Другим выражением этого же плана выступает утверждение, что речевые акты в художественном диалоге иные, чем в реальном диалоге, что их последовательность и смена в художественном диалоге не всегда управляются двумя основными принципами: принципом обязательства и принципом стратегичности. Первый состоит в том, что любой РА в коммуникации налагает определенные обязательства как на Г, так и на С, отсюда вытекает, что в парах РА, примыкающих друг к другу в диалоге, причинная связь интерпретируется как выполнение обязательств (вопрос накладывает на адресат обязательства ответить, приветствие – произнести соответствующую формулу ответного приветствия). В силу принципа обязательства возможны три вида смены РА: линейная (приветствие – приветствие, вопрос – ответ); модальная, допускающая дистантную связь между РА, но при этом «промежуточные» речевые акты должны быть тематически связаны со стимулирующим актом (например, между вопросом и ответом могут располагаться различные последовательности уточняющих вопросов на тему, задаваемую начальным вопросительным высказыванием); альтернативная, когда в распоряжение отвечающего на стимулирующий РА имеется возможность двух и более действий (например, на утверждение можно ответить согласием, несогласием, уточнением, просьбой обоснования).
Одни стимулирующие факты более «агрессивны», требуют вполне определенного ответного реагирующего акта (например, приказ, запрет и др.) другие оставляют относительную свободу партнеру для выбора реагирующего ответного акта, определяемого в этом случае характером Г., темой разговора, складывающимися между партнерами отношениями. Принцип стратегичности связан с интерпретацией смены РА в терминах целей и стратегий достижения их.
По нашему мнению, в основе реального и художественного диалога лежит единый опыт человеческого общения, накопленный в течение многих лет, имеющий определенные формы и закономерности в каждый период развития общества. Какого-либо иного особого опыта диалогического общения людей Пушкину не дано, поэтому в романе едва ли возможны такие РА и их последовательность, которые не существовали бы в реальном общении. Специфика художественного диалога Пушкина, по-видимому, может состоять не в «качестве» РА, не в особых типах их, а в их наборе, концентрации определенных типов РА, в их неординарной сочетаемости. Постулаты речевого общения универсальны, действительны и для художественного диалога. Как и в романе в реальном диалогическом общении могут происходить разрывы произнесенного слова и мысли, речевого и не речевого поступков.
Итак, большинство исследователей считают, что с учетом критических замечаний в адрес теории РА ее можно распространить на уровне текста и использовать для анализа процесса художественной коммуникации. При этом понятие «литературности», «художественности» текста определяется не поиском особого «поэтического» языка, его единиц и структур, отличающихся от языка не художественных текстов, а выявлением специфики коммуникации в художественном тексте (22.с.13.). Роман «Евгений Онегин» как продукт речемыслительной деятельности А.С. Пушкина характеризуется единой коммуникативно-функциональной установкой автора, вытекающей из коммуникативно-функциональных установок высказываний персонажа, их интеграцией в целостную задачу текста. Как полагает И.И.Ковтунова, «семантику предложения следует описывать в контексте РА. Объект, с которым должна иметь дело семантика, - это не только семантическое представление предложения, но и семантико-прагматическое представление в составе РА» (31.с.292.). Хотя в исследованиях по лингвистике текста, синтаксической науке активизировалось изучение условий употребления предложений, правил вхождения их в более крупные текстовые фрагменты и сведения о месте предложений разных типов в структуре текста понемногу накапливаются, тем не менее прямо ставить вопрос об этом мало кто из лингвистов отваживается. Проблема аранжировки предложений в тексте затрагивается О.И.Москальской при рассмотрении сложносочиненных предложений с позиции пропозиционального содержания (45.). Мысль О.И.Москальской о том, что предложение не может занимать любое место в тексте, поддерживает М.Р.Майенова, полагая, «что некоторые проблемы дистрибуции предложений не являются пустыми. Существуют предложения, возможные только в начале высказывания и существуют предложения, возможные только в середине высказывания. Текст в письменной форме – это непроизвольный набор предложений, он имеет свою структуру, которую можно считать грамматически правильной» (42, с.428.).
