Александр и граф пробыли целый день. Граф был неизменно вежлив и внимателен к Александру, звал его к себе взглянуть на сад, приглашал разделить прогулку верхом, предлагал ему лошадь.
- Я не умею ездить, - холодно сказал Адуев.
- Вы не умеете? - спросила Наденька, - а как это весело! Мы опять завтра поедем, граф?
Граф поклонился.
- Полно тебе, Наденька, - заметила мать, - ты беспокоишь графа.
Ничто, однакож, не показывало, чтобы между графом и Наденькою существовали особенные отношения. Он был одинаково любезен и с матерью и с дочерью, не искал случая говорить с одной Наденькой, не бежал за нею в сад, глядел на нее точно так же, как и на мать. Ее свободное обращение с ним и прогулки верхом объяснялись, с ее стороны, дикостью и неровностью характера, наивностью, может быть еще недостатком воспитания, незнанием условий света; со стороны матери - слабостью и недальновидностью. Внимательность и услужливость графа и его ежедневные посещения можно было приписать соседству дач и радушному приему, который он всегда находил у Любецких.
Дело, кажется, естественное, если глядеть на него простым глазом; но Александр смотрел в увеличительное стекло и видел многое... многое... чего простым глазом не усмотришь.
"Отчего, - спрашивал он себя, - переменилась к нему Наденька?" Она уж не ждет его в саду, встречает не с улыбкой, а с испугом, одевается с некоторых пор гораздо тщательнее. Нет небрежности в обращении. Она осмотрительнее в поступках, как будто стала рассудительнее. Иногда у ней кроется в глазах и в словах что-то такое, что похоже на секрет... Где милые капризы, дикость, шалости, резвость? Все пропало. Она стала серьезна, задумчива, молчалива. Ее как будто что-то мучит. Она теперь похожа на всех девиц: такая же притворщица, так же лжет, так заботливо расспрашивает о здоровье... так постоянно внимательна, любезна по форме... к нему... к Александру! с кем... о боже! И сердце его замирало.
"Это недаром, недаром, - твердил он сам с собою, - тут что-то кроется! Но я узнаю, во что бы то ни стало, и тогда горе...
Не попущу, чтоб развратитель
Огнем и вздохов и похвал
Младое сердце искушал...
Чтоб червь презренный, ядовитый
Точил лилеи стебелек,
Чтобы двухутренний цветок
Увял, едва полураскрытый..."
{Не попущу, чтоб развратитель... - у Пушкина: "Не потерплю, чтоб
развратитель..." ("Евгений Онегин", гл. 6, строфы XV, XVI, XVII).}
И в этот день, когда граф уже ушел, Александр старался улучить минуту, чтобы поговорить с Наденькой наедине. Чего он не делал? Взял книгу, которою она, бывало, вызывала его в сад от матери, показал ей и пошел к берегу, думая, вот сейчас прибежит. Ждал, ждал - нейдет. Он воротился в комнату. Она сама читала книгу и не взглянула на него. Он сел подле нее. Она не поднимала глаз, потом спросила бегло, мимоходом, занимается ли он литературой, не вышло ли чего-нибудь нового? О прошлом ни слова.
Он заговорил с матерью. Наденька ушла в сад. Мать вышла из комнаты, и Адуев бросился также в сад. Наденька, завидев его, встала со скамьи и пошла не навстречу ему, а по круговой аллее, тихонько к дому, как будто от него. Он ускорил шаги, и она тоже.
- Надежда Александровна! - закричал он издали, - мне хотелось бы сказать вам два слова.
- Пойдемте в комнату: здесь сыро, - отвечала она. Воротясь, она опять села подле матери. Александру чуть не сделалось дурно.
- И вы нынче боитесь сырости? - сказал он с колкостью.
- Да, теперь такие темные вечера, и холодные, - отвечала она, зевая.
