.................
.................
Гдe обрывается Россiя
Надъ моремъ чернымъ и глухимъ.
2
Отъ монастырскихъ косогоровъ
Широкiй убeгаетъ лугъ.
Мнe отъ владимирскихъ просторовъ
Такъ не хотeлося на югъ,
Но въ этой темной, деревянной
И юродивой слободe
Съ такой монашкою туманной
Остаться -- значитъ быть бeдe.
3
Цeлую локоть загорeлый
И лба кусочекъ восковой.
Я знаю -- онъ остался бeлый
Подъ смуглой прядью золотой.
Цeлую кисть, гдe отъ браслета
Еще бeлeетъ полоса.
Тавриды пламенное лeто
Творитъ такiя чудеса.
4
Какъ скоро ты смуглянкой стала
И къ Спасу бeдному пришла,
Не отрываясь цeловала,
А гордою въ Москвe была.
Намъ остается только имя:
Чудесный звукъ, на долгiй срокъ.
Прими жъ ладонями моими
Пересыпаемый песокъ.
1916
--------
x x x
Эта ночь непоправима,
А у васъ еще свeтло.
У воротъ Ерусалима
Солнце черное взошло.
Солнце желтое страшнeе.
Баю, баюшки, баю,
Въ свeтломъ храмe Iудеи
Хоронили мать мою.
Благодати не имeя
И священства лишены,
Въ свeтломъ храмe Iудеи
Отпeвали прахъ жены.
И надъ матерью звенeли
Голоса израильтянъ.
-- Я проснулся въ колыбели,
Чернымъ солнцемъ осiянъ.
1916
--------
Декабристъ
"Тому свидeтельство языческiй сенатъ --
Сiи дeла не умираютъ."
Онъ раскурилъ чубукъ и запахнулъ халатъ,
А рядомъ въ шахматы играютъ.
Честолюбивый сонъ онъ промeнялъ на срубъ
Въ глухомъ урочище Сибири
И вычурный чубукъ у ядовитыхъ губъ,
Сказавшихъ правду въ скорбномъ мiрe.
Шумeли въ первый разъ германскiе дубы,
Европа плакала въ тенетахъ,
Квадриги черныя вставали на дыбы
На трiумфальныхъ поворотахъ.
Бывало, голубой въ стаканахъ пуншъ горитъ,
Съ широкимъ шумомъ самовара
Подруга рейнская тихонько говоритъ,
Вольнолюбивая гитара.
Еще волнуются живые голоса
О сладкой вольности гражданства,
Но жертвы не хотятъ слeпыя небеса,
Вeрнeе трудъ и постоянство.
Все перепуталось, и некому сказать,
Что, постепенно холодeя,
Все перепуталось, и сладко повторять:
Россiя, Лета, Лорелея.
1917
--------
Меганомъ
1
Еще далеко асфоделей
Прозрачно-сeрая весна,
Пока еще на самомъ дeлe
Шуршитъ песокъ, кипитъ волна.
Но здeсь душа моя вступаетъ,
Какъ Персефона въ легкiй кругъ,
И въ царствe мертвыхъ не бываетъ
Прелестныхъ загорeлыхъ рукъ.
2
Зачeмъ же лодкe довeряемъ
Мы тяжесть урны гробовой
И праздникъ черныхъ розъ свершаемъ
Надъ аметистовой водой?
Туда душа моя стремится,
За мысъ туманный Меганомъ,
И черный парусъ возвратится
Оттуда послe похоронъ.
3
Какъ быстро тучи пробeгаютъ
Неосвeщенною грядой,
И хлопья черныхъ розъ летаютъ
Подъ этой вeтреной луной,
И, птица смерти и рыданья,
Влачится траурной каймой
Огромный флагъ воспоминанья
За кипарисною кормой.
4
И раскрывается съ шуршаньемъ
Печальный вeеръ прошлыхъ лeтъ
Туда, гдe съ темнымъ содроганьемъ
Въ песку зарылся амулетъ.
Туда душа моя стремится,
За мысъ туманный Меганомъ,
И черный парусъ возвратится
Оттуда послe похоронъ.
--------
x x x
Когда на площадяхъ и въ тишинe келейной
Мы сходимъ медленно съ ума,
Холоднаго и чистаго рейнвейна
Предложитъ намъ жестокая зима.
