В этом сказывается стремление ребенка к гармоническому совершенству жни.
Но сколько раз мне приходилось наблюдать, как терзается гордый мальчишка или скрывает свое смущение застенчивая девчурка, замечая, что мать вырядилась чересчур уж пышно, вызывая иронические взгляды окружающих, да еще нарумянилась и перепудрилась сверх меры.
Знаю я также случай, когда тихий и серьезный мальчик вдруг почему-то отказался пойти с матерью, которую он очень любил, в гости. Он плакал, отбивался и отказывался объяснить, почему он не хочет идти на интересную вечеринку, где его ждали и люди для него дорогие и всякие соблазнительные угощения. Только на другой день, доверившись мне, он прнался, что ему было стыдно идти с матерью, которая надела платье со слишком большим декольте. "Это некрасиво... это стыдно",- говорил мне взволнованный мальчик. Да, платье, вид которого не соответствовал его строгим и чистым представлениям о матери, казалось ему уже и некрасивым.
И мне думается, что надо очень бережно охранять это живущее в детях представление о красоте как о выражении чистых, светлых, добрых начал человека. Придет пора - и ребенок постепенно станет понимать, что внешность - это еще не обязательно точное отражение внутреннего мира человека. С глубоким волнением прочтет он бессмертную сказку Аксакова "Аленький цветочек", где верность данному слову и чистота девичьей любви позволяют внутренней красоте торжествовать над внешним уродством и превратить ужасное Чудище в прекрасного юношу.
- Знаешь, мама, все-таки очень хочется быть хорошенькой,- говорила недавно десятилетняя школьница своей матери, одной моей хорошей знакомой. Девочка эта выглядит вполне миловидной, но ей не раз приходилось слышать от не очень тактичных взрослых, что некоторые подруги красивее ее. И хорошо, что у матери, женщины очень культурной, нашлись верные слова, чтобы объяснить дочке, какова истинная красота человека. На многих примерах, взятых жни, среды, хорошо вестной девочке, мать показала, что быть лишь внешне красивым - это еще недостаточно для того, чтобы стать счастливым. И напомнила о многих людях, которые, не отличаясь особой красотой. Завоевали всеобщее уважение, прнание друзей и живут радостной и большой жнью.
В то же время надо приучать ребят с малых лет заботиться о том, чтобы они были аккуратны, следили за своим костюмом, за вещами, которыми пользуются. Прививая хорошие манеры, то есть умение держаться скромно, без всякой развязности, но и без лишней скованности, надо всегда пояснять ребятам, почему такое поведение человека правильно считают хорошим, красивьш, а дурные, грубые кгаксры люди осуждают как безобразные. И если ребята поймут, в чем перЕсосноза красоты человеческого поведения в быту, хорошие манеры, стремление к красоте, знаниям постепенно войдут Б привычку и нарушение "х будет уже им самим казаться уродливым.
С самых ранних лет надо помогать ребенку постигать прекрасное. Сперва красивая игрушка, милая песенка, первый легкий стишок под красивой картинкой, а потом уже книги посерьезнее, посложнее. И убранство комнаты, и платьице для куклы, и хорошая музыка, к которой следует ребенку прислушаться, когда ее передают по радио, н стихи с раздумчивым разговором о них, и зеленое раздолье полей, манящее вдаль во время летней прогулки, и хороший спектакль в детском театре, и разделенное с ребенком волнение, которое вызвал интересный фильм...
Книга давно уже стала одним самых деятельных помощников семьи по воспитанию эстетического вкуса у младшего поколения. У нас в стране книга прочно входит в дом, где растут дети. Хорошая книга становится первым и верным другом детства миллионов ребят. Можно с уверенностью сказать, что нет на просторах нашей родикы такого дома, где, если в нем растет хотя бы один ребенок, не нашлось бы детской книжки. Астрономическими тиражами даны у нас проведения любимых детских писателей, таких, как Маршак, Гайдар, Чуковский, Михалков, Барто, Носов и другие.
Государственной заботой окружено у нас дело дания книг для детей. Если и сейчас еще во многих капиталистических странах детская книжка является чем-то вроде ходового ширпотреба, выпускаемого обычно без всякого учета воспитательной и эстетической ценности его, то у нас с первых же лет социалистической революции литература для детей стала предметом подлинного искусства, частью общей большой литературы. К детской книге у нас привыкли применять все те эстетические критерии, все те требования, которым должно, по нашим представлениям, вообще отвечать каждое литературное проведение, вне зависимости от возраста его читателей. Конечно, существуют еще и специальные возрастные требования, мимо которых не имеет права проходить писатель. Но никому у нас в литературе не дано право ради так называемой "доходчивости" книги, адресуя ее детям, нарушать высокие эстетические принципы, которым служит все наше искусство.
