- Это ее дело. - Ольсен пожал плечами.
- Как ее дело? Ведь она ваша невеста.
Ольсен сделал удивленное лицо и с прежним спокойствием ответил:
- Нет, она не моя невеста.
- Вы лжете? - вспыхнул Ихтиандр. - Я сам слышал, как смуглый человек на лошади говорил о том, что она невеста.
- Моя?
Ихтиандр смутился. Нет, смуглый человек не говорил, что Гуттиэре невеста Ольсена. Но не может же молодая девушка быть невестой этого смуглого, такого старого и неприятного? Разве так бывает? Смуглый, вероятно, ее родственник... Ихтиандр решил повести свои расспросы другим путем.
- А что вы здесь делали? Искали жемчуг?
- Признаюсь, мне не нравятся ваши расспросы, - хмуро ответил Ольсен. - И, если бы я не знал о вас кое-что от Гуттиэре, я сбросил бы вас с баркаса, и этим окончился бы разговор. Не хватайтесь за ваш нож. Я могу разбить вам голову веслом, прежде чем вы подниметесь. Но я не нахожу нужным скрывать от вас, что я действительно искал здесь жемчуг.
- Большую жемчужину, которую я бросил в море? Гуттиэре говорила вам об этом?
Ольсен кивнул головой. Ихтиандр торжествовал.
- Ну, вот видите. Я же говорил ей, что вы не откажетесь от этой жемчужины. Я предлагал ей взять жемчужину и передать вам. Она не согласилась, а теперь вы сами ищете ее.
- Да, потому что теперь она принадлежит не вам, а океану. И если я найду ее, то никому не буду обязан.
- Вы так любите жемчуг?
- Я не женщина, чтобы любить безделушки, - возразил Ольсен.
- Но жемчуг можно.., как это? Да! Продать, - вспомнил Ихтиандр малопонятное ему слово, - и получить много денег. Ольсен вновь утвердительно кивнул головой.
- Значит, вы любите деньги?
- Что вам, собственно, от меня нужно? - уже с раздражением спросил Ольсен.
- Мне нужно знать, почему Гуттиэре дарит вам жемчуг. Ведь вы хотели жениться на ней?
- Нет, я не собирался жениться на Гуттиэре, - сказал Ольсен. - Да если бы и собирался, теперь уже об этом поздно думать. Гуттиэре стала женой другого.
Ихтиандр побледнел и ухватился за руку Ольсена.
- Неужели того, смуглого? - испуганно спросил он.
- Да, она вышла замуж за Педро Зуриту.
- Но ведь она... Мне кажется, что она любила меня, - тихо сказал Ихтиандр.
Ольсен посмотрел на него с сочувствием и, не спеша закурив коротенькую трубочку, сказал:
- Да, мне кажется, она любила вас. Но ведь вы на ее глазах бросились в море и утонули - так, по крайней мере, думала она.
Ихтиандр с удивлением посмотрел на Ольсена. Юноша никогда не говорил Гуттиэре о том, что он может жить под водой. Ему в голову не приходило, что его прыжок со скалы в море девушка могла объяснить как самоубийство.
- Прошлою ночью я видел Гуттиэре, - продолжал Ольсен. - Ваша гибель очень огорчила ее. "Я виновата в смерти Ихтиандра", - вот что сказала она.
- Но почему же она так скоро вышла замуж за другого? Ведь она.., ведь я спас ей жизнь. Да, да! Мне давно казалось, что Гуттиэре похожа на девушку, которая тонула в океане. Я вынес ее на берег и скрылся в камнях. А потом пришел этот смуглый - его я сразу узнал - и уверил ее, что это он спас ее.
- Гуттиэре рассказывала мне об этом, - сказал Ольсен. - Она так и не узнала, кто же спас ее - Зурита или странное существо, которое мелькнуло перед ней, когда она приходила в себя. Почему вы сами не сказали, что это вы спасли ее?
- Самому об этом неудобно говорить. Притом я не был вполне уверен в том, что спас именно Гуттиэре, пока не увидел Зуриту. Но как она могла согласиться? - спрашивал Ихтиандр.
