Вариант 1
«Крылов выразил — и, надо сказать, выразил широко и полно — одну только сторону русского духа — его здравый, практический смысл, его опытную житейскую мудрость, его простодушную и злую иронию. Многие в Крылове хотят видеть непременно баснописца; мы видим в нем нечто большее. Басня только форма... Умением чисто по-русски смотреть на вещи и схватывать их смешную сторону в меткой иронии владел Крылов с такою полнотою и свободою. О языке его нечего и говорить: это неисчерпаемый источник руссизмов; басни Крылова нельзя переводить ни на какой иностранный язык...» (В. Г. Белинский).
Басни Крылова стали принципиально новым явлением по отношению к разновидностям этого жанра, утвердившимся в русской литературе XVIII века, — классицистической и сентимента-листской басням. Первая была создана А. П. Сумароковым и В.И. Майковым. Она характеризуется нарочитым, рассчитанным на комический эффект смешением «высокого» и самого «низкого» слога. Основоположником сентименталистской басни был М. Н. Муравьев, а непревзойденным мастером — И. И. Дмитриев. Она отличается от классицистической «легкостью», изяществом, «приятностью» слога, не допускающего ничего «низкого» и грубого, что может оскорбить «просвещенный incyc». Обе эти разновидности басен оставались сугубо моралистическим, нравоучительным жанром. В них осмеивались общечеловеческие пороки и преподавались уроки столь же абстрактной общечеловеческой «добродетели».
Сохранив основные жанровые признаки басни — аллегорию, смысловую двуплановость повествования, конфликтность сюжета — Крылов критически изображает совершенно конкретные социальные пороки современной ему русской действительности.
На первый план в баснях Крылова выдвинулся образ простодушного и лукавого рассказчика, повествующего об увиденных им живых сценах, содержание которых необычайно разнообразно — от бытовых до социальных и философско-исторических тем. Точка зрения рассказчика часто спрятана и не выступает непосредственно и открыто: он отсылает к общему мнению, к молве, к преданию, которые выражены в пословицах и поговорках. В басню хлынул широким потоком народный, разговорный язык. Каждый персонаж заговорил языком, соответствующим его положению, психологии, характеру. Словесная маска басенного персонажа утратила свою условность.
Это ярко проявилось в таких баснях, как «Демьянова уха», «Кот и повар», «Крестьянин и овца», «Волк и Ягненок» и многих других.
Сосед соседа звал откушать; Но умысел другой тут был: Хозяин музыку любил И заманил к себе соседа певчих слушать...
(«Музыканты»)
Здесь русский человек добродушно смеется над нелепостями, проявляющимися также чисто по-русски. И незадачливый любитель пения, и его «молодцы», и обманом зазванный сосед — все здесь и хитрят, и поют, и негодуют по-русски.
Венчающая басню «Музыканты» мораль, — в сущности, видоизмененная пословица:
А я скажу: по мне уж лучше пей, Да дело разумей. Даже в тех случаях, когда Крылов обрабатывает традиционные басенные сюжеты, в самом взгляде на вещи, в логике речей и поступков персонажей, в обстановке, их окружающей, — во всем запечатлена духовная атмосфера, порожденная национальным укладом русской жизни.
Вариант 2
“Крылов выразил — и, надо сказать, выразил широко и полно — одну только сторону русского духа — его здравый, практический смысл, его опытную житейскую мудрость, его простодушную и легкуюиронию. Многие в Крылове хотят видеть непременно баснописца; мы видим в нем нечто большее. Басня только форма... Умением чисто по-русски смотреть на вещи и схватывать их смешную сторону в меткой иронии владел Крылов с такою полнотою и свободою. О языке его нечего и говорить: это неисчерпаемый источник русизмов; басни Крылова нельзя переводить ни на какой иностранный язык...”
“Крылова басни можно разделить на три разряда: 1) басни, в которых он хотел быть просто моралистом и которые слабы по рассказу; 2) басни, в которых моральное направление борется с поэтическим; 3) басни чисто сатирические и поэтические (потому что сатира есть поэзия басни).
