(Лк. 20, 46; Мф. 23, 1‑39; Мр. 3, 28‑29; Мф. 24, 1‑14)
Вопросы: 1) Как Иисус обличал фарисеев? 2) Что он хотел сделать в Иерусалиме? 3) Что он сказал о храме? 4) Что он сказал о том, когда люди соединятся в истине?
40
И всеми силами старались книжники и фарисеи погубить Иисуса; они собрались в совет и стали судить о том, как бы это сделать. Они говорили: ‑ Надо остановить этого человека. Он так доказывает свое учение, что, если оставить его, все поверят в него и бросят нашу веру. Уже и теперь половина народа поверила в него. А если все поверят в его учение о том, что все люди сыны одного Отца и что все братья, что нет в нашем народе еврейском ничего особенного от других народов, то придут римляне и заберут нас, и не будет больше царства еврейского. И долго советовались книжники и фарисеи. Им хотелось убить Иисуса, чтобы избавиться от него, но они боялись народа и не решались этого сделать. Тогда первосвященник ихний, по имени Каиафа, сказал так: ‑ Напрасно вы так боитесь. Бывает, нужно убить одного человека для того, чтобы не погиб весь народ. Так и теперь, ‑ если мы не прекратим этого человека, то весь народ погибнет. Если даже и не погибнет народ, то все‑таки он разбредется и отойдет от нашей единой истинной веры, и потому нечего бояться, а надо убить Иисуса. И когда Каиафа сказал это, все согласились с ним и порешили убить Иисуса. Они бы и сейчас взяли Иисуса и убили его, но Иисуса не было в Иерусалиме, и они не знали, где он. Когда же подошел праздник Пасхи (*), тогда первосвященники решили, что Иисус с народом верно придет к празднику, и повестили своим служителям, что если кто увидит Иисуса, то привел бы его к ним.
(* Пасха ‑ весенний иудейский и христианский праздник; у евреев соединялся с праздником опресноков (опресноки ‑ пресный хлеб). *)
И точно, еще за шесть дней до Пасхи Иисус сказал ученикам: ‑ Теперь пойдемте в Иерусалим. ‑ Но ученики знали, что первосвященники хотят убить его, и стали просить его, чтобы он не ходил в Иерусалим. Они сказали ему: Первосвященники решили побить тебя камнями. Если придешь, они наверное убьют тебя. Иисус же сказал им: ‑ Спотыкается и падает только тот, кто ходит в темноте; если же человек ходит днем, при свете, то такой человек не спотыкается. Не может ошибаться человек, если живет в свете воли Божией, делает то, чего хочет Бог. Такой человек не может ничего бояться. Пойдемте в Иерусалим. И они собрались и пошли.
(Ин. 12, 47‑57, 7‑10)
Вопросы: 1) Отчего тревожились книжники и фарисеи? 2) Что сказал Каиафа? 3) Что решили первосвященники? 4) Что сказали ученики Иисусу? 5) Что он сказал им?
41
Когда в Иерусалиме узнали, что идет Иисус, народ вышел ему навстречу, окружили его, посадили его на осленка, и люди бежали перед ним, срывали с деревьев ветки, кидали на дорогу и кричали: ‑ Вот он, наш истинный царь! Он научил нас истинному Богу. ‑ И так въехал Иисус в Иерусалим. И спрашивали люди: ‑ Кто это такой? ‑ И те, кто знали его, отвечали: ‑ Это Иисус, пророк из Назарета Галилейского. Когда подъехал Иисус к храму, он сошел с осленка, вошел в храм и стал учить народ. И видели все это фарисеи и архиереи и говорили друг другу: Смотрите, что делает этот человек. Весь народ за ним идет. Они хотели бы сейчас взять его, но не смели этого сделать, боялись народа и все придумывали, как бы сделать это так, чтобы не раздражить народ. Иисус же без всякой помехи учил народ в храме. В народе, кроме иудеев, были еще язычники (*), греки. Греки слышали про учение Иисуса, что оно не для одних евреев, а для всех людей, и хотели слышать его. Они сказали об этом Филиппу. А Филипп сказал Андрею.
(* Язычник ‑ идолопоклонник, последователь язычества (язычество ‑ название древних религий, проповедующих многобожие). *)
Ученики боялись сводить Иисуса с греками. Они боялись, чтобы народ не озлобился на Иисуса за то, что он не признает разницы между евреями и другими народами, и сначала не решались сказать Иисусу про то, чего хотели греки, но потом сказали ему. Услыхав про то, что греки хотят быть его учениками, Иисус сначала смутился. Он знал, что если не делать разницы между иудеями и язычниками, то народ озлобится на него. Но тотчас же оправился и сказал: ‑ Нет различия между иудеями и язычниками, и один и тот же сын человеческий во всех людях. Пускай я погибну за это, но пришло время признать сына человеческого, единый дух Божий во всех людях. Пшеничное зерно только тогда приносит плод, когда оно само погибает. Так и человек приносит плод только тогда, когда отдает жизнь свою для исполнения воли Бога. Кто любит свою телесную жизнь, тот умаляет свою жизнь духовную, а кто готов отдать свою жизнь телесную, тот получает духовную. Душа моя борется теперь, отдамся ли я расчетам временной жизни, или исполню волю Отца. И что же, неужели теперь, когда наступил тот час, когда я должен сделать то, для чего послан в мир, я скажу: ‑ Отец, избавь меня от того, что я должен делать? ‑ Не могу я сказать этого, а говорю одно: ‑ Отец, прояви себя во мне так, чтобы я мог возвеличить сына человеческого и соединить всех людей воедино. И на эти слова иудеи сказали ему: ‑ Мы знаем, что должен прийти Христос, но не понимаем, что такое значит возвеличить сына человеческого? И Иисус сказал: ‑ Возвеличить сына человеческого значит жить светом духовным. А свет духовный есть во всех вас. Возвеличить сына человеческого над земным значит верить в то, что дух Божий живет в каждом человеке. Кто верит в мое учение, тот верит не мне, но духу Божию; а дух Божий дает жизнь миру и живет в каждом из вас. И тот, кто понимает мое учение, знает этот дух, потому что дух этот живет в нем и дает жизнь миру. Если же кто слышит слова мои и не понимает их, я не виню его, так как я пришел не обвинять, но спасать. Тот, кто не понимает моих слов, тот не верит в дух Божий, потому что то, что я говорю, я говорю не от себя, но от духа Отца. А дух Отца живет во мне. То, что я говорю, это то, что сказал мне этот дух. И, сказав это, Иисус ушел и опять скрылся от первосвященников.
