Насилье, бесстыдство и ложь.
Пусть!
Разрушается старое, значит, поднимется новое.
Разрываются цепи, значит, будет свободнее.
Прочь - готовое,
Прошлогоднее,
То, что мы знаем давно наизусть!
Необорно,
В одежде красной и черной,
Ты проходишь,
Мятеж,
Ища свой рубеж,
Ты просторы обводишь
Глазами пронзительно-шарящими.
Тебе, чем другому кому,
Известней:
Над пожарищами,
Над развалинами,
Над людьми опечаленными,
Над красотой, обрекаемой тлению, -
В огне и дыму, -
Новой песней,
Встанет новой жизни свет!
Разрушению -
Привет!
1920
СЕРП И МОЛОТ
Пусть гнал нас временный ущерб
В тьму, в стужу, в пораженья, в голод:
Нет, не случайно новый герб
Зажжен над миром - Серп и Молот!
Мы землю вновь вспоим трудом,
Меч вражий будет вновь расколот:
Недаром мы, блестя серпом,
Взметнули дружно мощный молот.
Но смело, мысль, в такие дни,
Лети за грань, в планетный холод!
Вселенский серп, сев истин жни,
Толщь тайн дроби, вселенский молот!
Мир долго жил! Довольно лжи!
Как в осень, плод поспелый золот.
В единый сноп, серп, нас вложи,
В единый цоколь скуй нас, молот!
Но вечно светом вешних верб
Дух человека свеж и молод!
Точи для новой жатвы серп,
Храни для новой битвы молот!
13 мая 1921
В ТАКИЕ ДНИ
Расплавлены устои жизни прежней,
Над мировым костром мы - взлет огня.
Еще безумней и опять мятежней,
Вихрь беспощадных искр, взметай меня!
Мечту пронзили миллионы волей,
Мысль в зареве бессчетных дум, зорка, -
Ломая, строить новый Капитолий,
Класть цоколи стен, взмеченных в века!
Не пламя ль влито в трепетные жилы?
Мой каждый вздох не роковой ли хмель?
Содружный труд упорно троит силы,
Застлала мглу слепительная цель.
Но в эти дни все взнесено в безмерность,
Жизнь - от земли в зенит веретено!
Желанья - смерч, стальная плаха - верность,
Победный лавр и иглы пуль - одно!
В святом кругу приветствий и проклятий,
Где жезл Судьбы сметает дни и кровь,
Язвит целебней серп ночных объятий,
Уста к устам смертельней гнет любовь!
1920
РОМАНТИКАМ
Вам, удаленным и чуждым, но близким и милым,
Вам эти строфы, любимцы отринутых дней!
В зеркало месяц виденья бросает Людмилам,
С бледным туманом слита вереница теней;
С тихой и нежной мечтой о принцессах лилейных,
Рыцари едут в лесу за цветком голубым;
Жены султанов глядятся в кристальных бассейнах
В знойных гаремах, окутанных в сладостный дым.
Светлы картины, и чары не страшны; пропитан
Воздух великой тоской по нездешней стране!
В юности кем этот трепет тоски не испытан,
Кто с Лоэнгрином не плыл на волшебном челне?
Трезвая правда сожгла ваши чистые дали,
С горных высот мы сошли до глубоких низин;
С грохотом города стены холодные встали,
С дымом фабричным задвигались поршни машин.
Вышли другие, могучие силой хотений,
Вышли, чтоб рушить и строить на твердой земле, -
Но в их упорстве был отзвук и ваших стремлений,
В свете грядущего - луч, вас манивший во мгле!
Вам, кто в святом беспокойстве восторженно жили,
Гибли трагически, смели и петь и любить,
Песнь возлагаю на вашей бессмертной могиле:
Счастлив, кто страстных надежд здесь не мог утолить.
1920
А. В. ЛУНАЧАРСКОМУ
В дни победы, где в вихре жестоком
Все былое могло потонуть,
Усмотрел ты провидящим оком
Над развалом зиждительный путь.
Пусть пьянил победителей смелых
Разрушений божественный хмель,
Ты провидел, в далеких пределах,
За смятеньем, конечную цель.
Стоя первым в ряду озаренном
Молодых созидателей, ты
Указал им в былом, осужденном,
Дорогие навеки черты.
В ослеплении поднятый молот
Ты любовной рукой удержал,
И кумир Бельведерский, расколот,
Не повергнут на свой пьедестал.
Ты широко вскрываешь ворота
Всем, в ком трепет надежд не погиб, -
Чтоб они для великой работы
С сонмом радостным слиться могли б,
Чтоб под черными громами, в самой
Буре мира - века охранить,
И вселенского нового храма
Адамантовый цоколь сложить.
1920
В ПЕРВЫЙ РАЗ
Было? Не знаю. Мальстрёмом крутящим
Дни все, что было, сметают на дно.
Зельем пьянящим, дышу настоящим,
Заревом зорь мир застлало оно.
Прошлое сброшу, пустую одежду;
Годы - что полки прочитанных книг!
Я это - ты, ныне вскинутый, между
"Было" и "будет" зажегшийся миг.
В первый раз поле весной опьянело,
В первый раз город венчала зима,
В первый раз, в храмине туч, сине-белой
Молнией взрезана плотная тьма!
В первый раз, в первый - губ нежная
влажность
Губы мне жмет, я ловлю в первый раз
Грудь на груди вздохов страстных
протяжность,
Жуть, счастье, муку закинутых глаз.
В первый раз мысль, в жгучей зоркости, верит
Зовам толпы, с буйствам жизни слита:
Строить, крушить, в битву ринуться! Перед
Целью веков ниц простерта мечта.
