Фразеологизмы и слова-символы в романе МА Шолохова Тихий Дон (стр. 4 из 5)

По своему строению и по грамматическому составу

фразеология современного русского языка неоднородна.

По структуре все обороты делятся на две большие группы:

1. Фразеологические обороты, имеющие форму самостоятельного предложения.

В роли предложений чаще всего выступают фразеологизированные выражения, имеющие, как правило, синтаксически законченную форму.

Нередко для этой цели используются и разнообразные обороты разговорно-бытовой речи.

Фразеологические обороты, имеющие форму самостоятельного предложения можно часто встретить в романе «Тихий Дон» (например, «влепилась, как репей в свинячий хвост», «разъелся на казенных харчах»).

2. Фразеологические обороты, имеющие форму словосочетания («сукин сын»).

По грамматическому составу среди фразеологических единиц выделяется несколько наиболее типичных разновидностей:

а) обороты, являющиеся сочетанием прилагательного и существительного;

б) обороты, являющиеся сочетанием существительного в им. падеже с существительным в род. падеже;

в) обороты, состоящие из существительного в им. падеже и существительного с предлогом;

г) обороты, состоящие из предлога, прилагательного и существительного;

д) обороты, являющиеся сочетанием глагола с именем существительным;

е) обороты, состоящие из глагола и наречия;

ж) обороты, состоящие из деепричастия и существительного.

Указанные группы не охватывают всего многообразия лексико-грамматического состава фразеологизмов и фразеологизированных выражений.

Основу русской фразеологии составляют исконные обороты, т.е. общеславянские (праславянские), восточнославянские (древнерусские) и собственно русские.

Кобщеславянскимотносятся, например: «брать (взять) за живое»; «(дать) березовой каши»; «держать взаперти»; «задать баню»; «дать (задать) трепака»; «как у Христа (Бога) за пазухой»; «ни рыба ни мясо»; «клевать носом»; «повесить нос»; «один как перст»и др.

К

восточнославянскимотносятся обороты: «без царя в голове» (и антонимичный «с царем в голове»); «глухая тетеря»; «медвежий угол»; «ни кола ни двора»; «при царе Горохе»; «собачий холод»; «точить лясы»и др.

Собственно русскимиявляется большинство фразеологизмов, например:«высунув язык»; «выставить на позор»; «выходить из терпения»; «губа не дура»; «держать язык за зубами»; «жить припеваючи»; «за милую душу»; «зеленая улица»; «злоба дня»; «зубы заговаривать»; «и бровью не ведет»; «и дешево и сердито»; «идти напропалую»; «из кулька в рогожку»; «икру метать»; «казанская сирота»; «как будто в воду глядел»; «коломенская верста»; «комар носа не подточит»; «косая сажень»; «лакомый кусочек»; «ломать копья»; «мал золотник, да дорог»; «мелкая сошка»; «на воре шапка горит»; «на лбу написано»; «на стенку лезть»; «небо коптить»; «ни зги не видно»; «ободрать как липку»; «одним миром мазаны»; «подлинная правда»; «положить под сукно»; «разводить бодягу»; «сгореть дотла»; «спустя рукава»; «тертый калач»; «тихой сапой»; «тянуть лямку»; «через пень колоду»; «шапочное знакомство»и др.

Собственно русская фразеология пополнялась за счет профессионализмов:«дать задний ход»; «играть первую скрипку»; «пускать пары»; «тянуть канитель»; «топорная работа»; «холостой выстрел» и т.д.; жаргонно-арготических оборотов: «выйти из игры»; «дело – табак»; «карта бита»; «пиковое положение»; «втереть очки»идр.;диалектных выражений: «из кулька в рогожку»; «не солоно хлебавши»; «попасть в переплет»; «не мытьем так катаньем»и пр.

Немало собственно русских фразеологизированных выражений уходят корнями в художественную литературу.

Словосочетания по происхождению могут быть и заимствованными из других языков.

Большую группу оборотов составляют так называемые

фразеологические кальки и полукальки, т.е. выражения, являющиеся дословным (или почти дословным) переводом иноязычных фразеологизмов, пословиц, поговорок. Особую группу составляют афоризмы из античной литературы, цитаты из литературы разных народов, а также изречения, приписываемые выдающимся зарубежным ученым, общественным деятелям.

В романе преобладают исконные обороты. Обороты, заимствованные из других языков, практически не встречаются.

Функционально-стилевая классификация фразеологизмов имеет большое значение, так как помогает наметить возможные сферы их использования. Этой же цели служит понимание экспрессивно-стилистического их значения.

На фоне рассмотренных фразеологизмов выделяются две основные функционально-стилевые разновидности оборотов: разговорные и книжные, каждая из которых дополнительно характеризуется экспрессивно-стилистической окрашенностью.

