Доколе, рек, доколь вам будет
Щадить неправедных и злых?
Необходимость подчинения всех единому закону высшей правды и справедливости утверждается Державиным в этом стихотворении, как и во многих других:
Ваш долг есть, охранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.
Ваш долг: спасать от бед невинных,
Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.
-9-
Но в реальной жизни он видит уклонение от этого высшего закона тех, кто стоит у власти, кто как раз и должен прежде всего следить за соблюдением законов.
Вот почему так гневно звучит голос поэта-обличителя «неправедных и злых» Он утверждает неизбежность кары для тех «лукавых» властителей, которые не подчиняются высшему закону правды и справедливости - вот главная мысль державинской оды:
Воскресни, Боже! Боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых
И будь един царем земли.
Не удивительно, что ода «Властителям и судиям» была воспринята не только придворным окружением, но и самой императрицей, как революционная прокламация. Ведь речь в ней идет о том, что неправедная власть не может быть признана божественной, а значит, ее неминуемо ждет гнев Божий и падение:
И вы подобно так падете.
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете.
Как ваш последний раб умрет.
На смену таким «властителям и судиям», как утверждает автор в заключительном четверостишии оды, неизбежно придут те, кто будет руководствоваться идеалами добра и справедливости.
-10-
5.Гибкость и лёгкость поэзии Державина (стихотворения «Водопад», «Соловей»). Словесная живопись.
Представление о том, какой должна быть поэзия, Державин раскрывает в стихотворении «Соловей». Это стихотворение он называет «одой» и считает возможным воспевать такой незначительный, казалось бы, предмет, как соловьиное пение:
…Твой глас отрывный, перекаты
От грома к нежности, от нег
Ко плескам, трескам и перунам,
Средь поздних, ранних красных зарь,
Раздавшись неба по лазурям,
В безмолвие приводят тварь.
По мнению поэта, соловьиное пение является прообразом новой «сладкозвучной», «сладкогласной» лирики, идущей на смену «громозвучной», «громоподобной» одической поэзии. Например, Г.Державин пишет в одном из своих трактатов, что поэт «должен заботиться о чистом и гладкотекущем слоге, чтоб он лёгок был к выговору, удобен к положению на музыку и к изображению всех прелестей». Державин призывает поэтов «подражать природе» и в качестве высшего образца для себя избирает соловьиное пение.
Очень часто стих Державина обладает необычайной мощью звуков, огромной силой звуковой изобразительности(этим поэт добивается эффекта звуковой живописи).Таковы хотя бы следующие строфы «Водопада», в которых создана единственная в своем роде «картина для слуха» — ощутимо переданы самые разнообразные звуки — от шороха до рева и многократно, отражениями эха в горах, умноженного грома:
Он спит — и в сих мечтах веселых
Внимает завыванье псов,
Рев ветров, скрып дерев дебелых,
Стенанье филинов и сов,
И вещий глас вдали животных,
И тихий шорох вкруг бесплотных.
Он слышит: сокрушилась ель,
Станица вранов встрепетала,
Кремнистый холм дал страшну щель,
Гора с богатствами упала.
Грохочет эхо по горам,
Как гром гремящий [i]по громам.
-11-
Какою энергическою и дикою красотою дышит это стихотворение: это песнь угрюмого севера, пропетая сребровласым скальдом во глубине священного леса, среди мрачной ночи, у пылающего дуба, зажженного молниею, при оглушающем реве водопада![1]
-12-
III.В.Г.Белинский о поэзии Г.Р.Державина.
Но анализ творчества Державина был бы неполным, если бы мы не посмотрели, как о нем отзывался известный литературный критик В.Г.Белинский.
«…Невозможно исчислить неисчислимых красот созданий Державина. Они разнообразны, как русская природа, но все отличаются одним общим колоритом: во всех них воображение преобладает над чувством, и все представляется в преувеличенных, гиперболических размерах. Он не взволнует вашей груди сильным чувством, не выдавит слезы из ваших глаз, но, как орел добычу, схватывает вас внезапно и неожиданно, и на крылах своих могучих строф мчит прямо к солнцу и, не давая вам опомниться, носит по беспредельным равнинам неба; земля исчезает у вас из виду, сердце сжимается от какого-то приятного изумления, смешанного со страхом, и вы видите себя как бы ринутыми порывом урагана в неизмеримый океан; волна то увлекает вас в бездны, то выбрасывает к небу, и душе вашей отрадно и привольно в этой безбрежности.»[2]
Так же удивляет совпадение его внешнего облика с его творчеством:
«…Как идет к нему этот полурусский и полутатарский наряд, в котором изображают его на портретах: дайте ему в руки лилейный скипетр Оберона, придайте к этой собольей шубе и бобровой шапке длинную седую бороду: и вот вам русский чародей, от дыхания которого тают снега и ледяные покровы рек и расцветают розы, чудным словам которого повинуется послушная природа и принимает все виды и образы, каких ни пожелает он! Дивное явление! Бедный дворянин, почти безграмотный, дитя по своим понятиям; неразгаданная загадка для самого себя; откуда получил он этот вещий, пророческий глагол, потрясающий сердца и восторгающий души, этот глубокий и обширный взгляд, обхватывающий природу во всей ее бесконечности, как обхватывает молодой орел мощными когтями трепещущую добычу? Или и в самом деле он повстречал на перепутье какого-нибудь шестикрылого херувима? Или и в самом деле огненное чувство ставит в иные минуты смертного, без всяких со стороны его усилий, наравне с природою, и, послушная, она открывает ему свои таинственные недра, дает ему подсмотреть биение своего сердца и почерпать в лоне источника жизни эту живую воду, которая влагает дыхание жизни и в металл и в мрамор?»2
-13-
И в заключении мне бы хотелось закончить такими словами Белинского: «…судьба спасла его - и мы имеем в Державине великого, гениального русского поэта, который был верным эхом жизни русского народа, верным
отголоском века Екатерины II.»3
1.Белинский В.Г.. Сочинения Державина. Санкт-Петербург. 1843.
! 1.Белинский В.Г.. Сочинения Державина. Санкт-Петербург. 1843.
2.Белинский В.Г. Сочинения Державина. Санкт-Петербург. 1843.
3.Белинский В.Г. Сочинения Державина. Санкт-Петербург. 1843.