- Она отстреливалась, - сказала Салли.
Павлыш тоже заметил следы выстрелов на мебели и на стенах.
Руки Клавдии были окровавлены - все в царапинах и ссадинах. Павлыш не мог знать, что в припадке безумия, вызванного укусом снежной блохи, Клавдия сражалась с невидимыми врагами. Павлыш решил, что враги были настоящими, что кто-то ворвался внутрь станции и чуть не убил Клавдию.
Павлыш перенес Клавдию на диван, потом собрал портативный диагност, который, к сожалению, ничем помочь ему не смог - он дал лишь общую картину глубокого беспамятства, нервного истощения, но ни перспектив, ни лечения дать не мог, потому что даже по аналогии с подобным явлением не сталкивался.
Все попытки Павлыша вывести Клавдию из беспамятства оказались бесплодными.
Время шло. Уже двадцать минут, как они на станции.
- По-моему, пульс слабеет, - прошептала Салли.
Павлыш взглянул на приборы и отрицательно покачал головой.
- Я должна была почувствовать, - сокрушалась Салли.
- Непонятно, - сказал Павлыш, - словно тайна запертой комнаты. Дверь была закрыта, замок в порядке, ничьих чужих следов внутри станции не вижу. И в то же время кто-то проник...
- Что мы здесь знаем! - с горечью ответила Салли. - Мы чуть царапнули поверхность этой планеты и оставили нетронутым ее нутро.
- Уже если кто был осторожен, так это Клавдия!
- Ты лучше скажи, что делать. Я так больше не могу.
- Очевидно, выход один, - сказал Павлыш. - Поднимаем планетарный катер.
- Идти к маяку?
- Да, на максимальной скорости через три часа мы будем у маяка.
Маяк был в открытом космосе, за пределами поля тяготения планеты, которое препятствовало космической связи.
- Наверное, ты прав, - сказала Салли.
С маяка можно было выйти на связь с Галактическим центром и подключиться к диагностическому пункту, который даст рекомендации, что делать.
Они перенесли Клавдию в катер.
Потом Павлыш бегом вернулся под купол. Могло случиться так, что придется идти на рандеву с проходящим мимо кораблем и они не скоро вернутся сюда. А может, и не вернутся.
Павлыш включил камеру - у него было полминуты, пока Салли задавала катеру программу полета, - и снял картину разгрома. Снимок может помочь, когда в Галактическом центре будут анализировать причины драмы. Причина может оказаться достаточно серьезной, и тогда планету закроют для исследований, переведя в разряд опасных миров.
Последнее, что сделал Павлыш, уходя со станции, - он включил программу консервации. Станция сама соберет себя в контейнеры, сложит, запакует, подготовит к возможной эвакуации.
Все. Павлыш бегом пробежал в катер.
Салли сидела на полу, поддерживая голову Клавдии.
Павлыш осторожно поднял катер.
- Дик, - позвала Марьяна. - Дикушка.
Дик наклонился к ней.
Собиралась гроза - вот-вот хлынет ливень. Дик как раз собирался накрыть Марьяну остатками пленки.
- Я думал, ты спишь.
- Я не сплю. Я плыла... я была далеко... Где Казик?
- Сам беспокоюсь. Давно нет.
- Иди к нему, с Казиком беда, понимаешь?
- Ты откуда знаешь?
- Я ничего не знаю, мне плохо, потому что с ним беда.
- Нет, не могу тебя оставить.
- Со мной ничего... со мной ничего. Иди.
Марьяна говорила настойчиво, будто колдовала, будто и не видела ни Дика, ни предгрозового леса - ничего; она смотрела куда-то вдаль, внутрь пространства, в ее голосе был приказ.
- Идет дождь, - сказал Дик, размышляя вслух, - он быстро смывает следы. Если идти, то сейчас.
- Скорей, - сказала Марьяна, - будет поздно, может, уже сейчас поздно.
Дик подчинился. Но сначала он согнул вершины трех небольших сосенок, связал их веревкой и поднял туда Марьяну. Это была не очень надежная постель, да и над землей она возвышалась чуть больше чем на метр, зато наземные гады не смогут добраться до Марьяны. Марьяна терпела, только повторяла: "Иди".
- Я тебе оставляю бластер, - сказал Дик.
- Не надо, я буду лежать тихо, затаюсь. - Марьяне было трудно говорить.
- Здесь легкая кнопка, почти не надо давить, - сказал Дик. - А у меня есть арбалет, это привычнее.
Он вложил бластер в руку Марьяне.
Та ничего не сказала.
- Я побежал, - сказал Дик.
- Скорее.
Дик бежал по следам. Хоть туча нависла низко, шел дождь и было темно, Дик замечал то сломанную ветку, то перевернутый камень.
Земля была мокрой. Но кое-где Дик угадывал отпечатки ступней Казика - сапоги тот потерял еще в озере и бежал босиком.
Вдруг Дик замер. Он почуял запах шакалов. Не свежий, но шакалы проходили здесь.
А вот здесь останавливался Казик. Настороженно - приподнимался на цыпочки, - значит, тоже почуял шакалов, но для него тот запах был куда более близким и свежим.
Дик еще более встревожился. Если шакал был не один, Казику надо было скорее спешить, к дому землян - с ножом мальчишке не справиться даже с одним шакалом.
Дик миновал узкую лощину и понял, что шакал был не один. Их было по крайней мере три.
Холм, груда камней. Кровь. Туша шакала...
Вот они и настигли Маугли.