К первому разряду принадлежат басни: “Мартышка и очки”... “Бочка”... “Волк на псарне”... “Стрекоза и муравей”... “Листы и корни”... Во всех этих баснях Крылов является истинным баснописцем в духе прошлого века, когда в басне видели моральную аллегорию... Во всех поименованных нами баснях преобладает риторика...
Ко второму разряду мы причисляем басни: “Ворона и лисица”, “Ларчик”... “Волк и Ягненок”... “Лжец”... “Обоз”... “Осел и Соловей”...“Квартет”...“Лебедь, Щука и Рак”...“Лисица и Виноград”... <Они> замечательны или умною мыслию, или оригинальным рассказом, или тем, что их мораль видна из дела или высказана стихом, который так и смотрит пословицей.
К третьему разряду мы относим все лучшие басни, каковы... “Зеркало и Обезьяна”... “Ворона”... “Булат”...(В. Г. Белинский).
В комедии Александра Сергеевича Грибоедова «Горе от ума» действие происходит в годы, когда становится очевидным раскол в дворянской среде. Это время с 1816 по 1824 год. Влияние идей французских просветителей, рост национального самосознания после войны 1812 года сформировали декабристскую идеологию. Однако большая часть русского дворянства оставалась глуха или враждебна к новым веяниям.
Понятия «век нынешний» и «век минувший» — нравственно-философские.
Мировоззрение представителей «века минувшего» (Фамусова) сложилось в прошлом столетии, в «золотой» екатерининский век, и с тех пор никаких изменений не претерпело.
«Век минувший» — это люди разного возраста и положения: Фамусов, Скалозуб, Молчалин, графиня Хлестова, Загорецкий, гости на балу.
Основная черта, их объединяющая, — консерватизм, сохранить все «как делали отцы», «суж-денья черпают из забытых газет». «Новизна» неприемлема для Фамусова. Грибоедов вводит мотив «глухоты», случающейся с Фамусовым каждый раз в беседах с Чацким («Не слушаю! под суд! под суд!»).
Жизненный идеал — «когда же надо подслужиться, и он сгибался вперегиб» (о Максиме Петровиче), «угождать всем людям без изъятья»; «С ключом, и сыну ключ умел доставить»; «Богат, и на богатой был женат».
Роднит всех представителей «века минувшего» ненависть к просвещению. «Ученье — вот чума, ученость — вот причина, что нынче пуще, чем когда, безумных развелось людей, и дел, и мнений». Фамусов показывает свою неприязнь к засилью иноземного: «А все Кузнецкий мост, и вечные французы!»
Однако это неприятие основано не на глубоком чувстве патриотизма, а на желании оградиться от «губителей карманов и сердец». На бал Фамусов не забывает пригласить французика из Бордо.
«Век нынешний» представлен в пьесе Чацким (и некоторыми внесценическими персонажами: профессора педагогического института, которые «упражняются в расколах и безверье», племянник княгини Тугоуховской Федор, «химик и ботаник»). Взгляды Чацкого на жизнь противоположны мировоззрению «фамусовского общества».
В круг представителей «века минувшего» включаются:
Фамусов — глава богатого московского дома, который мечтает выдать удачно замуж дочь и получить пару орденов;
Скалозуб— груб и примитивен, но «золотой мешок, и метит в генералы». Его жизненное кредо:
...как истинный философ я сужу: Мне только бы досталось в генералы.
Горичи — молодая светская дама и «муж-мальчик, муж-слуга из жениных пажей»;
князья Тугоуховские с шестью дочками, не отличающимися друг от друга. Цель жизни княгини — удачно выдать их замуж, используя князя «на посылках» (будущее Горича);
графини Хрюмины (бабушка и внучка) — выживающая из ума старуха и озлобленная сплетница-внучка;
Загорецкий — вор и доносчик («при нем остерегись: переносить горазд, и в карты не садись: продаст»);
Хлестова — одна из тех, чей суд составляет «общественное мненье»;
Молчалин — Чацкий неспособен отнестись к нему и его «талантам» всерьез. А между тем это «жалчайшее созданье» не так уж безобидно. «Молчаливы блаженствуют на свете». Ум, хитрость, изворотливость Молчалина, умение найти «ключ» к каждому влиятельному человеку, беспринципность, вся система нравственных ценностей делают его противником Чацкого. Молчалин малым не удовлетворится. Безродный тверской мещанин, он стал секретарем московского «туза», получил три награждения, чин асессора, дающий право на потомственное дворянство, стал тайным женихом Софьи. Молчалин не остановится на достигнутом. Он страшен именно своей глубочайшей безнравственностью: тот, кто готов вынести любые унижения в борьбе за власть, богатство, силу, дорвавшись до желанных вершин, будет не только сам унижать, но и уничтожать.
