- Не знаю.
- Но тогда... Может он работает на Империю?
(Шварц отлично понимал его мысли и внутренне усмехался, но молчал и решил в дальнейшем не говорить ничего).
Шект покачал головой:
- Работает на Империю? Вы так думаете, потому что это сказал секретарь. Чушь. Да и какое значение это имеет? Он так же беспомощен, как и мы... Слушайте, Авардан, если мы придумаем какую-нибудь убедительную историю, они подождут. Мы могли бы...
Археолог глухо рассмеялся.
- Могли бы остаться в живых? В то время, когда Галактика будет мертва и цивилизация разрушена? Жить? С тем же успехом я могу умереть.
- Я думаю о Поле, - пробормотал Шект.
- Я тоже, - сказал Авардан. - Спросим ее... Пола, мы сдадимся или попытаемся выжить?
Голос Полы был тверд.
- Я выбрала на чьей я стороне. Я не хочу умирать, но если моя сторона обречена на смерть, я погибну вместе с ней.
Авардан почувствовал торжество. Когда он заберет ее на Сириус, они будут называть ее землянкой, но она, - равная им, и он с огромным удовольствием выбьет зубы любому...
И тут он вспомнил, что вряд ли заберет ее на Сириус, как и кого-либо другого. Да и сам он вряд ли увидит Сириус.
И затем, отбросив мысли об этом, он прокричал:
- Эй, вы! Как вас там! Шварц!
Шварц на мгновение поднял голову и взглянул на обращающегося к нему человека.
Он не сказал ничего.
- Кто вы такой? - продолжал Авардан. - Как вы оказались замешанным во все это? Ваша роль?
При этом вопросе вся несправедливость происшедшего вновь всплыла в сознании Шварца. Вся безобидность его прошлого, весь ужас настоящего ожили в нем, и он в ярости ответил:
- Я? Я - честный человек, упорно трудившийся всю жизнь. Я не приносил вреда никому, никого не беспокоил, заботился о своей семье. - И затем совершенно неожиданно:
- Нет, не в Чику! - яростно закричал Шварц. - Я попал в этот сумасшедший мир... Ох, какое мне дело, верите вы или нет? Мой мир в прошлом. Там была земля и еда, и два миллиарда людей, и это был мой единственный мир.
Авардан молчал, пораженный этой словесной атакой. Он повернулся к Шекту...
- Вы его понимаете?
- А вы знаете, - проговорил Шект, - ведь он имеет аппендикс - трех с половиной дюймов длины. Помнишь, Пола? И зуб мудрости. И волосы на лице.
- Да! Да! - вызывающе прокричал Шварц. - И я хотел бы иметь хвост, чтобы показать его вам. Я из прошлого. Я прошел сквозь время. Только я не знаю как и почему. А теперь оставьте меня в покое.
Неожиданно он добавил:
- Они скоро придут за нами. Это ожидание предназначено лишь для того, чтобы сломать нас.
- Откуда вы знаете? - поспешно спросил Авардан. - Кто вам сказал?
Шварц молчал.
- Коренастый курносый человек - это секретарь?
Шварц не мог узнать внешне человека, с которым контактировал только мысленно. На мгновение он вспомнил контакт сильного, обладающего совестью человека, который, кажется, был секретарем.
- Балкис? - с любопытством спросил он.
- Что? - переспросил Авардан, но Шект прервал его:
- Так зовут секретаря.
- Ох... Что он сказал?
- Он не сказал ничего, - ответил Шварц. - Я знаю. Это смерть для всех нас и спасения нет.
Авардан понизил голос.
- Вам не кажется, что он сумасшедший?
- Не знаю... Его череп. Он имеет примитивную форму, очень примитивную.
Авардан был поражен.
- Вы хотите сказать... Нет, это невозможно.
- И я всегда думал так же. - На мгновение голос Шекта стал слабой имитацией нормального тона, как будто наличие научной загадки заставило его забыть о положении, в котором он находился. - Была рассчитана энергия, необходимая для перемещения вдоль временной оси, и был получен результат, превышающий бесконечность, так что идея всегда выглядела невозможной. Но некоторые говорили о вероятности "временных ошибок", знаете, аналогичных геологическим ошибкам. Например, на глазах исчезали космические корабли. Из древности широко известен случай с Гора Деваллоу, который однажды вошел в свой дом и больше оттуда не вышел, но внутри его тоже не было. В галактографических справочниках последнего столетия была зафиксирована планета, которую посетили три экспедиции и привезли новое ее описание. Затем эта планета исчезла. Кроме того, в ядерной физике существуют определенные открытия, которые опровергают закон сохранения массы, энергии. Это пытаются объяснить переходом некоторой массы вдоль временной оси. Например, урановые ядра в смеси с медью и барием в определенной пропорции при облучении гамма-лучами создают резонансную систему...
- Отец, - проговорила Пола, - хватит! Это бесполезно...
Однако Авардан вмешался голосом, не допускающим возражения.
- Подождите. Дайте мне подумать. Кто может проверить это лучше, чем я? Разрешите мне задать несколько вопросов... Слушайте, Шварц.
Шварц снова поднял на него глаза.
- Ваш мир был единственным в Галактике?
Шварц кивнул и глухо ответил:
- Да.
- Но это вы так считаете. Я хочу сказать, что у вас не было межзвездных путешествий, и проверить вы не могли. Могли существовать и другие населенные планеты.
- Этого я не могу знать.
- Да, конечно. Жаль. А как насчет атомной энергии?