- Как это произошло, - медленно проговорил Ольсен, - я и сам не понимаю.
- Расскажите, что вы знаете, - попросил Ихтиандр.
- Я работаю на пуговичной фабрике приемщиком раковин. Там я и познакомился с Гуттиэре. Она приносила раковины - отец посылал ее, когда сам был занят. Познакомились, подружились. Иногда встречались в порту, гуляли на берегу моря. Она рассказывала мне о своем горе: за нее сватался богатый испанец.
- Этот самый? Зурита?
- Да, Зурита. Отец Гуттиэре, индеец Бальтазар, очень хотел этого брака и всячески уговаривал дочь не отказывать такому завидному жениху.
- Чем же завидный? Старый, отвратительный, дурно пахнущий, - не мог удержаться Ихтиандр.
- Для Бальтазара Зурита - прекрасный зять. Тем более что Бальтазар был должен Зурите крупную сумму денег. Зурита мог разорить Бальтазара, если Гуттиэре отказалась бы выйти за него замуж. Представьте себе, как жилось девушке. С одной стороны - назойливое ухаживание жениха, а с другой - вечные упреки, выговоры, угрозы отца...
- Почему же Гуттиэре не выгнала Зуриту? Почему вы, такой большой и сильный, не побили этого Зуриту?
Ольсен улыбнулся и удивился: Ихтиандр не глуп, а задает такие вопросы. Где он рос и воспитывался?
- Это сделать не так просто, как вам кажется, - ответил Ольсен. - На защиту Зуриты и Бальтазара стали бы закон, полиция, суд. - Ихтиандр все-таки не понимал. - Одним словом, этого нельзя было сделать.
- Ну, тогда почему она не убежала?
- Убежать было легче. И она решилась убежать от отца, а я обещал помочь ей. Я сам давно собирался уехать из Буэнос-Айреса в Северную Америку, и я предложил Гуттиэре ехать со мной.
- Вы хотели жениться на ней? - спросил Ихтиандр.
- Однако какой вы, - снова улыбнувшись, сказал Ольсен. - Я же сказал вам, что мы были с ней друзьями. Что могло быть дальше - не знаю...
- Почему же вы не уехали?
- Потому что у нас не было денег на переезд.
- Неужели переезд на "Горроксе" стоит так дорого?
- На "Горроксе"! На "Горроксе" впору ездить миллионерам. Да что вы, Ихтиандр, с Луны свалились?
Ихтиандр смутился, покраснел и решил больше не задавать вопросов, которые покажут Ольсену, что он не знает самых простых вещей.
- У нас не хватило денег на переезд даже в товаро-пассажирском пароходе. А ведь по приезде тоже предстояли расходы. Работа на улице не валяется.
Ихтиандр снова хотел спросить Ольсена, но удержался.
- И тогда Гуттиэре решила продать свое жемчужное ожерелье.
- Если бы я знал! - воскликнул Ихтиандр, вспомнив о своих подводных сокровищах.
- О чем?
- Нет, так... Продолжайте, Ольсен.
- Все уже было подготовлено к побегу.
- А я... Как же так? Простите... Значит, она намеревалась оставить и меня?
- Все это началось, когда вы еще не были знакомы. А потом, насколько мне известно, она хотела предупредить вас. Быть может, и предложить вам ехать вместе с нею. Наконец, она могла написать вам с пути, если бы ей не удалось поговорить с вами о бегстве.
- Но почему с вами, а не со мной? С вами советовалась, с вами собиралась уехать!
- Я с нею знаком более года, а вас...
- Говорите, говорите, не обращайте внимания на мои слова.
