- Мы можем слишком приблизиться к солнцу Линганы.
Она задумалась, и потом сказала:
- Ты не представляешь себе, насколько я чувствую себя лучше.
- После того, что я рассказал тебе?
- Конечно. Только что я чувствовала полную нашу беспомощность. Теперь же я знаю, что мы попадем туда, куда стремимся, и что все в наших руках.
Байрон был польщен. Как она изменилась!
- Я не уверен, что все в наших руках.
Она жестом остановила его.
- Да. Я знаю, ты сумеешь управиться с кораблем.
И Байрон почувствовал, что он тоже верит в это.
Она повернулась к нему лицом. Он заметил, что она смыла макияж и удивился, как ей это удалось. Вероятно, с помощью носового платка и мизерного количества питьевой воды. Ее белоснежный воротничок прекрасно оттенял смоль ее волос и глаз. Глаза... Какие они теплые...
Молчание затягивалось. Он торопливо спросил:
- А ты, я думаю, не слишком много путешествовала? Кажется, ты говорила, что летала на пассажирском космическом лайнере?
- Только раз. Но и этого было много. Если бы я не летала на нем, то никогда не встретилась бы с этим противным тиранийским донжуаном... Я не хочу говорить о нем!
Она замолчала. Ее взгляд скользил по полу. Потом она вдруг окликнула его:
- Байрон! Как ты думаешь, история дяди Джила - правда?
- Ты полагаешь, что все, может оказаться лишь игрой его воображения? Ведь он мог сам придумать все это, а по прошествии лет поверить в реальность вымысла. Но все-таки не стоит спешить с выводами. В любом случае, мы летим на Лингану.
Они были очень близко друг от друга. Он мог коснуться ее рукой, обнять, поцеловать...
Что он и сделал.
Казалось, ситуация не располагала к этому. Только что они говорили о Прыжке и Джилберте, а теперь она, тихая и податливая, лежала в его объятьях.
Первым его порывом было извиниться, но она не делала никаких попыток высвободиться, только положила голову ему на плечо. Глаза ее были закрыты.
Поэтому он не сказал ничего, и вновь поцеловал ее, медленно и торжественно. Это было лучшее, что он мог сделать в данный момент, и он понимал это.
Наконец она мечтательно спросила:
- Ты голоден? Я принесу тебе немного концентратов, только разогрею их слегка. Тебе должно понравиться. И мне бы не мешало привести себя в порядок.
Она направилась к двери, но вдруг остановилась. В ее голосе прозвучала легкая насмешка:
- После поцелуев пищевые концентраты должны показаться просто божественными!
Когда в каюту зашел Джилберт (это случилось часом позже), он не выразил никакого удивления по поводу мирно беседующих Арты и Байрона. Не прокомментировал он и тот факт, что рука юноши покоилась на талии его племянницы.
Он спросил:
- Когда мы совершим Прыжок, Байрон?
- Через полчаса.
Прошли полчаса; приборы были включены; разговоры стихли.
Во время "Зеро" Байрон набрал в легкие побольше воздуха и перевел рычаг из крайнего правого положения в крайнее левое.
Корабль тряхнуло, и Байрон на мгновение потерял сознание.
Когда через минуту он пришел в себя, - звезды в смотровом окне преобразились. Байрон выравнял судно. Одна из звезд яркой белой точкой сияла перед ними. Байрон направил на нее телескоп. Сверившись со справочником, он сделал вывод:
"Слишком далеко. Но все же это она, Лингана".
Это был первый совершенный им Прыжок, и он прошел успешно.
12. ПРИБЫТИЕ АВТАРХА
Автарха Линганы, казалось, занимает какая-то мысль.
- И вы ждали сорок восемь часов, чтобы сказать мне об этом, - сказал он.
Ризетт вяло возразил:
- Но, сэр, не было никакой необходимости сообщать вам об этом раньше. Если бы мы беспокоили вас по всякому пустяку, ваша жизнь давно превратилась бы в сущий ад. Сейчас мы сообщаем вам об этом, потому что не можем сами принять решение. Это подозрительно, а в нашем положении мы не можем допускать ничего подозрительного.
- Повторите мне все, что вам известно.
Автарх задумчиво смотрел в окно. Окна были самой большой достопримечательностью линганской архитектуры. Они были средних размеров, невероятно чистые и прозрачные; не столько окна, сколько линзы, отражающие во все стороны свет и открывающие перед любым взглядом великолепную панораму.
Из дворца Автарха была видна часть освещенного солнцем горизонта. Когда солнце оказалось непосредственно напротив окон, они автоматически открылись.
Теория, что архитектура планеты вполне соответствует месту планеты в Галактике, вполне оправдывала себя в отношении Линганы.
Как и окна, Лингана представляла собой весьма живописное зрелище. Это была "планета-государство", в свое время достигшая стабильного экономического и политического развития. В то время как политическая жизнь соседних планет все время менялась, Лингана веками оставалась тем, чем и была - просто обитаемым миром. Ее стратегическое положение оказалось весьма важным. Именно поэтому она захватила в свои руки торговую монополию. Со всех концов Галактики везли сюда минералы, мясо, зерно, а также продукцию машиностроения, медикаменты, готовые продукты переработки и многое другое.
