- Подождать... Подождать надо, - медленно-вразумительно сказал пассажирам носильщик, показывая глазами на будку. - Чрезвычайная Комиссия, - шепотом добавил он.Браун с недоумением оглянулся на Федосьева, как бы спрашивая, не понимает ли он. Федосьев пожал плечами.- Schlechtes Wetter [Скверная погода (нем.)], - громко сказал Браун.- Jawohl [Согласен (нем.)], - ответил Федосьев.За дверью забора, у которой стоял часовой, слышался неясный шум. Издали доносились голоса. Наверху над забором ветер рвал черный дым, то унося за пристань, то придавливая клубы дыма к воде. "Верно, сейчас отходит", - подумал Федосьев. - "Как противно покачивается пристань!.." Он зевнул, отошел к скамейке и сел.Намотанная на бревно, рядом со скамейкой, длинная цепь то вытягивалась над водою, то, изогнувшись, погружалась в воду срединой, к которой пристал пучок соломы. "Вот теперь это дуга", - думал Федосьев, представляя себе огромный вертикальный круг, дугой которого была бы шедшая к берегу цепь. "Вон-вон где сомкнулось бы..." Слабо блестели звезды. Дождь прекратился. Едва начинало рассветать. С моря дул резкий ветер. "Формула круга, кажется, два пи эр... Или пи эр квадрат? Эта туча похожа на Белое море... Еще каплет... Нет, это с брезента... Сейчас все сомкнется. Был Сергей Федосьев, нет Сергея Федосьева... Хорошо, что пристань плохо освещена... Долго просматривают... Бумаги чистые, но мог поступить и донос..."Из будки вышли два человека: тот же чиновник, за ним немолодой разведчик в плаще поверх черной куртки. Они направились к столу.- Извольте подождать, - сказал Брауну чиновник. Разведчик повернул выключатель, пристань залило ярким светом.- Was? Versiehe kein Wort [Что? Ни слова не понимаю (нем.)], - щурясь, пренебрежительно сказал Браун.- Просят подождать, - повторил чиновник. Браун развел руками с видом полного непонимания.- Так и в самом деле можно опоздать, - по-немецки сказал он капризным тоном избалованного туриста. "Jawohl", - хотел было ответить Федосьев, но решил, что неудобно повторять во второй раз те же слова, и проворчал: "Ach", неопределенно пожимая плечами. "Да, он на высоте положения... Хладнокровный человек... Разведчик едва ли из моих... А впрочем, кто его знает? Очень неприятный..." Не повернувшись в сторону разведчика, он снова зевнул, улыбнулся и забарабанил пальцами по сырому шершавому борту скамейки. Разведчик прошел мимо них и задержался взглядом на Федосьеве. "Вот-вот... Кажется, пропал", - решил Федосьев, барабаня пальцами чуть быстрее прежнего. Вдруг за дощатым забором отчаянно и страшно завыл свисток.Дверь будки раскрылась настежь. Из нее вышло еще несколько человек. Один из них, во френче и в высоких желтых сапогах, держал в руке паспорта. Федосьев потянулся и встал. "Сорвалось! - сказал себе он, оглядываясь в сторону мостков. - Может, пора взяться за револьвер?.. Еще с минуту можно подождать..." Разведчик что-то тихо докладывал человеку в желтых сапогах. Тот на ходу кивнул головой и подошел вплотную к Брауну. "Если к нему подошел, а не ко мне, то, быть может, и не сорвалось..." Порыв ветра сдвинул пристань, цепь натянулась. Опять закапал редкий слабый дождь.- Ваша фамилия? - резко спросил Брауна человек во френче. - Переведи, - приказал он стоявшему с ним штатскому. Штатский на дурном немецком языке задал вопрос Брауну. Услышав ответ, человек во френче пренебрежительно кивнул головой.- Имя-отчество?Штатский поспешно сказал ему вполголоса несколько слов.- Ну, нет отчества, так пусть скажет место рождения... На этом-то и попадаются, - добавил он. Узнав место рождения Брауна, человек во френче проверил по паспорту и повернулся к Федосьеву. - Ваше имя и фамилия?"Сказать разве: Сергей Васильевич Федосьев?.. Его тогда разобьет удар, все-таки это будет приятно..." - Дождавшись перевода, Федосьев назвал имя и фамилию. "Неужели сходит?.. Тот, однако, очень интересуется чемоданами... Неприятный человек... Ох, как бы не из моих!.." Немолодой человек подошел к группе и шепотом заговорил с товарищами.- Что ж, что чемодан русский, - проворчал другой разведчик. - И немцы здесь покупают. Им дешево, у кого валюта.- Не понимаю, зачем осматривать вещи, - недовольным тоном сказал Браун, вынимая из кармана ключи. - Ведь мы уезжаем, а не приезжаем... Все открыть?"Переигрывает немного, но хорошо... Мастер... Кажется, сошло!.." - Федосьев поспешно вынул и свои ключи. - "Костюмы тоже петербургские..."