- Ну, так вот. Все было готово, - продолжал Ольсен. - Но тут вы бросились в воду на глазах Гуттиэре, а Зурита случайно встретил Гуттиэре вместе с вами. Рано утром, перед тем как идти на фабрику, я зашел к Гуттиэре. Я нередко делал это и раньше. Бальтазар как будто относился ко мне благосклонно. Быть может, он побаивался моих кулаков, а может быть, смотрел на меня как на второго жениха, если бы Зурите надоело упрямство Гуттиэре. По крайней мере, Бальтазар не мешал нам и только просил не попадаться вместе на глаза Зурите. Конечно, старый индеец не подозревал о наших планах. В это утро я хотел сообщить Гуттиэре, что купил билеты на пароход и что она должна быть готова к десяти часам вечера. Меня встретил Бальтазар, он был взволнован. "Гуттиэре нет дома. И ее.., вообще нет дома, - сказал мне Бальтазар. - Полчаса тому назад к дому подъехал Зурита в новеньком блестящем автомобиле. Каково! - воскликнул Бальтазар. - Автомобиль - редкость на нашей улице, особенно если автомобиль подкатывает прямо к твоему дому. Я и Гуттиэре выбежали на улицу. Зурита уже стоял на земле возле открытой дверцы автомобиля и предложил Гуттиэре довезти ее до рынка и обратно. Он знал, что Гуттиэре в это время ходит на рынок. Гуттиэре посмотрела на блестящую машину. Сами понимаете, какой это соблазн для молодой девушки. Но Гуттиэре хитра и недоверчива. Она вежливо отказалась. "Видели вы таких упрямых девушек!" - с гневом воскликнул Бальтазар, но тут же расхохотался. Но Зурита не растерялся. "Я вижу, вы стесняетесь, - сказал он, - так позвольте, я помогу вам". Схватил ее, усадил в автомобиль, Гуттиэре успела только крикнуть: "Отец!" - их и след простыл.
"Я думаю, они больше не вернутся. Увез ее к себе Зурита", - закончил свой рассказ Бальтазар, и было видно, что он очень доволен происшедшим.
"У вас на глазах похитили дочь, и вы так спокойно, даже радостно рассказываете об этом!" - возмущенно сказал я Бальтазару.
"О чем мне беспокоиться? - удивился Бальтазар. - Будь это другой человек, тогда другое дело, а Зуриту я давно знаю. Уж если он, скряга, на автомобиль денег не пожалел, то, значит, Гуттиэре ему сильно нравится. Увез - так женится. А ей урок: не будь упряма. Богатые люди на дороге не валяются. Плакать ей не о чем. У Зуриты есть гасиенда "Долорес", недалеко от города Параны. Там живет его мать. Туда, наверно, и повез он мою Гуттиэре".
- И вы не побили Бальтазара? - спросил Ихтиандр.
- Вас послушать, так я только и должен делать, что драться, - ответил Ольсен. - Признаться, сразу я хотел поколотить Бальтазара. Но потом решил, что только испорчу дело. Я полагал, что не все еще потеряно... Не буду передавать вам подробностей. Как я уже сказал, мне удалось повидаться с Гуттиэре.
- В гасиенде "Долорес"?
- Да.
- И вы не убили этого негодяя Зуриту и не освободили Гуттиэре?
- Опять бить, да еще убивать! Кто бы мог подумать, что вы такой кровожадный?
- Я не кровожадный! - со слезами на глазах воскликнул Ихтиандр. - Но ведь это же возмутительно! Ольсену стало жалко Ихтиандра.
- Вы правы, Ихтиандр, - сказал Ольсен, - Зурита и Бальтазар - недостойные люди, они заслуживают гнева и презрения. Их стоило бы побить. Но жизнь сложнее, чем вы, по-видимому, представляете. Гуттиэре сама отказалась бежать от Зуриты.
- Сама? - не поверил Ихтиандр.
- Да, сама.
- Почему?
- Во-первых, она убеждена, что вы покончили с собой - утопились из-за нее. Ваша смерть угнетает ее. Она, бедняжка, видимо, очень любила вас. "Теперь моя жизнь кончена, Ольсен, - сказала она мне. - Теперь мне ничего не нужно. Я ко всему безразлична. Я ничего не понимала, когда приглашенный Зуритой священник обвенчал нас. "Ничто не делается без воли божьей, - так сказал священник, надевая мне на палец обручальное кольцо. - А то, что соединил бог, человек не должен разлучать". Я буду несчастна с Зуритой, но я боюсь навлечь на себя гнев божий и потому не покину его".