Подлинную литературную известность А. Н. Островскому принесла комедия «Банкрот», опубликованная в журнале «Москвитянин» в 1850 году под названием «Свои люди — сочтемся!». В этой комедии сильно чувствуется влияние Гоголя. В основу сюжета положен довольно распространенный в купеческой среде тех лет случай ложного банкротства с целью обмана кредиторов. Главный герой комедии — богатый московский купец Самсон Силыч Большое, желавший «надуть» заимодавцев, но сам пострадавший от обмана собственного приказчика Лазаря Елизарыча Подхалюзина, на которого он переписал весь свой капитал и за которого отдал свою дочь Олимпиаду Самсоновну. Оказавшись в долговой тюрьме, БОЛЬШОЕ убеждается, что стал жертвой куда большего мошенника, чем он сам. Зять и дочь не хотят выкупить отца из тюрьмы, так как жалеют денег для кредиторов. В комедии выведен ряд характеров, совершенно незнакомых русской литературе до Островского. Помимо самого Вольтова, его жены, Агра-фены Кондратьевны, дочери, приказчика Подхалюзина это и весьма колоритные образы московской свахи Устиньи Наумовны, спившегося чиновника Рисположенского, составляющего для купцов за мизерную плату различные официальные документы. Все это был совершенно новый, иной мир. Не случайно Острбвский получил прозвище «Колумб Замоскворечья». Сюжет комедии представляет собой бесконечную цепь обманов, и на первых порах никто из персонажей не вызывает сочувствия, как и в гоголевском «Ревизоре». Но в финале комедии Островский неожиданно придает образам Самсона Силыча и его жены драматические нотки, пробуждая зрительское сострадание к чувствам родителей, обманутых собственными детьми, оказавшимися настолько безжалостными, что готовы оставить родного отца в тюрьме. Если старшему поколению купцов, представленному образами Большова и Аграфены Кондратьевны, еще свойственны какие-то призрачные представления о нравственности, распространяющиеся хотя бы на своих близких, то для детей уже ничто не свято, даже родственные отношения.
Открытием для читающей публики оказался не только купеческий патриархальный мир, окрещенный Добролюбовым выражением «темное царство», но и тип купца-самодура, превращающего собственную блажь в закон жизни для окружающих. Даже слово «самодур» было придумано Островским.
Комедия «Свои люди — сочтемся!» была запрещена для постановки на сцене самим Николаем
В своей поэзии А. В. Кольцов раскрывает духовный мир крестьянина, показывает его глубокую и подлинную человечность. Поэт открыл отечественной литературе ее настоящего героя — скромного мужика, на плечах которого держалась вся Россия. Душа простого человека способна не только на суетные страсти, но и на возвышенные чувства. Вершиной творческих достижений Кольцова стали созданные им песни.
Подлинная народность творчества поэта наиболее ярко проявилась в его песнях о крестьянском земледельческом труде, в которых выражается народная точка зрения на труд как на источник жизни, духовного величия, радости. Герой «Песни пахаря» «весело» ладит борону и соху. В стихотворении «Урожай» скрип возов в пору жатвы уподобляется музыке, а скирды на гумнах — князьям. Отношением к труду определяется физическая и нравственная красота крестьянина («Косарь»):
У меня ль плечо — Шире дедова; Грудь высокая — Моей матушки. На лице моем Кровь отцовская В молоке зажгла Зорю красную.
Новаторство Кольцова проявляется и в тех песнях, которые повествуют о тяжелой доле крестьянина: «Горькая доля», «Раздумья селянина», «Перепутье», «Доля бедняка» и др. Бедняк не только жалуется на свою судьбу, он умеет бросить ей вызов, смело идет навстречу любым невзгодам. Герой стихотворения «Измена суженой» отправляется в путь:
Горе мыкать, жизнью тешиться, С злою долей переведаться...
Герой Кольцова, являясь выразителем существеннейших черт русского характера, терпелив, стоек, отважен.
Тема воли — одна из исконных тем народной поэзии. Характерно в этом отношении стихотворение «Стенька Разин». Здесь и обращение доброго молодца к вскормившей и вспоившей его «Волге-матушке», и размашистая удаль свободолюбивого героя:
Забушуй же, непогодушка, Разгуляйся, Волга-матушка! Ты возьми мою кручинушку, Размечи волной по бережку...
Для семейно-бытовых песен Кольцова характерна их общественная направленность. Выражая высокие идеалы народной морали, они содержат требование духовного раскрепощения человека. Жажда любви, независимости, воли особенно ярко проявилась в песне «Бегство». Восхищением любимой проникнуто стихотворение «Последний поцелуй»:
Пусть пылает лицо, Как по утру заря... Как весна, хороша Ты, невеста моя!
Герои песен Кольцова любят от всего сердца. В самые трудные дни любовь освещает жизнь обездоленных людей, придает им силы в борьбе с суровой действительностью: «Пора любви», «Грусть девушки», «Разлука», «Не скажу никому...». Любовные песни Кольцова отличаются особым лиризмом и глубокой искренностью.
Народность поэзии Кольцова находит свое выражение не только в правдивом изображении жизни, но и в разработке соответствующих художественных средств. Используя художественные приемы, сложившиеся в устной традиции, поэт обогащает их собственными изобретениями. Он создает синтетический жанр — полулитературной-полуфольклорной русской песни.