- Скоро и переедем, - заметила мать. - Потрудитесь, Александр Федорыч, зайти на квартиру и напомнить хозяину, чтоб он переделал два замка у дверей да ставню в Наденькиной спальне. Он обещал - забудет, того гляди. Они все таковы: им лишь бы денежки взять.
Адуев стал прощаться.
- Смотрите же, не надолго! - сказала Марья Михайловна.
Наденька молчала.
Он уж подошел к дверям и обернулся к ней. Она сделала три шага к нему. Сердце у него встрепенулось.
"Наконец!" - подумал он.
- Вы будете к нам завтра? - спросила она холодно, но глаза ее устремились на него с жадным любопытством.
- Не знаю; а что?
- Так, спрашиваю; будете ли?
- А вам бы хотелось?
- Будете вы завтра к нам? - повторила она тем же холодным тоном, но с большим нетерпением.
- Нет! - отвечал он с досадой.
- А послезавтра?
- Нет; я не буду целую неделю, может быть две... долго!.. - И он устремил на нее испытующий взгляд, стараясь прочесть в ее глазах, какое впечатление произведет этот ответ.
Она молчала, но глаза ее в одно мгновение с его ответом опустились вниз, и что было в них? отуманила ли их грусть, или блеснула в них молния радости - ничего нельзя было прочесть на этом мраморном, прекрасном лице.
Александр стиснул шляпу в руке и пошел вон.
- Не забудьте потереть грудь оподельдоком! - кричала вслед Марья Михайловна. И вот Александру опять задача - разбирать, к чему был сделан Наденькою вопрос? что в нем заключалось: желание или боязнь видеть его?
- О, какая мука! какая мука! - говорил он в отчаянии.
Не выдержал бедный Александр: приехал на третий день. Наденька была у решетки сада, когда он подъезжал. Он уж было обрадовался, но только что он стал приближаться к берегу, она, как будто не видя его, повернулась и, сделав несколько косвенных шагов по дорожке, точно гуляет без цели, пошла домой.
Он застал ее с матерью. Там было человека два из города, соседка Марья Ивановна и неизбежный граф. Мучения Александра были невыносимы. Опять прошел целый день в пустых, ничтожных разговорах. Как надоели ему гости! Они говорили покойно о всяком вздоре, рассуждали, шутили, смеялись.
"Смеются! - говорил Александр, - они могут смеяться, когда... Наденька... переменилась ко мне! Им это ничего! Жалкие, пустые люди: всему радуются!"
Наденька ушла в сад; граф не пошел с ней. С некоторого времени и он и Наденька как будто избегали друг друга при Александре. Он иногда застанет их в саду или в комнате одних, но потом они разойдутся и при нем уже не сходятся более. Новое, страшное открытие для Александра: знак, что они в заговоре.
Гости разошлись. Ушел и граф. Наденька этого не знала и не спешила домой. Адуев без церемонии ушел от Марьи Михайловны в сад. Наденька стояла спиной к Александру, держась рукой за решетку и опершись головой на руку, как в тот незабвенный вечер... Она не видала и не слыхала его прихода.
Как билось у него сердце, когда он крался к ней на цыпочках. Дыхание у него замерло.
- Надежда Александровна! - едва слышно проговорил он в волнении.
Она вздрогнула, как будто подле нее выстрелили, обернулась и отступила от него на шаг.
- Скажите, пожалуйста, что это там за дым? - заговорила она в смущении, с живостью указывая на противоположную сторону реки, - пожар, что ли, или печка такая... на заводе?..
Он молча глядел на нее.
- Право, я думала - пожар... Что вы так смотрите на меня, не верите?.. Она замолчала.
- И вы, - начал он, качая головой, - и вы, как другие, как все!.. Кто бы ожидал этого... месяца два назад?..
- Что вы? я вас не понимаю, - сказала она и хотела итти.
- Постойте, Надежда Александровна, я не в силах долее сносить этой пытки.