Запах крови шакалов. Запах крови Казика.
Дик побежал еще быстрее. Он был страшен, и лес съеживался, прятался при виде его. Лес чувствовал, что бежит зверь, охваченный яростью, в которой страшна даже беззащитная коза, если она спешит на помощь своему козленку.
И так же, как Казик, неожиданно для себя Дик вылетел на поляну перед станцией.
Станция была слабо освещена, она была сказочным зрелищем - несколько куполов, связанных туннелями, и круглые окошки - свет. Станция была из того же мира, к которому принадлежал "Полюс". Но в этот момент Дику некогда было сравнивать и рассуждать.
Он увидел, как темное округлое тело поднимается в воздух, и это могучее беззвучное ускоряющееся движение заставило его замереть.
Он смотрел, как несется вверх, превращаясь в светящуюся точку, планетарный катер, не зная, конечно, что это планетарный катер, и не понимая, кто и почему улетает со станции.
Он подбежал к двери.
Воздух был тяжелым, но дождь почти перестал.
Он толкнул ее - дверь не поддалась.
Он заглянул внутрь. Там было пусто.
- Эй! - закричал Дик, - Откройте!
Никто не отозвался. Дик протер стекло.
Через окно было видно, что внутри большой светлой комнаты был бой - все перевернуто, вещи валяются на полу, сломаны... Следы крови на мягком ковре. Бластер, не такой, как у Дика, - длиннее и больше - тоже валяется на полу.
Дик ударил в дверь кулаком. Где же Казик?
Вдруг он догадался: Казика взяли с собой и повезли наверх, в небо, где у них есть корабль. Конечно же, Казик был ранен, когда на него напали шакалы, и они взяли его на корабль.
Эта мысль была большим облегчением.
Дик перевел дух. Теперь надо возвращаться за Марьяной...
Но что-то смущало его. Что-то было неправильно. Запах шакалов? Да, но это не свежий запах. Запах Казика? Дик посмотрел в сторону озера - запах Казика вел туда.
Дик поглядел под ноги и увидел следы Казика, перекрытые следами двух шакалов. Это было странно.
Дик медленно пошел по следам, и с каждым шагом запах Казика и запах шакалов становились свежее. Почему же Казик не вошел в дом? Ведь они здесь были. Они поднялись в небо на глазах у Дика.
Казик, видно, бежал из последних сил, останавливался, огрызался, отмахивался ножом - все это можно увидеть по отпечаткам ступней, - рвался дальше к воде. Дик на его месте тоже бы попробовал прорваться к воде.
Идти Дику пришлось недалеко.
Казик успел вбежать в воду. К камням у берега.
Он забежал еще шагов на двадцать и упал там. Шакалы не посмели войти в воду. И ушли.
Дик увидел тело Казика, наполовину погруженное в воду, в несколько прыжков достиг его и подхватил на руки.
И в этот момент в блеске молний и оглушительном грохоте, словно прорвалось небо, вновь хлынул ливень.
Голова Казика бессильно свисала, и Дик, неся его на берег, старался поддерживать ее.
- Ты живой? - спрашивал он. - Ну скажи, ты живой?
Он положил Казика на берегу и наклонился, прикрывая собой от водяных струй.
- Жалко, - сказал вдруг тихо, но явственно Казик. - Я так просил, а она не пустила.
- Что? - не понял Дик.
- Они нас не пускают, - сказал спокойно Казик. - Они боятся. Мы дикие...
И он замолчал.
И Дик понял, что Казик умер.
Он подхватил его и побежал вверх по берегу. Ему казалось, что еще можно что-то сделать.
Он стал бить по стеклу окна, чтобы войти в станцию. Но стекло равнодушно и упруго отражало удары Дика.
- Сволочи! - кричал Дик. - Вы его убили! Пустите же, не прячьтесь!
Он понимал, что никого на станции нет, что в доме пусто, но продолжал биться в дверь.
Он обернулся в отчаянии, отбежал, поднял здоровый камень. Такой ему никогда бы не поднять в обычном состоянии. Обняв его, метнулся обратно к двери и изо всей силы ударил по окну.
И стекло, и сам купол рассчитаны на большие нагрузки. Но слабым звеном оказалась металлическая рама. Удар был так резок и силен, что стекло, не разбившись, вылетело из нее.
Со звоном упало внутрь и, подпрыгивая, покатилось прочь.
Дик нырнул в окно, потом втащил внутрь Казика и попытался расшевелить мальчика. Но тот не отзывался.
Дик побежал в другую комнату, он распахивал шкафы - хотел найти лекарство, но не знал, где искать, да и какое нужно лекарство? И как дать лекарство человеку, который уже мертвый?
- Я вас убью, - повторял он. - Вы только мне попадитесь, я вас всех убью!
Станция была пуста. И не отзывалась.
В дальнем коридоре Дик вдруг заметил движение: странный металлический прибор - плоская платформа, с козленка размером, - медленно тащила блестящий ящик. Дик в ярости, от того что в первое мгновение испугался и от того что надо было сорвать на ком-то гнев, ударил ногой по платформочке - та остановилась. Он схватил ящик (ящик был тяжелым) и ударил им по платформе, она покосилась и замерла.
- Так тебе! - закричал он.
И тут он вспомнил о Марьяне. Марьяна в лесу. Одна.
На нее тоже могут напасть.
Он выскочил под дождь и помчался в темноту мокрого леса.
Салли вола планетарный катер на пределе возможностей двигателя. Шла так, чтобы уложиться меньше чем за три часа.