Въ серебряномъ ведрe намъ предлагаетъ стужа
Валгаллы бeлое вино,
И свeтлый образъ сeвернаго мужа
Напоминаетъ намъ оно.
Но сeверные скальды грубы,
Не знаютъ радостей игры,
И сeвернымъ дружинамъ любы
Янтарь, пожары и пиры.
Имъ только снится воздухъ юга,
Чужого неба волшебство.
-- И все-таки упрямая подруга
Откажется попробовать его.
1917
--------
x x x
Среди священниковъ левитомъ молодымъ
На стражe утренней онъ долго оставался.
Ночь iудейская сгущалася надъ нимъ,
И храмъ разрушенный угрюмо созидался.
Онъ говорилъ: Небесъ тревожна желтизна,
Ужъ надъ Евфратомъ ночь, бeгите, iереи.
А старцы думали: Не наша въ томъ вина.
Се черно-желтый свeтъ, се радость Iудеи.
Онъ съ нами былъ, когда на берегу ручья
Мы въ драгоцeнный ленъ субботу пеленали
И семисвeщникомъ тяжелымъ освeщали
Iерусалима ночь и чадъ небытiя.
1917
--------
x x x
1
Золотистаго меду струя изъ бутылки текла
Такъ тягуче и долго, что молвить хозяйка успeла:
Здeсь, въ печальной Тавриде, куда насъ судьба занесла,
Мы совсeмъ не скучаемъ, -- и черезъ плечо поглядeла.
2
Всюду Бахуса службы, какъ будто на свeтe одни
Сторожа и собаки. Идешь -- никого не замeтишь.
Какъ тяжелыя бочки, спокойные катятся дни.
Далеко въ шалашe голоса: не поймешь, не отвeтишь.
3
Послe чаю мы вышли въ огромный, коричневый садъ,
Какъ рeсницы, на окнахъ опущены темные шторы,
Мимо бeлыхъ колоннъ мы пошли посмотрeть виноградъ,
Гдe воздушнымъ стекломъ обливаются сонныя горы.
4
Я сказалъ: Виноградъ какъ старинная битва живетъ,
Гдe курчавые всадники бьются въ кудрявомъ порядкe.
Въ каменистой Тавриде наука Эллады -- и вотъ
Золотыхъ десятинъ благородныя ржавыя грядки.
5
Ну, а въ комнатe бeлой, какъ прялка, стоитъ тишина,
Пахнетъ уксусомъ, краской и свeжимъ виномъ изъ подвала.
Помнишь, въ греческомъ домe любимая всeми жена,
Не Елена -- другая -- какъ долго она вышивала.
6
Золотое руно, гдe же ты, золотое руно --
Всю дорогу шумeли морскiя тяжелыя волны,
И, покинувъ корабль, натрудившiй въ моряхъ полотно,
Одиссей возвратился, пространствомъ и временемъ полный.
1917
--------
x x x
Въ тотъ вечеръ не гудeлъ стрeльчатый лeсъ органа.
Намъ пeла Шуберта родная колыбель,
Шумeла мельница, и въ пeсняхъ урагана
Смeялся музыки голубоглазый хмель.
Старинной пeсни мiръ коричневый, зеленый,
Но только вeчно-молодой,
Гдe соловьиныхъ липъ рокочущiя кроны
Съ звeриной яростью качаетъ царь лeсной.
И сила страшная ночного возвращенья,
Та пeсня дикая, какъ черное вино.
Это двойникъ -- пустое привидeнье
Безсмысленно глядитъ въ холодное окно.
1918
--------
x x x
Твое чудесное произношенье,
Горячiй посвистъ хищныхъ птицъ,
Скажу ль -- живое впечатлeнье
Какихъ-то шелковыхъ рeсницъ.
"Что" -- Голова отяжелeла...
"Во" -- Это я тебя зову.
И далеко прошелестeло:
Я тоже на землe живу.
Пусть говорятъ: любовь крылата.
Смерть окрыленнeе стократъ.
Еще душа борьбой объята,
А наши губы къ ней летятъ.
И столько воздуха, и шелка,
И вeтра въ шепотe твоемъ,
И, какъ слeпые, ночью долгой
Мы смeсь безсолнечную пьемъ.
1918
--------
Tristia
1
Я изучилъ науку разставанья
Въ простоволосыхъ жалобахъ ночныхъ.
