- Только у нас даже и галстуков на всех не будет. Где тут материал красный достанешь, под землей-то?
Корнилов задумался, посмотрел в лицо Володи, потом решительно сказал:
- Будут галстуки! Вот ты и Ваня новичкам свои отдадите.
- Ну уж это, дядя Гора, положим. Это уж знаете... - запротестовали оба пионера.
- А вы получите новые, - пронес Корнилов. Какое-то загадочно-торжественное выражение вдруг появилось на его суховатом лице. - Получите, ребята! Обещаю. x x x
Весь следующий день мальчишки были заняты оборудованием красного Ленинского уголка на нижнем горонте. Жены партан пожертвовали для этого свои лучшие ковры, захваченные дому перед уходом отряда под землю. Надя Шульгина и Нина Ковалева развесили красивые многоцветные виды, вырезанные старых журналов. Володя, устроившись под фонарем, до ночи рисовал цветными карандашами портрет Ленина, скопировав его с журнала. Партаны то и дело заходили в уголок, чтобы полюбоваться Володиной работой. Сюда же снесли все имевшиеся под землей книги. Володя тоже притащил в уголок книжки, которые хранились у него под подушкой на лежанке. Они уже успели немножко отсыреть и разбухли.
На другой день дядя Яша Манто подкатил сюда сверху свой мотоцикл, надоевший всем обитателям второго горонта пальбой и газолиновой вовью. Володя укрепил над столом, покрытым газетами, маленькую электрическую лампочку. Манто для пробы завел свой мотоцикл в соседнем штреке. Лампочка, вспыхнув, осветила увешанные коврами и картинками каменные стены, мандолину дяди Яши, обернутую мешком для предохранения от сырости, шашки, груду пожелтевших косточек домино, патефон с картонной стойкой для пластинок, уже расклеившейся от подземной сырости.
Немцы несколько раз предпринимали неуверенные попытки проникнуть в подземное царство партан, но посты охранения открывали огонь и тотчас же вызывали по телефону подмогу.
Из кромешной тьмы в немцев летели гранаты, и гитлеровцы должны были спешно отступать, с трудом унося ноги на поверхность.
Вечером, воспользовавшись затишьем, Корнилов органовал прием Жоры Емелина и Вовы Лазарева в пионеры.
Командир отряда Лазарев и комиссар Котло заняли почетные места за столом, на котором лежали два пионерских галстука. У входа в уголок толпились партаны.
Корнилов подошел к столу и откозырял командиру:
- Товарищ командир отряда, разрешите обратиться к товарищу комиссару?
Комиссар и командир встали.
- Обратитесь, - разрешил Лазарев.
- Товарищ комиссар партанского отряда, прошу принять рапорт особого отдельного пионерского звена имени товарища Зябрева. - Затем Корнилов скомандовал: - Звено, к рапорту построиться! Шесть шагов вперед!
Партаны у входа в красный уголок расступились, и пятеро мальчиков, шагая в ногу, вошли в помещение уголка и замерли перед столом. Володя отделился от строя, вышел вперед, отсалютовал комиссару. В тишине раздался его громкий голос:
- Товарищ комиссар партанского отряда! Особое отдельное пионерское звено имени Зябрева при партанском отряде Старого Карантина прибыло в полном составе для оформления органации. Отсутствующих нет, все здоровы. Присутствует пять пионеров, них двое только еще сейчас примутся... - Володя сбился, оглянулся на Корнилова, который ободряюще кивнул ему, и поправился: - То есть вступят. Рапортует командир звена и группы юных разведчиков - пионер Дубинин Влад Рапорт сдан.
- Рапорт принят, - отвечал комиссар и неслышно спросил командира: - Так, что ль, говорить-то надо? Лазарев, выручай, забыл уж я немножко.
- К принятию Торжественного обещания - звено, смирно! - скомандовал Володя и, четко повернувшись, отшагнул в строй, где снова сделал поворот на месте кругом.
- Емелин Георгий и Лазарев Владимир! - вызвал комиссар, поглядев в бумажку.
Десятилетний Жора Емелин и восьмилетний сын командира Вова Лазарев вышли к столу. Оба облали пересохшие от волнения губы, подняли руки над головой. Семен Михайлович Лазарев, сам того не замечая, тоже непровольно облал губы, поглядывая на сынишку.
И в тишине подземного уголка, освещенного подрагивающим светом мотоциклетной лампочки, раздались слова пионерского обещания, знакомые каждому школьнику, - торжественные слова, звучавшие прежде там, наверху, в светлых классах школ, в просторных залах заводских дворцов и клубов.
- Я, юный пионер Союза Советских Социалистических Республик...
Мальчишеские голоса, проносившие эту священную клятву юных ленинцев, младших сынов революции, казалось, приподымали нависший над головами тяжелый вестняковый свод.
- Обещаю, что буду твердо стоять... - громко проносили Жора Емелин и Вова Лазарев прерывистыми от волнения голосами, - за победу коммунма...
А стоявший позади них крайним справа Володя беззвучно шевелил губами, повторяя каждое слово.
Захваченные светлой, торжественной значительностью этих минут, которых не могли омрачить глухо доносившиеся сверху взрывы, замерли столпившиеся у входа партаны.
- Обещаю жить и учиться так, чтобы стать достойным гражданином своей социалистической Родины!
Комиссар велел обоим мальчикам подойти ближе к столу.