Могут, естественно, и у нас появляться книжки скучноватые, недостаточно талантливо написанные, вялые по своему сюжету, трудно воспринимаемые ребенком. Что греха таить, всякое бывает... Но все же даже самое неудачное и случайно проскочившее на книжный прилавок проведение, выпущенное каким-нибудь нашим советским дательством, в худшем случае будет просто неинтересно ребятам. Во всяком случае, книга не будет вносить в нашу семью веяние тех мещанских вкусов, пошлейших, обывательских представлений, которыми были когда-то проникнуты литературные поделки бесталанных ремесленников, безнаказанно калечивших детский вкус своими безобразноаляповатыми, инфантильно-нелепыми даниями. Между тем мне приходится еще сталкиваться с тем, как многие добрые тетушки, бабушки да и матери читают нашим малышам эти чудовищно бездарные книжки, каким-то образом уцелевшие с незапамятных времен.
Не говоря уже о том, что содержание этих, с позволения сказать, книжек ничему доброму обычно не может научить наших ребят, с точки зрения эстетической такие допотопные дания, купленные когда-то по дешевке на одном прилавке со слюнявками и распашонками и сосками-пустышками, прививают с малых лет детям самые искаженные понятия о том, что красиво и что безобразно.
Литература сегодня сама, не ожидая специального приглашения и выбора, входит в семью... Ее несут радио и телевидение. Если то, что показывает экран телевора, еще ограничивается каким-то образом суровым предупреждением: "Детям до шестнадцати лет не рекомендуется", то уж радио в семье слушают обычно все от мала до велика...
Как важно тут маленькому слушателю или зрителю услышать доброе, своевременное и умное пояснение взрослых, которые могли бы сосредоточить внимание ребенка на самом важном, наиболее поэтичном и поучительном в радиопередаче или телеспектакле.
К сожалению, большей частью взрослые относятся к присутствию детей у радиоприемников или телеворов только лишь как "к атмосферным помехам". А потом и вовсе перестают считаться с тем, что ребята слышат не только реплики действующих лиц радиопередачи или кинофильма, передающегося по телевидению, но и часто совсем неуместные, очень дурно воспринимаемые детьми реплики взрослых членов семьи или их взрослых гостей.
Жаль очень, что ребятам нашим дают смотреть в семье по телевидению инсценировки, фильмы, телеспектакли, сделанные по тем проведениям классической литературы;
с которыми юные зрители еще не познакомились в подлинниках. Как правило, подобные инсценировки и фильмы дают содержание многих великих творений русской и мировой литературы в чрезвычайно сжатом или просто даже урезанном виде. Многие красоты и нюансы прославленных проведений оказываются за пределами таких инсценировок и кинокартин. Когда смотрит их человек взрослый, уже читавший книги, по которым поставлен фильм или телеспектакль, он своим знанием и воображением дополняет то, что видит на экране. А юные зрители и слушатели получают представление о великом проведении искаженное, обедненное. И потом нелегко заставить их прочесть полностью книгу, по которой они уже видели фильм...
Чтобы привить ребятам верный эстетический вкус, надо умело руководить их чтением. Ведь часто и в школе ребята "проходят" многие замечательные творения литературы, именно "проходят", а не читают их, не увлекаются ими.
Они заучивают схемы содержания, бойко распределяя персонажи по различным нравственным, социальным и историческим категориям. Но не всякий учитель умеет привить своим питомцам чувство восхищения учаемой книгой, высокого эстетического наслаждения прочитанным. И вот очень полезно дома, когда ваходт-гт в семье речь о том, что "задано по литературе", по-домашнему, по-семейному, но увлеченно поговорить с детьми о том или ином проведении искусства, о каком шла или будет идти речь на уроке в школе.
Частенько читательский вкус портится еще в детстве при попустительстве или прямом содействии взрослых. Не раз мне приходилось слышать от родителей, чрезмерно упоенных скороспелым развитием своих ребят: "-Ах, вы знаете, мой Женя (или моя Катя) уже давно не читает ничего детского. Купила на днях Пантелеева, Михалкова, Марка Твена - и слышать не желает. Представьте себе, подавай ему сейчас же Шпанова или Брянцева. Удивительно быстро развиваются наши современные дети".
Нет! Я никак не хочу порочить книги Шпанова и Брянцева, Авдеенко и Ардаматского, Томана и Адамова - писателей, создавших немало интересных проведений в жанре, имеющем определенные добрые традиции и хорошее назначение. Тем более что тяга к остросюжетным, приключенческим повестям совершенно естественна у детей. Но думаю все-таки, что куда полезнее Жене или той же Кате прочесть сначала простые, ясные, поэтические рассказы Пантелеева, веселые, звонкие стихи Михалкова, полные юмора и гуманных мыслей проведения Твена, затем познакомиться с увлекательными книгами Жюля Верна, Майна Рида, Фенимора Купера, Герберта Уэллса. А уж потом, с годами, когда вовремя прочитанные самые лучшие книги определят точный вкус, настроят на верное, мудрое и проникновенное ощущение жни, взяться в свободный часок и за "детективно-приключенческие " проведения.