Если грамматическая теория отдельно взятого предложения не распространяется на закономерности его употребления, не задает правил употребления предложений в тексте, то выявление речеактовых характеристик типов предложений в рамках теории РА, т.е. обнаружение связи, определенных соответствий между РА и грамматическим типом предложения, может способствовать раскрытию закономерностей выбора типа предложения, их соотнесенности в диалоге на стыке реплик и через это выявлению характерных черт персонажей и их взаимоотношений. «Конечной целью описания языка, - считает Е.В. Падучева, - должны быть, очевидно, эксплицитные правила соотнесения предложений с их смыслами. Оказывается, однако, что существенные компоненты смысла предложения естественно выявляются только при включении предложения в состав речевого акта, т.е. при превращении его в высказывание. Так. основополагающее деление предложений на повествовательные, вопросительные и побудительные – это деление с точки зрения предназначения предложения к использованию в речевом акте с той именной иллокутивной функцей» (47.с.49.).
1.2. Соотношение речевых актов, высказываний и предложений.
Рассмотрение соотношения речевых актов, высказываний и предложений важно нам здесь не только в отношении их терминологической дифференциации и сущностного содержания сколько с практической точки зрения для анализа диалогов в романе «Евгений Онегин». Рассматриваемый ниже круг основных дискутируемых в настоящее время вопросов обусловлен также необходимостью занять определенную позицию при интерпретации конкретных примеров.
В теории РА анализируются не предложения, а РА, понятие «предложение» сводится к категории поверхностных структур. До сих пор нет фундаментальных работ о соотнесенности грамматических структур и РА. Лишь в самые последние годы отдельные исследователи стали ставить вопросы о синтаксической реализации РА, о синтаксической прагматической и грамматической сегментации текста как центральной проблеме анализа текста (Почепцов, Розенгрен, Фивегер). При этом, как нам представляется, наметились три комплекса вопросов, по которым ведутся дискуссии. Можно ли вообще соотносить сегментацию текста на РА и на предложения? Если такая соотнесенность есть реальность и она не только возможна, но и необходима, так как соотносятся единицы синтаксического уровня с РА? И, наконец, как соотносятся тип РА и тип предложения? Устанавливается ли между ними жесткая или свободная связь, или эта связь носит конвенциональный характер? Отметим сразу, что никаких устоявшихся мнений по данным вопросам нет; более того, конкретные прагмалингвистические исследования текста ведутся нередко вне осознания этих вопросов.
В понимании предложения будем опираться на положение Г.В.Колшанского о том, что «грамматический тип предложения в рамках текста более целесообразно представлять как коммуникативно обусловленную языковую единицу – высказывание. С этой точки зрения высказывание будет классифицироваться со стороны формы как определенная предикативная грамматическая структура (предложение), а структура со стороны конкретного смысла – как конкретно обусловленная мысль, облеченная в ту или иную конкретную форму предложения» (33, с.42.). Основываясь в терминологическом разграничении на мнение Н.А.Слюсаревой, что «предложение и высказывание являются соотносительными понятиями или двумя сторонами одного объекта, который со стороны языка выступает как предложение, а со стороны речи как высказывание» (58, с.34.), считаем, что высказывание как единица текста может описано и лингвистически интерпретировано в рамках синтаксиса предложения как знака самого высокого уровня языка; в практическом анализе мы пользуемся чаще всего вслед за В.Г.Гаком и В.В.Богдановым термином «предложение – высказывание»
По вопросу соотнесенности синтаксических структур и РА (иллокуции) отдельные исследователи выдвинули тезис, что в диалоге говорящий следует только прагматическим правилам, что диалог нужно описывать на основе известных принципов коммуникации, что синтаксиса как такового в диалогической речи нет. Типичная для диалога синтаксическая неполнота высказывания, обилие в диалоге слов – предложений, словоформ – предложений, нарушающих стройность идеализированной синтаксической истины языка, некоторыми лингвистами рассматриваются как факторы, препятствующие использованию традиционного понятия «предложение» и его грамматических категорий. Избегая намеренно понятий и терминов традиционной лингвистики, исследователи диалогической речи разрабатывают систему прагмалингвистических терминов и понятий, не затрагивая ее соотнесенности с единицами как лингвистического, так и литературоведческого анализа, т.е. с понятиями «предложение», «высказывание», «реплика», «ремарка». В таких работах предлагается ряд новых терминов: речевая трансакция , речевое событие, речевое действие, речевой ход, речевой шаг, иллокутивный акт. Считая наиболее интересной проблемой разложение целостных текстов на РА, на элементарные иллокуции, исследователи больше внимания уделяют установлению принципов иллокутивной структурированности текста, оставляя в стороне языковые формы реализации иллокуций.(55.с.36.)