- Скажи ему, чтобы этот открыл и не разговаривал, - приказал переводчику начальник, ткнув пальцем в сторону того чемодана, который лежал подальше. Федосьев повернул ключ в замке, носильщик поднял крышку. В чемодане Федосьева поверх простыни и ремней лежала немецкая книжка в желтой бумажной обложке. Из книжки торчала аккуратно сложенная газета, виднелись буквы заглавия: "...geblatt". [Видимо, окончание заглавия "Tageblatt" (нем.)] "Это очень хорошо вышло: geblatt... Подействовало... Кажется, на geblatt'e и выедем"... Носильщик, опустившись на колени, поспешно расстегивал ремни. Один из разведчиков приподнял костюмы, ткнул рукой в разные углы чемодана. Человек во френче кивнул головой, видимо, удовлетворенный тем, что заставил немца показать багаж.- Schon gut? [Все в порядке? (нем.)] - с усмешкой спросил Браун.- Гут, гут, - повторил, махнув рукой, начальник и отдал паспорта. - Пропустить, - приказал он подчиненным. Носильщик радостно принялся затягивать ремни. За забором послышался новый свисток. Он теперь прозвучал совершенно иначе.- Скорей... Едва с ними не опоздали, - сказал Браун, вынимая с тем же сердитым видом часы. - "Переигрывает... Как бы тот не обозлился... А все-таки молодец!..." - оценил игру Федосьев. Человек во френче слегка кивнул им головой и пошел назад к будке в сопровождении своей свиты. Чиновник с завистью вздохнул, повернул выключатель, оставив одну лампу, и снова сел за свой голый некрашеный стол.- Идем, барин, идем, - сказал носильщик, взваливая па плечи чемоданы. Часовой посторонился. Носильщик открыл дверь в дощатом заборе.Впереди прямо перед ними, сцепившись мостиком с широкой пристанью, сверкал огнями шведский пароход. На палубе суетились люди. По столбику медленно разматывали канат. Сбоку рванул холодный ветер.- Скорей, скорей, барин! - закричал носильщик, ускоряя тяжелые шаги. - Деньги приготовьте!Матросы отвязывали веревки мостика. Носильщик сбросил на палубу чемоданы. Браун сунул ему деньги. Носильщик побежал назад. Мостик скользнул на пристань.Элегантный стюард в белом кителе приветливо приподнял фуражку.- Die Herrschaften kommen etwas spat [Несколько поздновато, господа (нем.)], - с твердым шведским акцентом сказал он, показывая улыбкой, что понимает причину опоздания и не одобряет русских порядков. - Каюты шестая и восьмая, - добавил стюард, заглянув в книжечку. - Вниз по этой лесенке и сейчас налево.Лампа вспыхнула и ярко осветила красное дерево, овальное зеркало, начищенные до блеска ручки умывальника, белоснежную подушку, графин и стакан в стойке, полотенца на подвижном стержне.- Чемоданы сейчас будут принесены в каюту, - сказал стюард, раскрывая складной стул. - Над койкой есть второй выключатель... Звонок здесь.- Благодарю вас.- Ресторан сейчас закрыт, но если господам угодно выпить кофе или закусить, я могу принести сюда. К сожалению, есть только холодный буфет.- Да... Нет, не надо... Благодарю.Стюард пожелал доброй ночи и вышел на цыпочках. Увидев Федосьева, он придержал дверь и пропустил его в каюту.Браун сел на койку и засмеялся легким, чуть истерическим смехом.- Хорошо? - спросил он Федосьева, - хорошо?..Голос его сорвался.
- Тсс! - прошептал Федосьев, показывая рукой в сторону коридора. Он закрыл дверь. - Не говорите громко по-русски, на пароходе еще может быть проверка.Федосьев сел на складной стул. Он внезапно почувствовал страшную усталость, такую, какой, быть может, никогда не испытывал в жизни. С минуту они молча смотрели друг на друга. Федосьев глубоко вздохнул и перекрестился.- В сущности, контроль был детский, - не без труда выговорил он и протянул руку к графину. Зеркало отразило измученное лицо, глаза больного человека.- Детский... Этот дурак в цирковых сапогах!- Еще не успели наладить... Не все сразу... Я вам говорил...Оба они овладели собой.- Говорили... Знаете ли вы, что у меня в кармане?- Динамит?
- Не динамит, но в этом роде: моя рукопись "Ключ".- Это Бог знает что такое! - с искренним возмущением сказал Федосьев.- Вы инсинуируете, что я мог бы вывезти из России более нужные вещи? Все-таки жаль было выкидывать...- Я инсинуирую, что вы ради своего шедевра могли бы не рисковать хотя бы моей головой, уж если не собственной!- Да ведь при нас все равно револьверы. Если б дело дошло до личного обыска...- Немецкие путешественники могут иметь при себе револьверы, но никак не русскую рукопись! А стрелять мы условились только в последней крайности... Это Бог знает что такое!.. Хотите воды?- Дайте...Протяжно завыл свисток. Браун расплескал воду. Пароход задрожал и тронулся.
- Пошли?- Пошли... Слава Тебе, Господи!..- Могут еще остановить у канала.- Нет, это маловероятно.- Пошли!..Браун взглянул в иллюминатор. В черно-серой пустоте плыли редкие, уже тускнеющие огни. Малиновые окна будки удалялись.- Ну, как сошло?.. Что же вы молчите?..- Вы играли божественно!.. Выпейте все-таки воды...- Скажите тост!- С удовольствием. Повод есть... Я все-таки не предполагал, Александр Михайлович, что вы так хорошо владеете собой!- Не предполагали?- Нет, нет...- А вы сами?.. "Jawohl"... - Он снова захохотал. - Вы сами-то, a? "Jawohl"?