(Мф. 21, 7‑12; Ин. 12, 19‑36, 44‑50)
Вопросы: 1) Что говорил Иисус в храме о том, что его ожидает? 2) Что он сказал о своем учении?
42
И из тех, которые слышали эти слова Иисуса, многие из сильных и богатых людей поверили в учение Иисуса, но боялись признаться перед фарисеями, потому что из фарисеев ни один не признавал учения Иисуса. Они не признавали истины, потому что привыкли верить учению человеческому, а не божескому. И сошлись опять первосвященники и книжники во дворе Каиафы. И стали придумывать, как бы им тайно от народа взять Иисуса и убить. Явно же они боялись схватить его. И к ним на совещание пришел один из первых учеников Иисуса, Иуда Искариотский, и сказал им: ‑ Если боитесь взять Иисуса явно, при народе, я найду время, когда с ним будет немного народа, и покажу, где он, и тогда возьмете его. Что дадите мне за это? ‑ Они обещали ему за это тридцать сребреников. Иуда согласился, и с тех пор стал выбирать время, когда можно будет навести на Иисуса первосвященников, чтобы взять его. Между тем Иисус опять ушел из Иерусалима, и были с ним только ученики его. Когда же подошел первый праздник "опресноков", ученики говорят Иисусу: ‑ Где же мы будем справлять Пасху? ‑ Иисус и говорит: ‑ Подите куда‑нибудь в деревню и зайдите в первый дом и скажите, что у вас нет времени готовить Пасху, а что вы просите пустить вас к себе справить праздник. Ученики так и сделали, пошли в деревню, попросились в деревне в первый дом, и хозяин пустил их. И когда они пришли, ‑ Иисус и двенадцать учеников, в том числе и Иуда, ‑ то все сели за стол, чтобы справлять Пасху. Иисус же догадывался о том, что Иуда Искариотский обещал фарисеям выдать его на смерть, но он не хотел злом за зло отплатить Иуде и при всех учениках обличить его, а как всю жизнь учил учеников любви, так и теперь хотел только любовью смягчить сердце Иуды. И вот, когда он и все двенадцать учеников уже сидели за столом, Иисус взял хлеб, разломил его на двенадцать частей, дал каждому из учеников по куску и сказал: ‑ Это мое тело, берите и ешьте его. ‑ И потом налил в чашу вина, подал ученикам и сказал: ‑ Пейте все из этой чаши, это кровь моя. И когда они, один за другим, выпили вино из чаши, он сказал: ‑ Да, это кровь моя. Я проливаю свою кровь за грехи мира. ‑ И, сказав это, Иисус встал из‑за стола, снял верхнюю одежду, опоясался полотенцем, взял кувшин воды и сказал, что он теперь будет всем ученикам мыть ноги. И к первому подошел к Петру, но Петр отстранился и сказал: ‑ Разве можно учителю мыть ноги ученикам? ‑ Иисус же сказал ему: ‑ Тебе странно, зачем я хочу мыть твои ноги, но ты сейчас узнаешь, почему я делаю это. Я делаю это потому, что хотя вы и чисты, но не все. Иисус словами этими намекал на Иуду. И Иисус перемыл ноги всем ученикам, также и Иуде. И когда он окончил это и оделся, он обратился ко всем ученикам и сказал: ‑ Поняли ли вы теперь, зачем я это сделал? Я сделал это затем, чтобы вы то же самое всегда делали друг другу. Я, учитель ваш, делаю это, чтобы вы знали, как надо поступать с теми, которые делают вам зло. Если вы это поймете и будете делать так, то вам всегда будет хорошо. И, сказав это, Иисус опечалился и сказал: ‑ Да, да, один из тех, кому я мыл ноги, предаст меня. И стали ученики оглядывать друг друга и не знали, про кого он говорит. Один ученик сидел близко к Иисусу. Симон Петр кивнул ему, чтобы он спросил его, про кого он сказал. Тот спросил. И Иисус сказал: ‑ Это тот, кому я подам кусок хлеба. ‑ И он подал кусок хлеба Иуде Искариотскому и сказал ему: ‑ Что хочешь делать, делай скорее. Никто сначала не понял, что значили слова Иисуса, но Иуда понял их и, как только взял кусок, сейчас же встал и вышел, и когда ученики поняли, в чем дело, уже было поздно и нельзя было гнаться за ним, потому что была темная ночь. И когда ушел Иуда, Иисус сказал: ‑ Дети! Еще недолго мне быть с вами. Не мудрствуйте о моем учении, а, как я говорил фарисеям, делайте то, что я делаю. Даю вам одну новую заповедь: как я всегда и до конца любил вас всех, так и вы всегда и до конца любите друг друга и всех людей. В этой заповеди все мое учение. Только исполняя эту заповедь, вы будете моими учениками. Любите друг друга и всех людей.