- У нас были атомные бомбы. Урановые... и плутониевые... Я думаю, что именно это сделало планету радиоактивной. Должно быть была еще одна война... Атомные бомбы. - И Шварц мысленно вновь вернулся в Чикаго, в свой старый мир. Ему стало жаль, но не себя, а тот прекрасный мир...
Тем временем Авардан, немного подумав, сказал:
- Хорошо. У вас, конечно, был язык.
- На Земле? Множество языков.
- А ваш?
- Английский.
- Хорошо, скажите что-нибудь на нем.
Уже больше двух месяцев Шварц ничего не говорил по-английски. Он медленно произнес:
- Я хочу вернуться домой, к своему народу.
Авардан обратился к Шекту:
- На этом языке он говорил, когда пришел к вам?
- Трудно сказать, - озадаченно ответил тот. - Странные звуки тогда и странные звуки сейчас. Как я могу их сравнивать?
- Хорошо, оставим это... Как будет "мать" на вашем языке, Шварц?
Шварц ответил.
- Угу. А отец, один, два, три... дом... человек... и так далее. - Когда Авардан наконец остановился, чтобы перевести дыхание, на лице его было выражение изумления.
- Шект, - сказал он, - или этот человек тот, за кого он себя выдает, или я - жертва самого дикого бреда, который только можно вообразить. Он говорит на языке, практически эквивалентном надписям, найденным в раскопках пятидесятитысячелетней давности, обнаруженных на Сириусе, Арктуре, Альфе Центавра и многих других планетах. Он говорит на нем. Язык был расшифрован лишь недавно, и в Галактике найдется не более дюжины человек, кроме меня, способных понять его.
- Вы в этом уверены?
- Уверен ли я? Конечно, уверен. Я - археолог. Знать подобные вещи входит в мою профессию.
На мгновение Шварц почувствовал, что броня его безразличия дала трещину. Впервые он почувствовал возвращение утраченной им индивидуальности. Секрет раскрылся, он был человеком из прошлого, и они поверили в это. Это доказывало, что он в своем уме, уничтожало его гнетущее сомнение и он обрадовался этому.
- Он был необходим мне, - вновь заговорил Авардан, сгорая в святом огне своей профессии. - Шект, вы не представляете, что это значит для археологии. Шект, это - человек из прошлого. Слушайте, мы можем заключить сделку. Ведь это же доказательство, которое ищет Земля. Они могут его получить. Они могут...
- Я знаю, о чем вы думаете, - иронически прервал его Шварц. - Вы думаете, что благодаря мне Земля может доказать, что она - источник цивилизации и что они все будут благодарны за это. Я говорю вам - нет! Я думал об этом, и я бы променял на это всю жизнь. Но они не поверят ни мне, ни вам.
- Существуют неопровержимые доказательства.
- Они не будут слушать. И знаете почему? Потому что у них есть определенные устоявшиеся идеи относительно прошлого. Любые перемены, даже основанные на правде, будут святотатством в их глазах. Они хотят сохранить свои традиции.
- Я думаю, он прав, Бел, - заметила Пола.
Авардан сжал губы.
- Мы можем попытаться.
- И потерпим неудачу, - продолжал настаивать Шварц.
- Откуда вы знаете?
- Я знаю. - В его словах было столько убежден, что Авардан умолк.
В усталых глазах Шекта вдруг появился интерес:
- Вы чувствовали какие-нибудь неприятные эффекты после Синапсайфера?
Шварц не знал этого слова, но понял его значение. Они оперировали, оперировали его мозг. Сколько нового он узнал!
- Нет, - ответил он.
- Но, я вижу, вы быстро выучили наш язык. Вы говорите очень хорошо. Это вас не удивляет?
- У меня всегда была отличная память, - холодно проговорил Шварц.
- И вы чувствуете себя таким же, как до операции?
- Именно.
Шект жестоко сказал:
- Зачем вы скрываете? Я уверен, что вы знаете, о чем я думаю.
Шварц коротко рассмеялся.
- Что я могу читать мысли? Хорошо, и что дальше?
Но Шект не ответил. Он повернул к Авардану свое бледное беспомощное лицо.
- Он читает мысли, Авардан. Чего бы я мог с ним добиться! И быть здесь... Беспомощным...
- Что?! - с силой выдохнул Авардан.
Даже лицо Полы выражало теперь заинтересованность.
- Вы действительно это можете? - обратилась она к Шварцу.
Он кивнул ей. Она заботилась о нем когда-то, а теперь вот ее ждет смерть. Но ведь она была предателем!
Шект произнес:
- Авардан, вы помните бактериолога, о котором я вам рассказывал, того, который умер после обработки Синапсайфером? Одним из первых симптомов его помешательства было утверждение, что он может читать мысли. И он действительно мог. Я обнаружил это незадолго до его смерти и держал в секрете. Я не рассказывал никому, что это возможно, Авардан, но это возможно. Видите ли, с понижением сопротивления мозговых клеток мозг может обретать возможность улавливать магнитные поля, создаваемые микротоками мыслей других людей, и трансформировать их внутри себя. Здесь тот же принцип, что и у обычного записывающего устройства. Это - телепатия.
Шварц продолжал упорно и враждебно молчать, когда Авардан повернулся к нему.
- Но если это так, Шект, может, мы постараемся его использовать? - Ум археолога напряжено работал, обдумывая невозможное. - Может быть нам удастся выбраться отсюда. Должен быть способ.