Остров Усилий навряд ли заслуживает более подробного описания. Места- ми скалистый, местами болотистый, повсюду открытый штормовым ветрам, омываемый бурным прибоем и вечно потрясаемый ревом двухсот тысяч морских животных, он представлял собой весьма унылое, безрадостное прибежище. Мод, которая сама готовила меня к возможному разочарованию и весь день сохраняла бодрое, жизнерадостное настроение, теперь, когда мы вернулись в свою бухточку, пала духом. Она мужественно старалась скрыть это от ме- ня, но, разжигая костер, я слышал приглушенные рыдания и знал, что она плачет, уткнувшись в одеяла в своей палатке.
Настал мой черед проявить бодрость. Я старая играть свою роль как можно лучше, и мне это, повидимому, удалось, так как вскоре Мод уже сно- ва смлась и даже распевала. Она рано легла спать, но перед сном спела для меня. Я впервые слышал ее пение и с упоением внимал ему, лежа у костра. Во всем, что она делала, сказывалась артистичность ее натуры, а голос ее, хотя и не сильный, был удивительно нежен и выразителен.
Я по-прежму спал в лодке и в эту ночь долго лежал без сна. Я глядел на звезды, которых так давно не было видно, и размышлял. Я понимал, что на мне лежит огромная ответственность, а это было совершенно для меня непривычно. Волк Ларсен оказался прав: прежде я не стоял на своих ногах. Мои адвокаты и поверенные управляли за меня состоянием, доставшимся мне от отца, сам же я не знал никаких забот. Только на "Призраке" научился я отвечать за себя. А теперь, впервые в жизни, должен был нести от- ветственность за другого человека. И это была величайшая ответствен- ность, какая может выпасть на долю мужчины, ведь я отвечал за судьбу женщины, которая была для меня единственной в мире, - за судьбу "моей малышки", как я любовно называл ее в своих мечтах.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Немудрено, что мы назвали наш остров Островом Усилий. Две недели тру- дились мы над возведением хижины. Мод непременно хотела помогать мне, и я чуть не плакал, глядя на ее исцарапанные в кровь руки. Вместе с тем я не мог не гордиться ею. Было поисне что-то героическое в том, как эта изнеженная женщина переносила сль тяжкие лишения и невзгоды и напряга- ла все свои слабые силы, стараясь выполнять тяжелую работу. Она таскала камни, помогая мне строить хижину, и слушать не хотела, когда я молил ее предоставить это дело мне. Еле-еле удалось мне уговорить ее взять на се- бя более легкие обязанности - готовить пищу и собирать дрова и мох на зиму.
Стены хижины росли довольно быстро, и все шло как по маслу, пока пе- редо мной не встал вопрос: из чего делать крышу? Без крыши и стены ни к чему! У нас, правда, были запасные весла, и они могли послужить стропи- лами, но чем их покрыть? Тра для этого не годилась, мох тоже, парус необходимо было сохранить для шлюпки, а брезент уже прохудился.
- Винтере пользовался шкурами моржей, - заметил.
- А у нас есть котики, - подсказала Мод.
И на следующий день чалась охота. Стрелять я не умел - пришлось учиться. Однако, изведя тридцать патронов на трех котиков, я решил, что наши боеприпасы иссякт, прежде чем я постигну это искусство. К тому же я уже потратил восемь патронов на разжигание костра, прежде чем догадал- ся сберегать огонь, прикрывая тлеющие угли сырым мхом. Теперь в ящике оставалось не больше сотни патронов.
- Придется бить зверя дубинкой, - заявил я, окончательно убедившись, что стрелок из меня не получится. Я слышал от охотников, что так делают.
- Как это можно! - запротестовала Мод. - Эти животные так красивы! Это же просто зверство. Стрелять еще куда ни шло...
- Нам нужна крыша, - сурово возразил я. - Зима уже на носу. Или мы, или они - другого выбора нет. Жаль, конечно, что у нас мало патронов, но я думаю, что от удара дубинкой они будут дажееньше страдать, чем от пуль. И уж, конечно, бить их я пойду один.
- Вот в том-то и дело, - взволнованно начала она и вдруг смутилась и молчала.
- Конечно, - сказал я, - если вы предпочитаете...
- Ну, а чем я буду заниматься? - спросила она мягко, что, как я знал по опыту, означало настойчивость.
- Вы будете собирать дрова и варить обед, - не раздумывая долго, от- вечал я.
Она покачала головой.
- Нет, вам нельзя идти одному, это слишк опасно. Знаю, знаю, - пос- пешно продолжала она, заметив, что я собираюсь возражать. - Я слабая женщина, пусть так. Но может статься, что именно моя маленькая помощь и спасет вас от беды.
- Помощь? Ведь их надо бить дубинкой, - напомнил я.
- Конечно, это будете делать вы. А я, верно, буду визжать и отворачи- ваться, как только...
- Как только появится опасность? - пошутил я.
- Это уж позвольте мне решать самой, когда отворачиваться, а когда нет, - с величественным видом отрезала она.
Разумеется, дело нчилось тем, что на следующее утро Мод отправилась со мной. Сев на весла, я привел шлюпку в соседнюю бухту. Вода вокруг нас кишела котиками, и на берегу их были тысячи; они ревели так, что нам приходилось кричать, чтобы услышать друг друга.