- Какой пытки? я, право, не знаю...
- Не притворяйтесь, скажите, вы ли это? те же ли вы, какие были?
- Я все та же! - сказала она решительно.
- Как! вы не переменились ко мне!
- Нет: я, кажется, так же ласкова с вами, так же весело встречаю вас...
- Так же весело! а зачем бежите от решетки?..
- Я бегу? смотрите, что выдумали: я стою у решетки, а вы говорите - бегу.
Она принужденно засмеялась.
- Надежда Александровна, оставьте лукавство! - продолжал Адуев.
- Какое лукавство? что вы пристали ко мне?
- Вы ли это? Боже мой! полтора месяца тому назад, еще здесь...
- Что это за дым такой на той стороне, хотела бы я знать?..
- Ужасно! ужасно! - говорил Александр.
- Да что я вам сделала? Вы перестали к нам ездить- как хотите... удерживать против воли... - начала Наденька.
- Притворяетесь! будто вы не знаете, зачем я перестал ездить?
Она, глядя в сторону, покачала головой.
- А граф? - сказал он почти грозно.
- Какой граф?
Она сделала мину, как будто в первый раз слышит о графе.
- Какой! скажите еще, - говорил он, глядя ей прямо в глаза, - что вы равнодушны к нему?
- Вы с ума сошли! - отвечала она, отступая от него.
- Да, вы не ошиблись! - продолжал он, - рассудок мой угасает с каждым днем... Можно ли так коварно, неблагодарно поступить с человеком, который любил вас больше всего на свете, который все забыл для вас, все... думал скоро быть счастливым навсегда, а вы...
- Что я? - говорила она, отступив еще.
- Что вы? - отвечал он, взбешенный этим хладнокровием. - Вы забыли! я напомню вам, что здесь, на этом самом месте, вы сто раз клялись принадлежать мне: "Эти клятвы слышит бог!" - говорили вы. Да, он слышал их! вы должны краснеть и перед небом и перед этими деревьями, перед каждой травкой... все свидетель нашего счастия: каждая песчинка говорит здесь о нашей любви: смотрите, оглянитесь около себя!., вы клятвопреступница!!!
Она с ужасом смотрела на него. Глаза его сверкали, губы побелели.
- У! какие злые! - сказала она робко, - за что вы сердитесь? я вам не отказывала, вы еще не говорили с maman... почему же вы знаете...
- Говорить после этих поступков?..
- Каких поступков? я не знаю...
- Каких? сейчас скажу: что значат эти свидания с графом, эти прогулки верхом?
- Не бежать же мне от него, когда maman выйдет из комнаты! а езда верхом значит... что я люблю ездить... так приятно: скачешь... ах, какая миленькая эта лошадка Люси! вы видели?., она уж знает меня...
- А перемена в обращении со мной?.. - продолжал он, - зачем граф у вас каждый день, с утра до вечера?
- Ах, боже мой! я почем знаю! какие вы смешные! maman так хочет.
- Неправда! maman хочет то, что вы хотите. Кому эти все подарки, ноты, альбомы, цветы? все maman?
- Да, maman очень любит цветы. Вчера еще она купила у садовника...
- А о чем вы с ним говорите вполголоса? - продолжал Александр, не обращая внимания на ее слова, - посмотрите, вы бледнеете, вы сами чувствуете свою вину. Разрушить счастье человека, забыть, уничтожить все так скоро, легко: лицемерие, неблагодарность, ложь, измена!.. да, измена!.. как могли вы допустить себя до этого? Богатый граф, лев, удостоил кинуть на вас благосклонный взгляд - и вы растаяли, пали ниц перед этим мишурным солнцем; где стыд!!! Чтоб графа не было здесь! - говорил он задыхающимся голосом, - слышите ли? оставьте, прекратите с ним все сношения, чтоб он забыл дорогу в ваш дом!.. я не хочу...