- Членам Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи Ковалевой Нине, Шульгиной Надежде поручаю надеть на вновь принятых в органацию юных пионеров красные галстуки, - сказал коми
Нина и Надя взяли со стола галстуки и повязали их Жоре Емелину и Вове Лазареву, которые, скосив глаза на их руки, подняв подбородки и не дыша, принимали этот обряд посвящения в пионеры.
- А вам, - сказал комиссар, обращаясь к Володе Дубинину, Ване Гриценко и Толику Ковалеву, - вам, как активным боевым пионерам, я хочу сам надеть вот эти галстуки... - Он взял рук приблившегося к нему Корнилова три темно-алых, неровно скроенных, грубо обметанных на живую нитку треугольных куска материи. - Это, товарищи пионеры, галстуки не простые... Это совсем особенные и, я бы сказал, друзья, высокопочетные галстуки. Все вы видели боевое знамя, с которым пришли к нам товарищи моряки. Пули, осколки рассекли его и порвали. Этим знаменем мы укрыли прах нашего командира... Вечная ему слава! Помните, что говорится о красном пионерском галстуке? Сказано, что галстук пионера - это частица красного знамени. И вот мы, ребята, выкроили
знамени морской пехоты, которое не досталось врагу, отсеченной в неравном бою полосы его мы выкроили вот это - для трех наших пионеров, показавших себя и в работе и в боевой разведке настоящими юными патриотами, достойными носить на груди частицу священного нашего знамени. Подойдите сюда, товарищи пионеры!
И комиссар самолично повязал каждому трех разведчиков побуревшие, кое-где заштопанные черными нитками, может быть, слишком короткие галстуки, почетнее которых, наверное, не получал еще ни один пионер на свете...
- К борьбе за дело Ленина будьте готовы!
- Всегда готовы!
Когда все трое вернулись в строй, командир Лазарев объявил, что юные разведчики Дубинин, Гриценко и Ковалев показали себя надежными и усердными пионерами, достойными, несмотря на малый их возраст, носить оружие.
Ребята не могли поверить своим ушам. Они стояли, переглядываясь широко раскрытыми глазами. Неужели сбудется их мечта - они получат оружие?
- Начальнику вооружения товарищу Жученкову предлагаю вручить пионерам оружие, выделенное для них! - приказал Лазарев.
Высокий остроскулый Жученков отделился от Труппы стоявших у входа партан. Под мышкой он нес три странные короткоствольные винтовки. Ложи у них были как у обычных винтовок и затворы ничем не отличались от винтовочных, но дула - в два раза короче. Ребята неуверенно приняли в руки эти винтовки-коротышки, ожидая, что сейчас все начнут смеяться над ними. Но Корнилов, увидев, в каком замешательстве находятся его питомцы, подошел и объяснил, что по его поручению Жученков готовил для пионеров-разведчиков обрезы по старому, испытанному еще в гражданской войне способу: надпилил аккуратно ствол и, погрузив его в бочку с водой, выстрелил. Ствол разорвало сну по черту надпила. Обрезы были теперь вполне по росту юным разведчикам. Кроме того, если бы им пришлось участвовать в подземном бою, действовать укороченной винтовкой было бы даже удобнее.
Получив на руки оружие, все три пионера почувствовали себя совершенно счастливыми. Наконец-то они стали настоящими партанами! Им хотелось немедленно помчаться к одному выходов наверх и взять на прицел какого-нибудь фашиста. Во всяком случав, они решили сейчас испробовать полученное оружие хотя бы в тире. Корнилов должен был уступить их просьбам: они отправились в
Выяснилось, что при выстрелах обрезы исторгают чудовищный грохот. Казалось, будто над ухом выстрелили пушки. Из дула-коротышки выбрасывался целый сноп пламени. В темноте каменоломен он был ослепительным. При первом же испытании оружия все трое были слегка оглушены, хотя и не хотели сознаться в этом.
Присутствовавшие партаны тут же окрестили обрезы "пионерскими пушками-самопалами".
- Ну вот, теперь имеется у нас и артиллерия! - шутили они.
Кроме того, у обрезов оказалась немилосердная отдача. Они наносили мальчикам сокрушительные удары в плечо и так толкали при выстреле, что ребята невольно отшатывались слегка назад. Но все это, конечно, было пустяком в сравнении с тем безмерным восторгом, который испытали все три пионера, щелкая затвором обреза, прижимая тяжелую, гладко отполированную ложу к плечу, нежно, как к скрипке, припадая к ней щекой, старательно прищуривая левый глаз и прицеливаясь правым.
Корнилов долго занимался с ребятами, показывая им, как надо прикладываться к оружию перед выстрелом, как следует находить упор, брать прицел и так далее.
Володя и Ваня положили обрезы под подушки и, уже задремывая, все совали туда руки, нащупывая полированное дерево ложи, холодный и скользкий ствол. Успокоенные этим прикосновением, они в конце концов уснули совершенно счастливые.
Но уже на следующий день им крепко влетело от Корнилова, который нашел, что оружие смазано плохо. Сырой воздух подземелья доставлял много хлопот всем партанам: стоило лишь один день не смазать тщательно оружие, и на нем тотчас же появлялись подозрительные буроватые пятна. Ржавели ножи и вилки в хозяйстве дяди Манто. Начинали сыреть и тлеть по волокнам одеяла, ковры, наволочки. Неприятный, прелый запах сырой материи шел от коек, противная влажность проступала на всех предметах, от нее першило в горле, люди начинали покашливать.