Ф. Тютчев.
Природа — основная тема его творчества. Идея одушевленности природы, вера в ее таинственную жизнь. Поэтому Тютчев изображает природу как некое одушевленное целое. Она предстает в его лирике в борьбе противоборствующих сил, в беспрерывной смене дня и ночи. Это не столько пейзажи, а космос. Некрасов: «живое, грациозное, пластически верное изображение природы». Основной прием — олицетворение.
«Весенние воды» — поэтическое описание пробуждения природы. Явления природы одушевляются, обретая голос:
Они гласят во все концы: «Весна идет, весна идет!»
Передается молодое, веселое чувство весны.
Тютчева особенно привлекали переходные, промежуточные моменты жизни природы. «Осенний вечер»: картина вечерних сумерек.
«Люблю грозу...»: когда весенний первый гром.
Часто в его стихах мы находим параллели жизни природы и жизни человеческой души. «О чем ты воешь, ветр ночной?..», «Тени сизые сместились».
Важнейшая тема для Тютчева — хаос, заключенный в мироздании, это непостижимая тайна, которую природа скрывает от человека. Тютчев воспринимал мир как древний хаос, как первозданную стихию. А все видимое, сущее — лишь временное порождение этого хаоса. С этим связано обращение поэта к «ночной» теме. Именно ночью, когда человек остается один на один перед вечным миром, он остро чувствует себя на краю бездны и особенно напряженно переживает трагедию своего существования.
Приемы аллитерации.
Сумрак тихий, сумрак сонный, Лейся в глубь моей души...
Дай вкусить уничтоженья, С миром дремлющим смешай!
О чем ты воешь, ветр ночной? О чем так сетуешь безумно?..
О! бурь заснувших не буди — Под ними хаос шевелится.
А. Фет.
В лирике шел от человека, от природы, от чувства. Красота — единственная цель поэзии.
Особая роль мелодической организации стиха: использование аллитераций, ритмических рисунков.
«Шепот, робкое дыханье...»
Природа, любовь. Безглагольность. Свидание в саду. Таинственный полумрак. «Музыка любви». Импрессионизм. Он изображает не столько предметы, явления, сколько оттенки, тени, неопределенные эмоции. Любовная и пейзажная лирика составляют у Фета одно целое. «Шепот, робкое дыханье, трели соловья».
Ключевые образы его лирики — «роза» и «соловей». «Пурпур розы» в финале переходит в торжествующую «зарю». Это символ света любви, восхода, новой жизни — высшее выражение душевного подъема.
М. Е. Салтыков-Щедрин создал более 30 сказок. Обращение к этому жанру было естественным для писателя. Сказочными элементами (фантастикой, гиперболой, условностью и т. д.) пронизано все его творчество. Темы сказок: деспотическая власть («Медведь на воеводстве»), господа и рабы («Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Дикий помещик»), страх как основа рабской психологии («Премудрый пескарь»), каторжный труд («Коняга») и др. Объединяющим тематическим началом всех сказок выступает жизнь народа в ее соотнесенности с жизнью господствующих сословий.
Что сближает сказки Салтыкова-Щедрина с народными? Типичные сказочные зачины («Жили-были два генерала...», «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был помещик...»; присказки («по щучьему велению», «ни в сказке сказать, ни пером описать»); характерные для народной речи обороты («думал-думал», «сказано— сделано»); приближенные к народному языку синтаксис, лексика, орфоэпия. Как и в народных сказках, чудесное происшествие завязывает сюжет: два генерала «вдруг оказались на необитаемом острове»; по милости божьей «на стало мужика на всем пространстве владений глупого помещика». Народной традиции Салтыков-Щедрин следует и в сказках о животных, когда в аллегорической форме высмеивает недостатки общества.
Отличия. Переплетение фантастического с реальным и даже исторически достоверным. «Медведь на воеводстве» — среди действующих лиц-зверей вдруг появляется образ Магницкого, известного в русской истории реакционера: еще до появления Топтыгиных в лесу были уничтожены Магницким все типографии, студенты отданы в солдаты, академики заточены. В сказке «Дикий помещик» герой постепенно деградирует, превращаясь в животное. Невероятная история героя во многом объясняется тем, что он читал газету «Весть» и следовал ее советам. Салтыков-Щедрин одновременно соблюдает форму народной сказки и разрушает ее. Волшебное в сказках Салтыкова-Щедрина объясняется реальным, читателю не удается уйти от действительности, которая постоянно чувствуется за образами зверей, фантастическими событиями. Сказочные формы позволяли Салтыкову-Щедрину по-новому представить близкие ему идеи, показать или высмеять общественные недостатки.
Сказка «Дикий помещик» — помещик ненавидел крестьян, но, оставшись без Сеньки, совершенно одичал. Жизнь за счет народного труда превратила его в паразита, С исчезновением мужика наступают всяческие лишения, после которых российский дворянин превращается в дикого зверя. Сальтыков-Щедрин убежден в том, что народ — созидатель основных материальных и духовных ценностей, опора государства.
«Премудрый пескарь» — образ до смерти перепуганного обывателя, который «все только распостылую жизнь свою бережет». Может ли быть для человека смыслом жизни лозунг — «выжить и щуке в хайло не попасть»?