Грозы! Любовь! Революция! - С новой
Волей влекусь в ваш глухой водомет,
Вас в первый раз в песнях славить готовый!
Прошлого - нет! День встающий - зовет!
23 ноября 1920
БУДЬ МРАМОРОМ
Ты говоришь: ограда меди ратной...
Адалис
Будь мрамором, будь медью ратной,
Но воском, мягким воском будь!
Тепло судьбы благоприятной
Всем существом умей вдохнуть!
Так! не сгорая и не тая,
Преображай знакомый лик,
Предельный призрак выдвигая,
Как свой властительный двойник!
Захвачен вихрем ярко-юным,
Что в прах свергает алтари,
Гори восторженным трибуном,
Зов бури вольно повтори!
Меж "юношей безумных", вкован
В живую цепь, к звену звено,
Славь, с неустанностью взволнован,
Беспечность, песни и вино!
В сойм тайный мудрецами принят,
Как древле Пирр в совет царей,
Все, что исчезло, все, что минет,
Суди всех глубже, всех мудрей!
А в поздний час, на ложе зыбком,
В пыланье рук включен, как в сеть, -
Улыбкой царственной - улыбкам,
Мечте - мечтой любви ответь!
Являй смелей, являй победней
Свою стообразную суть,
Но где-то, в глубине последней,
Будь мрамором и медью будь!
4 сентября 1920
ОДНО ЛИШЬ
Я ль не искал под бурей гибели,
Бросая киль в разрез волны,
Когда, гудя, все ветры зыбили
Вкруг черный омут глубины?
Не я ль, смеясь над жизнью старящей,
Хранил всех юных сил разбег,
Когда сребрил виски товарищей,
Губя их пыл, предсмертный снег?
Ах, много в прошлом, листья спадшие,
Друзей, любовниц, книг и снов!
Но вновь в пути мне братья младшие
Плели венки живых цветов.
За кругом круг сменив видения,
Я к новым далям страсть донес,
Пью грозы дней земных, не менее,
Чем прежде, пьян от нежных слез.
К чему ж судьбой, слепой прелестницей,
В огне и тьме я был храним,
И долгих лет спиральной лестницей
В блеск молний вышел, невредим?
Одно лишь знаю: дальше к свету я
Пойду, громам нежданным рад,
Ловя все миги и не сетуя,
Отцветший час бросать назад.
9 января 1921
ИЗ СБОРНИКА "МИГ"
СМОТРЕТЬ В БЫЛОЕ
Смотреть в былое, видеть все следы,
Что в сушь песка вбивали караааны
В стране без трав, без крыш и без воды,
Сожженным ветром иль миражем пьяны;
Припоминать, как выл, свистя, самум,
Меня слепя, ломая грудь верблюду,
И, все в огне, визжа сквозь душный шум,
Кривлялись джинны, возникали всюду;
Воссоздавать нежданный сон, оаз,
Где веер пальм, где ключ с душой свирели
И где, во мгле, под вспышкой львиных глаз,
Проснешься, когти ощущая в теле!
Смотреть вперед и видеть вновь пески,
Вновь путь в пустыне, где желтеют кости...
Уже не кровь, года стучат в виски,
И зной и смерть слились в последнем тосте.
Но, сжав узду, упорно править ход,
Где холм не взрезан скоком туарега,
Опять, еще, где океан ревет, -
В лед волн соленых ринуться с разбега!
17 января 1921
ГРУЗ
Книг, статуй, гор, огромных городов,
И цифр, и формул груз, вселенной равный,
Всех опытов, видений всех родов,
Дней счастья, мигов скорби своенравной,
И слов, любовных снов, сквозь бред ночей,
Сквозь пламя рук, зов к молниям бессменным,
Груз, равный вечности в уме! - на чьей
Груди я не дрожал во сне надменном?
Стон Клеопатр, вздох Федр, мечты Эсфирей,
Не вы ль влились, - медь в память, - навсегда!
Где фильмы всей земли кружат в эфире,
Еще звучат, поют векам - их "да"!
Взношу лицо; в окно простор звездистый,
Плечо к плечу, вздох нежный у виска.
Миг, новый миг, в упор былых вгнездись ты!
Прибой швырнул на берег горсть песка.
Сбирай в пригоршни книги, жизни, сны, -
Своих Голландии в гул морской плотины, -
Вбирай в мечты все годы, - с крутизны
Семи холмов покорный мир латины!
А им, а тем, кто в буйстве ветра ниц
Клонились, лица - "Страшный суд" Орканий,
Им - в счет слепот иль - в ряд цветных страниц;
Горсть на берег, лот в груз живых сверканий!
10 октября 1921
ГРЯДУЩИЙ ГИМН
Солнце летит неизмерной орбитой,
Звезды меняют шеренгами строй...
Что ж, если что-то под солнцем разбито?
Бей, и удары удвой и утрой!
Пал Илион, чтобы славить Гомеру!
Распят Христос, чтобы Данту мечтать!
Правду за вымысел! меру за меру!
Нам ли сказанья веков дочитать!
Дни отбушуют, и станем мы сами
Сказкой, виденьем в провале былом.
Кем же в столетья войдем? голосами
Чьими докатится красный псалом?
Он, нам неведомый; встанет, почует
Истину наших разорванных дней,
То, что теперь лишь по душам кочует,
Свет, что за далью полней и видней.
Станут иными узоры Медведиц,
Станет весь мир из машин и из воль...
Все ж из былого, поэт-сердцеведец,
Гимн о былом - твой - восславить позволь!
Ноябрь 1921
ОКТЯБРЬ 1917 ГОДА
Есть месяцы, отмеченные Роком
В календаре столетий. Кто сотрет
На мировых скрижалях иды марта,
Когда последний римский вольнолюбец