Из своих окон Лингана видела всю Галактику, хотя и стояла несколько особняком.
Не отводя взгляда от окон, Автарх сказал:
- Начнем с почтового корабля. Где он впервые встретился с гостями?
- Менее чем в ста тысячах миль от Линганы. Точные координаты не имеют значения. С тех пор мы следим за ними. Сейчас они находятся на орбите над планетой.
- Они не приземляются? Ждут чего-то?
- Да.
- Как вы считаете, долго ли они намерены ждать?
- Боюсь, что нет. Мы тщательно наблюдали, но они не посылают никаких сигналов.
- Отлично, - сказал Автарх. - Прервемся на минуту. Они остановили почтовый корабль, что, безусловно, является нарушением нашего Договора о Взаимодействии с Тиранией.
- Я сомневаюсь, что они тиранийцы. Их действия скорее похожи на действия заключенных, бежавших из тюрьмы.
- Возможно, таким образом они пытаются сбить нас с толку. В любом случае, все это направлено лишь на одно: они хотят встретиться со мной.
- Да, они настаивают на встрече с Автархом.
- Больше ничего?
- Больше ничего.
- Они не входили в почтовое судно?
- Нет. Мы все время прекрасно их видим. За штурвалом находится молодой человек аристократической наружности. Он попросил передать вам одно слово: "Джилберт". Говорит это вам что-нибудь?
Автарх, как бы не слыша вопроса, продолжал смотреть в окно. На Лингане не всегда царила власть автархов. Когда-то ею управляли различные династии мелких удельных князьков. Это были сплошь аристократические семьи. Они были чрезвычайно богаты, и их мало волновали проблемы землевладения.
Из-за этого Лингану постигла обычная в таких случаях участь. Власть переходила от одной семьи к другой. Интриги и дворцовые перевороты стали хроническими, так что если Родия была образцом политической стабильности, то Лингана могла служить образцом беспорядка и анархии. "Безалаберный, как Лингана", - говорили люди.
Соседние планеты объединились в группы и становились могущественнее, а на Лингане гражданская война становилась неуправляемой. Поэтому соседи путем долгой цепи интриг заменили многих князьков на одним сильным правителем, сосредоточив в одних руках всю власть.
При Автархии Лингана укрепилась и стабилизировалась. Даже Тирания относилась к ней с некоторым почтением. В то время как другие планеты Королевств Космической Туманности уже давно были верными вассалами Тирании, Лингана подписала с ней Договор о Взаимодействии, теоретически дающий обеим сторонам равные права.
Автарх правильно оценивал ситуацию. Он знал, какую опасность несет для грядущих поколений Тирания. И сейчас появление тиранийского корабля могло стать началом конца, началом полного краха.
Он спросил:
- На корабле есть солдаты?
- Очевидно, нет. Массометр показывает присутствие всего троих.
- И что же ты предлагаешь?
- Не знаю. Единственный известный мне Джилберт - это Джилберт из Хенриадов с Родии. Вы знакомы с ним?
- Я видел его во время моего последнего визита на Родию.
- Вы, конечно, ничего ему не рассказывали?
- Конечно.
Глаза Ризетта округлились.
- Возможно, это ловушка, и Джилберт используется в качестве приманки.
- Я думал об этом. Конечно, прибытие корабля подозрительно. Меня долго не было на Лингане, и я вернулся только на прошлой неделе, а через несколько дней опять собираюсь уезжать. Они застали меня именно тогда, когда меня можно было застать.
- А может, это совпадение?
- Я не верю в совпадения. Но есть способ проверить наши подозрения. Я посещу это судно. Один.
- Это невозможно, сэр. - Ризетт был ошеломлен. Его лицо покраснело до такой степени, что приняло почти малиновый оттенок.
- Ты споришь со мной? - раздраженно спросил Автарх.
И именно потому, что он был Автархом, Ризетт сказал:
- Как вам будет угодно, сэр.
Пассажиры "Беспощадности" вот уже два дня болтались на орбите.
Джилберт, наблюдавший за Линганой, был твердо уверен, что за ними тоже установлено постоянное наблюдение. Байрон, бреясь, выслушивал его доводы по этому поводу.
Добрившись, он осмотрел свое лицо в зеркале, и тут в дверном проеме возникла Артемида.
- Я думала, ты собираешься спать.
- Я спал, - ответил он, - а потом проснулся. - Он посмотрел на нее и улыбнулся.
Она потрогала его щеку:
- Ты выглядишь сейчас как восемнадцатилетний. Они все еще наблюдают за нами?
- Да. Неужели это тебя беспокоит?
- Я нахожу, что это глупо.
- Можешь объяснить почему, Арта?
- Почему бы нам не приземлиться на поверхность Линганы?
- Мы подумаем об этом. Пока что мы не готовы для подобного риска. Лучше все же немного подождать.
Джилберт вдруг воскликнул:
- Говорю вам, они движутся!
Байрон подскочил к экрану. Прочитав показания массометра, он обернулся к Джилберту:
- Наверное, ты прав.
Он присел к компьютеру и стал внимательно изучать его показания.
- К нам направляется маленький корабль, Джилберт. Как ты думаешь, тебе удастся наладить с ним связь?