Это антагонисты Чацкого, сатирически изображенные Грибоедовым.
Конфликт пьесы Грибоедова «Горе от ума» представляет собой единство двух начал: общественного и личного. Будучи человеком честным, благородным, прогрессивно мыслящим, свободолюбивым, главный герой Чацкий противостоит фамусовскому обществу. Его драма усугубляется чувством пылкой, но безответной любви к дочери Фамусова Софье.
Еще до появления Чацкого на сцене мы узнаем от Лизы, что он «чувствителен, и весел, и остер». Чацкий взволнован встречей с Софьей, обескуражен ее холодным приемом, пытается найти в ней то понимание, которое, видимо, было раньше. Между Чацким и Софьей происходит в какой-то степени то же, что и между Софьей и Молчаливым: от любит не ту Софью, которую увидел в день приезда, а ту, которую придумал. Поэтому возникновение психологического конфликта неизбежно. Чацкий не делает попытки понять Софью, ему трудно уяснить, почему Софья его не любит, ведь его любовь к ней ускоряет «сердца каждое биенье», хотя «ему мир целый казался прах и суета». Чацкий оказывается слишком прямолинейным, не допуская мысли, что Софья может полюбить Молчалина, что любовь не подчиняется рассудку. Невольно он оказывает давление на Софью, вызывая ее неприязнь. Оправдать Чацкого может его ослепленность страстью: у него «ум с сердцем не в ладу».
Психологический конфликт переходит в конфликт общественный. Чацкий, взволнованный встречей с Софьей, обескураженный ее холодным приемом, начинает говорить о том, что близко его душе. Он высказывает взгляды, прямо противоположные взглядам фамусовского общества. Чацкий осуждает бесчеловечность крепостного права, вспоминая о «Несторе негодяев знатных», обменявшем своих верных слуг на трех борзых собак; ему претит отсутствие свободы мысли в дворянском обществе:
Да и кому в Москве не затыкали рты Обеды, ужины и танцы?
Он не признает чинопочитания и подхалимства:
Кому нужда: тем спесь, лежи они в пыли, А тем, кто выше, лесть, как кружево, плели.
Чацкий полон искреннего патриотизма:
Воскреснем ли когда от чужевластья мод?
Чтоб умный, бодрый наш народ
Хотя по языку нас не считал за немцев.
Он стремится служить «делу», а не лицам, он «служить бы рад, прислуживаться тошно».
Общество оскорблено и, защищаясь, объявляет Чацкого сумасшедшим. Характерно, что начало этому слуху положила именно Софья. Чацкий пытается открыть ей глаза на Молчалина, Софья страшится истины:
Ах! Этот человек всегда
Причиной мне ужасного расстройства!
В разговоре с господином N она заявляет: «Он не в своем уме». Ей так легче, ей приятнее объяснить язвительность Чацкого безумием любви, о котором он сам говорил ей. Ее невольное предательство становится уже обдуманной местью:
А, Чацкий! Любите вы всех в шуты рядить, Угодно ль на себе примерить?
Общество единогласно приходит к выводу: «безумный по всему...» Чацкий-сумасшедший обществу не страшен. Чацкий принимает решение «искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок». И. А. Гончаров оценивает финал пьесы: «Чацкий сломлен количеством старой силы, нанеся ей в свою очередь смертельный удар качеством силы новой». Чацкий не отказывается от своих идеалов, он лишь освобождается от иллюзий. Пребывание Чацкого в доме Фамусова пошатнуло незыблемость его устоев. Софья произносит: «себя я, стен стыжусь!»