «Стрекоза», «Братья Карамазовы». Все эти названия на слуху и именно поэтому «цепляют» внимание читателя[25]. Чехов, без сомнения, учитывал этот важный фактор. В одном из писем Лейкину он, например, просит редактировать его произведения сообразно этому принципу: «Про Мясницкого не вычеркивайте. Его пьеса в Москве составляет вопрос дня. Про любителей тоже – они составляют половину Москвы и все прочтут»[26]. Но принцип узнавания, присущий малой литературе, у А.П. Чехова получает новое наполнение.
Таким образом, становление чеховской поэтики, история вхождения А.П.Чехова в мир литературы, значение его литературных спутников для формирования писательского мастерства еще раз убеждают, что для создания объективной картины литературного процесса той или иной эпохи необходимо внимание к литературному фону.
лько читает принесенный Камышевым детектив, но и разоблачает истинного убийцу.йцей, Чехов создает своеобразный метадетективххе
[11] См. об этом
[25] См. об этом