Автор: Тургенев Иван.
В деревенском доме Дарьи Михайловны Ласунской, знатной и богатой помещицы, бывшей красавицы и столичной львицы, которая и вдали от цивилизации все ещё организует у себя салон, ждут некоего барона, эрудита и знатока философии, обещавшего познакомить со своими научными изысканиями.
Ласунская занимает разговором собравшихся. Это — Пигасов, человек небогатый и настроенный на цинический лад (его конёк — нападки на женщин), секретарь хозяйки Пандалевский, домашний учитель младших детей Ласунской Басистов, только что окончивший университет, отставной штабс-ротмистр Волынцев со своей сестрой, обеспеченной молодой вдовой Липиной, и дочь Ласунской — совсем ещё юная Наталья.
Вместо ожидаемой знаменитости приезжает Дмитрий Николаевич Рудин, которому барон поручил доставить свою статью. Рудину лет тридцать пять, одет он вполне заурядно; у него неправильное, но выразительное и умное лицо.
Поначалу все чувствуют себя несколько скованно, общий разговор плохо налаживается. Оживляет беседу Пигасов, по своему обыкновению нападающий на «высокие материи», на абстрактные истины, что зиждутся на убеждениях, а последние, считает Пигасов, вообще не существуют.
Рудин осведомляется у Пигасова, убежден ли он в том, что убеждений не существует? Пигасов стоит на своём. Тогда новый гость спрашивает: «Как же вы говорите, что их нет? Вот вам уже одно на первый случай».
Рудин очаровывает всех своей эрудицией, оригинальностью и логичностью мышления. Басистов и Наталья слушают Рудина, затаив дыхание. Дарья Михайловна начинает обдумывать, как она выведет своё новое «приобретение» в свет. Один Пигасов недоволен и дуется.
Рудина просят рассказать о его студенческих годах, прошедших в Гейдельберге. В его повествовании недостаёт красок, и Рудин, видимо, сознавая это, вскоре переходит к общим расхождениям — и тут он вновь покоряет слушателей, поскольку «владел едва ли не высшей музыкой красноречия».
Дарья Михайловна уговаривает Рудина остаться ночевать. Остальные живут неподалеку и отправляются по домам, обсуждая выдающиеся дарования нового знакомого, а Басистов и Наталья под впечатлением его речей не могут заснуть до утра.
Утром Ласунская начинает всячески ухаживать за Рудиным, которого она твердо решила сделать украшением своего салона, обсуждает с ним достоинства и недостатки своего деревенского окружения, при этом выясняется, что Михайло Михайлыч Лежнев, сосед Ласунской, давно и хорошо известен также и Рудину.
И в этот момент слуга докладывает о приезде Лежнева, навестившего Ласунскую по незначительному хозяйственному поводу.
Встреча старых приятелей протекает довольно холодно. После того как Лежнев откланивается, Рудин говорит Ласунской, что её сосед только носит маску оригинальности, чтобы скрыть отсутствие талантов и воли.
Спустившись в сад, Рудин встречает Наталью и затевает с ней разговор; он говорит горячо, убедительно, говорит о позоре малодушия и лени, о необходимости каждому заниматься делом. Рудинское одушевление действует на девушку, но не нравится Волынцеву, неравнодушному к Наталье.
Лежнев в компании Волынцева и его сестры вспоминает студенческие годы, когда он был близок с Рудиным. Подбор фактов из биографии Рудина не по душе Липиной, и Лежнев не заканчивает повествования, обещая в другой раз рассказать о Рудине больше.
За два месяца, что Рудин проводит у Ласунской, он становится ей просто необходим. Привыкшая вращаться в кругу людей остроумных и изысканных, Дарья Михайловна находит, что Рудин может затмить любого столичного витию. Она восхищается его речами, однако в практических вопросах по-прежнему руководствуется советами своего управляющего.
Все в доме стараются исполнить малейшую прихоть Рудина; особенно благоговеет перед ним Басистов, тогда как общий любимец почти не замечает молодого человека.
Дважды изъявляет Рудин намерение покинуть гостеприимный дом Ласунской, ссылаясь на то, что у него все деньги вышли, но занимает у хозяйки и Волынцева — и остаётся.
Чаще всего беседует Рудин с Натальей, которая жадно внимает его монологам. Под влиянием рудинских идей и у нее самой появляются новые светлые мысли, в ней разгорается «святая искра восторга».
Затрагивает Рудин и тему любви. По его словам, в настоящее время нет людей, дерзающих любить сильно и страстно. Рудин своими словами проникает в самую душу девушки, и она долго размышляет над услышанным, а потом вдруг разражается горькими слезами.
Липина снова допытывается у Лежнева, что же собою представляет Рудин: Без особой охоты тот характеризует бывшего друга, и характеристика эта далеко не лестна. Рудин, говорит Лежнев, не очень сведущ, любит разыграть роль оракула и пожить за чужой счет, но главная его беда в том, что, воспламеняя других, сам он остаётся холоден, как лёд, нимало не помышляя о том, что его слова «могут смутить, погубить молодое сердце».