Жуютъ волы, и длится ожиданье,
Послeднiй часъ веселiй городскихъ,
И чту обрядъ той пeтушиной ночи,
Когда, поднявъ дорожной скорби грузъ,
Глядeли въ даль заплаканныя очи,
И женскiй плачъ мeшался съ пeньемъ музъ.
2
Кто можетъ знать при словe -- разставанье,
Какая намъ разлука предстоитъ,
Что намъ сулитъ пeтушье восклицанье,
Когда огонь въ Акрополе горитъ,
И на зарe какой то новой жизни,
Когда въ сeняхъ лeниво волъ жуетъ,
Зачeмъ пeтухъ, глашатай новой жизни,
На городской стeнe крылами бьетъ?
3
И я люблю обыкновенье пряжи,
Снуетъ челнокъ, веретено жужжитъ.
Смотри, навстрeчу, словно пухъ лебяжiй,
Уже босая Делiя летитъ.
О, нашей жизни скудная основа,
Куда какъ бeденъ радости языкъ!
Все было встарь, все повторится снова,
И сладокъ намъ лишь узнаванья мигъ.
4
Да будетъ такъ: прозрачная фигурка
На чистомъ блюдe глиняномъ лежитъ,
Какъ бeличья распластанная шкурка,
Склонясь надъ воскомъ, дeвушка глядитъ.
Не намъ гадать о греческомъ Эребe,
Для женщинъ воскъ, что для мужчины мeдь.
Намъ только въ битвахъ выпадаетъ жребiй,
А имъ дано гадая умереть.
1918
--------
Черепаха
1
На каменныхъ отрогахъ Пiэрiи
Водили музы первый хороводъ,
Чтобы, какъ пчелы, лирники слeпые
Намъ подарили iонiйскiй медъ.
И холодкомъ повeяло высокимъ
Отъ выпукло-дeвическаго лба,
Чтобы раскрылись правнукамъ далекимъ
Архипелага нeжные гроба.
2
Бeжитъ весна топтать луга Эллады,
Обула Сафо пестрый сапожекъ,
И молоточками куютъ цикады,
Какъ въ пeсенкe поется перстенекъ.
Высокiй домъ построилъ плотникъ дюжiй,
На свадьбу всeхъ передушили куръ,
И растянулъ сапожникъ неуклюжiй
На башмаки всe пять воловьихъ шкуръ.
3
Нерасторопна черепаха-лира,
Едва-едва безпалая ползетъ,
Лежитъ себe на солнышкe Эпира,
Тихонько грeя золотой животъ.
Ну, кто ее такую приласкаетъ,
Кто спящую ее перевернетъ?
Она во снe Терпандра ожидаетъ,
Сухихъ перстовъ предчувствуя налетъ.
4
Поитъ дубы холодная криница,
Простоволосая шумитъ трава,
На радость осамъ пахнетъ медуница.
О, гдe же вы, святые острова,
Гдe не eдятъ надломленнаго хлeба,
Гдe только медъ, вино и молоко,
Скрипучiй трудъ не омрачаетъ неба,
И колесо вращается легко.
1919
--------
x x x
1
Идемъ туда, гдe разныя науки
И ремесло -- шашлыкъ и чебуреки,
Гдe вывeска, изображающая брюки,
Даетъ понятье намъ о человeкe.
Мужской сюртукъ -- безъ головы стремленье,
Цирюльника летающая скрипка
И месмерическiй утюгъ -- явленье
Небесныхъ прачекъ -- тяжести улыбка...
2
Здeсь дeвушки старeющiя въ челкахъ
Обдумываютъ странные наряды,
И адмиралы въ твердыхъ треуголкахъ
Припоминаютъ сонъ Шехеразады.
Прозрачна даль. Немного винограда,
И неизмeнно дуетъ вeтеръ свeжiй.
Недалеко отъ Смирны и Богдада,
Но трудно плыть, а звeзды всюду тe же.
1919
--------
x x x
1
Въ хрустальномъ омутe какая крутизна!
За насъ сiенскiе предстательствуютъ горы,
И сумасшедшихъ скалъ колючiе соборы
Повисли въ воздухe, гдe шерсть и тишина.
2
Съ висячей лeстницы пророковъ и царей
Спускается органъ, святого духа крeпость,
Овчарокъ бодрый лай и добрая свирeпость,