В разговорном стиле самое большое количество фразеологизмов составляют разговорно-бытовые обороты и фразеологизированные обороты. Они характеризуются большей образностью, нередко имеют несколько стилистически сниженную окраску (шутливую, шутливо-ласковую, а также ироническую, фамильярную). К ним примыкают по функционально-стилевым и собственно стилистическим свойствам многие фразеологизированные выражения, особенно пословично-поговорочного типа. Разговорные фразеологизмы все чаще употребляются в некоторых стилях книжной речи, например в публицистике, в языке художественной литературы, как одно из средств речевой характеристики персонажей.

От фразеологии разговорно-бытовой следует отличать обороты, стоящие за пределами литературного языка. Сюда относятся словосочетания грубо просторечного характера и бранные обороты.

В романе-эпопее «Тихий Дон» преобладают разговорно-бытовые обороты, а также обороты грубо просторечного характера и бранные обороты («блукаю, как метель в степи», «родом откеда»).

3. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ СЛОВ-СИМВОЛОВ ПЕРСОНАЖАМИ

РОМАНА

Если какое-то слово подается всегда с определенной эмоциональной окраской, причем встречается достаточно часто, оно становится словом-символом. Хорошо известно, что отдельные идеологические системы резко отличаются по используемой лексике. Есть любимые слова и их простейшие сочетания у коммунистов, анархистов, консерваторов, лейбористов, социал-демократов и т.д.

Слова-символы, используемые в романе-эпопее Шолохова «Тихий Дон» отличаются в разных частях произведения. Вопреки традициям русской литературы 20-х годов изображать дореволюционную действительность как сплошное негативное явление, Шолохов, рисуя историю рода Мелеховых, изображает сильных, страстных, способных на истинные чувства, свободных людей, честных тружеников и мужественных воинов. Жизнь Прокофия Мелехова, его любовь к жене-турчанке, убийство обидчика жены, картины семейного быта и жизни станицы (ловля рыбы, конные состязания, песни, сватовство) соединяется с важнейшим для писателя мотивом – мотивом труда на земле, прекрасного, созидательного, плодотворного.

Слова-символы, встречающиеся в этой части романа, связаны с казаками и их жизнью. Можно сказать, что это казачьи слова-символы. Как и в любой общественной системе здесь присутствует разделение на «наших» (казаки, станичники) и «ненаших» (мужики, хохлы, кацапы). (Символичен момент, когда во время драки на мельнице, Штокман доказывает казакам, что они – русские; на что следуют весьма враждебные высказывания в ответ, суть которых: мы – не русские, мы казаки).

Здоровое крестьянское начало для Шолохова неизменно привлекательно. Он поэтизирует труд, поэтизирует жизнь, с детства знакомую и любимую. Земля, единство человека с природой, любовь, продолжение рода, сохранение лучших традиций – вот те идеалы народной жизни, которые для писателя непреложны.

Всякое же отступление от этих законов грозит бедой и конкретному человеку, и народу в целом. Таким отступление для писателя становится война 1914 года. Она врывается в роман, в судьбы его героев резко и тревожно, прерывая неспешное и благополучное течение жизни.

Известие о мобилизации приходит во время уборки жита, и тональность повествования сразу же меняется, спокойные домашние разговоры, перекличка жнецов уступают место крикам, воплям, «гневному ржанию».

Кажется, сама земля не приемлет насилия и крови. В шолоховских описаниях мы видим, как конница топчет хлеб, как «колосья скорбно шуршат», как взрывают «лицо земли», как «земля ахнула». «Великое разрушение и мерзостная пустота», «безрадостно дикая жизнь» – вот как характеризует Шолохов события военного времени.

Ужасы войны мировой продолжаются в романе еще более страшными событиями войны гражданской. И вместе с изменениями жизненного уклада меняются и используемые в романе слова-символы.

Писатель показывает, что война (и мировая и гражданская) глубоко чужда народному духу. Эпизодические персонажи, обычные, ничем не примечательные люди (казак Яков Подкова, безымянный делегат казачьего съезда фронтовиков), словно воплощающие «глас народный», говорят о том, что нужно, «чтобы без войны было дело». И в противовес этому народному голосу, несущему великую мудрость жизни, мудрость исторического развития, выступают эгоцентрические, амбициозные представители борющихся политических партий – Корнилов, Каледин. Да и образы большевиков тоже не отличаются у Шолохова ни мудростью, ни гуманностью.

И происходит страшное – человеческая судьба вовлекается в исторический вихрь, гуманные по сути начала разрушаются, льется кровь. И нет ни правых, ни виноватых – в жестокости все равны. Красные грубо разгоняют Малый войсковой круг, ревтрибуналы судят и расстреливают казаков, в хуторах бесчинствуют пьяные красногвардейцы. И так же безжалостны казаки, так же грозны военно-полевые суды Войска Донского.