И действительно, Рудин продолжает выращивать цветы своего красноречия перед Натальей. Не без кокетства говорит он о себе как о человеке, для которого любовь уже не существует, указывает девушке, что ей следует остановить свой выбор на Волынцеве. Как на грех, нечаянным свидетелем их оживленной беседы становится именно Волынцев — и ему это крайне тяжело и неприятно.
Между тем Рудин, подобно неопытному юноше, стремится форсировать события. Он признается Наталье в любви и от нее добивается такого же признания. После объяснения Рудин начинает внушать самому себе, что теперь он наконец-то счастлив.
Не зная, как ему поступить, Волынцев в самом мрачном расположении духа уединяется у себя. Совершенно неожиданно перед ним возникает Рудин и объявляет, что он любит Наталью и любим ею. Раздраженный и недоумевающий Волынцев спрашивает гостя: для чего тот все это сообщает?
Тут Рудин пускается в длинные и цветистые разъяснения мотивов своего визита. Он желал добиться взаимопонимания, хотел быть откровенным… Теряющий над собой контроль Волынцев резко отвечает, что он совершенно не напрашивался на доверие и его тяготит излишняя откровенность Рудина.
Сам инициатор этой сцены тоже расстроен и винит себя в опрометчивости, которая ничего, кроме дерзости со стороны Волынцева, не принесла.
Наталья назначает Рудину свидание в уединенном месте, где никто бы не смог увидеть их. Девушка говорит, что она во всем призналась матери, а та снисходительно объяснила дочери, что её брак с Рудиным совершенно невозможен. Что же теперь намерен предпринять её избранник?
Растерянный Рудин в свою очередь осведомляется: что обо всем этом думает сама Наталья и как она намерена поступить? И почти сразу же приходит к выводу: необходимо покориться судьбе. Даже будь он богат, рассуждает Рудин, сумеет ли Наталья перенести «насильственное расторжение» с семьей, устроить свою жизнь вопреки воле матери?
Такое малодушие поражает девушку в самое сердце. Она собиралась пойти на любые жертвы во имя своей любви, а её любимый струсил при первом же препятствии! Рудин пытается хоть как-то смягчить удар с помощью новых увещеваний, но Наталья уже не слышит его и уходит. И тогда Рудин кричит ей вослед: «Вы трусите, а не я!»
Оставшись один, Рудин долго стоит на месте и перебирает свои ощущения, признаваясь себе, что в этой сцене он был ничтожен.
Оскорбленный откровениями Рудина, Волынцев решает, что он просто обязан при таких обстоятельствах вызвать Рудина на дуэль, однако его намерению не дано осуществиться, так как приходит письмо от Рудина. Рудин многословно сообщает, что не намерен оправдываться (содержание письма как раз убеждает в обратном), и уведомляет о своем отъезде «навсегда».
При отъезде Рудин чувствует себя скверно: получается, будто его выгоняют, хотя все приличия и соблюдены. Провожавшему его Басистову Рудин по привычке начинает излагать свои мысли о свободе и достоинстве, и говорит так образно, что у молодого человека проступают на глазах слезы. Плачет и сам Рудин, но это — «самолюбивые слезы».
Проходит два года. Лежнев и Липина стали благополучной семейной парой, обзавелись краснощеким младенцем. Они принимают у себя Пигасова и Басистова. Басистов сообщает радостную весть: Наталья согласилась выйти замуж за Волынцева. Затем разговор переключается на Рудина. О нем мало что известно. Рудин последнее время проживал в Симбирске, но уже перебрался оттуда в другое место.
А в тот же самый майский день Рудин тащится в плохонькой кибитке по проселочной дороге. На почтовой станции ему объявляют, что в нужном Рудину направлении лошадей нет и неизвестно, когда будут, правда, можно уехать в другую сторону. После некоторого размышления Рудин грустно соглашается: «Мне все равно: поеду в Тамбов».
Ещё через несколько лет в губернской гостинице происходит негаданная встреча Рудина и Лежнева. Рудин рассказывает о себе. Он переменил немало мест и занятий. Был чем-то вроде домашнего секретаря при богатом помещике, занимался мелиорацией, преподавал русскую словесность в гимназии… И везде потерпел неудачу, стал даже побаиваться своей несчастливой судьбы.
Размышляя над жизнью Рудина, Лежнев не утешает его. Он говорит о своем уважении к старому товарищу, который своими страстными речами, любовью к истине, быть может, исполняет «высшее назначение».
26 июля 1848 г. в Париже, когда восстание «национальных мастерских» уже было подавлено, на баррикаде возникает фигура высокого седого человека с саблей и красным знаменем в руках. Пуля прерывает его призывный крик.
«Поляка убили!» — такова эпитафия, произнесенная на бегу одним из последних защитников баррикады. «Черт возьми!» — отвечает ему другой. Этим «поляком» был Дмитрий Рудин.