- Я знаю, что их бьют дубинками, - сказал я, стараясь приободриться и с сомнением поглядывая на огромного самца, приподнявшегося на ластах примерно в тридцати футах от берега и смотревшего прямо на меня. - Весь вопрос в том, как это делается?
- Давайте лучше набем для крыши травы, - сказала Мод.
Она была напугана не меньше меня, да и немудрено было испугаться, увидав вблизи эти сверкающие клыки и пасти, похожие на собачьи.
- А я всегда думал, что они боятся людей, - зетил я. - Впрочем, с чего я взял, что они не боятся? - добавил я, продолжая грести вдоль пля- жа. - Быть может, стоит мне только смело выйти на берег, к они обра- тятся в бегство и покажут такую прыть, что я еще, пожалу и не догоню их.
И все ж я медлил.
- Мне рассказывали, как од человек забрел на гнездовье диких гусей, - сказала Мод. - Они заклевали его.
- Гуси?
- Да, гуси. Я слышала об этом от своего брата, когда была маленькой.
- Но я же знаю, что котиков бьют дубинками! - настаивал я.
- А я думаю, что из травы крыша получится ничуть не хуже, - сказала Мод.
Сама того не желая, она только подзадорила меня. Не мог же я показатьебя трусом.
- Была не была! - воскликнул я и, табаня одним веслом, начал причали- вать к берегу.
Выпрыгнув из шлюпки, я смело пошел на гривастого секача, окруженного своими многочисленными самками. Я прихватил с собой обыкновенную дубин- ку, какою гребцы добивают раненых котиков, вытащенных из воды охотника- ми. Она была всего в полтора фута длиной, я в своем неведении даже не подозревал, что при набегах на лежбища применяются дубинки длиною в че- тыре-пять футов. Самки расползались при моем приближении; расстояние между мной и секачом все уменьшалось. Он сердито приподнялся на ластах. Я был от него уже футах в двенадцати и продолжал идти вперед, ожидая, что он вот-вот пустится от меня наутек...
Сделаеще несколько шагов, я испугался: а вдруг он не побежит? Ну что ж,огда я стукну его дубинкой, - решил я. Со страху я даже позабыл, что моя цель - убить зверя, а не обратить его в бегство. Но в эту минуту он фыркнул, взревел и бросился на меня. Глаза его сверкали, пасть была широко разинута, и в ней зловеще белели клыки. Без ложного стыда должен признаться, что в бегсо обратился не он, а я. Он преследовал меня не- уклюже, но весьма прорно и был всего в двух шагах, когда я прыгнул в шлюпку. Я оттолкнулся от берега веслом, но он успел вцепитьсв него зу- бами. Крепкое дерево хрустнуло и раскололось, как яичная скорлупа. Мы с Мод были ошеломлены. А секач нырнул под шлюпку и принялся с силой трясти ее, ухватившись зубами за киль.
- Боже мой! - вскричала Мод. - Лучше вернемся.
Я покачал головой.
- То, что делают другие, могу сделать и я, а я знаю наверное, что ко- тиков бьют дубинками. Но секачей придется оставить в покое.
- Лучше бы вам их всех оставить в покое! - сказала Мод.
- Только не вздумайте говорить: "Пожалуйста, прошу вас!" - воскликнул я и, боюсь, довольно сердито.
Она промолчала, но я понял, что мой тон задел ее.
- Простите! - сказал или, вернее, прокричал я, чтобы покрыть стоявший над лежбищем ре - Если вы будете настаивать, мы, конечно, вернемся, но, честно говоря, я бы этого не хотел.
- Только не вздумайте говорить: "Вот что значит брать с собою женщи- ну!" - сказала она с обворожительной лукавой убкой, и я понял, что прощен.
Проплыв еще немного вдоль берега, чтобы собраться с духом, я снова причалил и вышел из шлюпки.
- Буде осторожны! - крикнула мне вслед Мод.
Я кивнул ей и предпринял флангою атаку на ближайший гарем. Все шло хорошо, пока я, подобравшись к одной из самок, лежавшей в стороне, не сделал попытку ударить ее по голове. Я промахнулся, а она зафыркала и проворно поползла прочь. Я подбежал ближе, замахнся вторично, но уго- дил не в голову, а в плечо.
- Берегитесь! - услышал я отчаянный крик Мод.
Увлеченный охотой, я не глядел по сторонам и, обернувшись, увидел, что меня атакует сам владыка гарема. Преследуемый по пятам, я снова бро- сился к шлюпке. Но на этот раз Мод уже не предлагала мне отказаться от моей затеи.
- Я думаю, вам лучше не трогать гаремы, а заняться одинокими котика- ми, - сказала она. - Эти как-то безобиднее. Помнится, я даже где-то чи- тала про это. У докта Джордана как будто. Это молодые самцы, недоста- точно возмужавшие, чтобы иметь свои гаремы. Джордан, кажется, называет их "холостяками". жно только найти, где у них лежбище, и тогда...
- В вас, я вижу, пбудился охотничий инстинкт! - рассмеялся я.
Она мило вспыхнула.
Я, так же как и вы, не люблю признавать себя побежденной, хотя мне и очень не по душе, что вы будете убивать этих красивых безобидных соз- даний.