Вероника (порывисто поднимаясь с места). Ах, довольно мы берегли камни нашего города. Нам надо беречь его честь!
Наместник (потрясая жезлом). Прочь! Да и вам всем, старшины и мастера, лучше разойтись по своим мастерским — к вашим печам, верстакам и наковальням. Это вам больше пристало, чем сидеть в судейских креслах. С этого дня я буду судить преступников сам, своим судом!.. Господин Гильом, вы знаете, что надо делать... (Исчезает.)
Большой Гильом. Бургомистр Мушерон! Прикажите городской страже отвести преступника Жильберта в тюрьму.
Мушерон. Ваша милость, преступника нигде нет. Он скрылся!..
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ПРОСЦЕНИУМ
Медведь.
Мы, звери, сошли с городского герба
Сегодня в последний раз.
На площади этой решится борьба,
Виновных и правых рассудит судьба... Улитка.
И это случится сейчас! Лев.
Недели и месяцы быстро бегут
В лучах театральных огней. „
Здесь рушатся стены в пятнадцать минут,
А в жизни их, жертвуя жизнью, берут... Улитка.
И это гораздо трудней! Заяц.
Вчера мы пришли из дремучих лесов,
Узнав, что в плену Караколь.
В беде мы явились на дружеский зов,
И пусть наша роль оказалась без слов...
Улитка.
Но это прекрасная роль!
Лев.
Теперь мы достойное место займем Над сводами древних ворот, В старинном гербе, что покрыт серебром, Наш город мы будем хранить вчетвером.
Улитка.
И это высокий почет.
Картина шестая
Площадь Большого Мартина. Раннее утро. У ворот замка и у дверей дома мастера Фирена — часовые. Тетушка Мимиль и матушка Марли почти одновременно появляются в своих
нишах.
Матушка Марли. Смотрите-ка, соседка, а старуха Тафаро все-таки готовится к празднику — и коврик разостлала, и цветов припасла. Бабушка Тафаро! Что это вы нынче праздновать собрались? Майский день или, чего доброго, свадьбу?
Бабушка Тафаро. Может, и то, может, и другое.
Матушка Марли. Да что вы, бабушка Тафаро! Неужто вам не жаль Вероники? Плакать надо, а не праздновать.
Бабушка Тафаро. Раньше времени плакать-то не стоит.
Тетушка Мимиль. Где там раньше времени! Ей, бедняжке, всего три часа^а воле жить осталось. Да и то — Какая это воля! Ведь она и сейчас под замком, наша Вероника, хоть еще из дома родного не выходила.
На пороге пекарни появляется дядюшка Нинош. Матушка Марли. Добрый день, дядюшка Нинош!
Нинош. Нечего сказать — добрый! Я и не помню дня хуже этого. Мне и тесто месить неохота, и миндаль толочь невмоготу... Все из рук валится. Куда ни погляжу, только его и вижу...
Бабушка Тафаро. Это кого же?
Нинош. Да все его, этого... сыча из замка. Вот и сейчас — во сне или наяву, а чудится мне, будто там, из-за угла, носилки его показались...
Из-за угла появляются наглухо закрытые носилки, окруженные
латниками. Впереди — маленький барабанщик. Сбоку,
как всегда, — высокий человек в темном плаще.
Капюшон надвинут на глаза.
Матушка Марли. Какое там — чудится! Он самый! К дому мастера Фирена идут...
Тетушка Мимиль. За Вероникой...
По мере приближения носилок разговор становится все тише.
Матушка Марли. Что же он теперь с ней сделает — к венцу поведет или в тюрьму посадит?
Нинош. Одно другого стоит.
Тетушка Мимиль. У ворот остановились...
Нинош. Лучше и не глядеть! (Уходит к себе.)
Матушка Марли. Да и на глаза им лучше не попадаться!.. (Тоже прячется.)
Носилки скрываются в доме Фирена.
Тетушка Мимиль. Голубушка Вероника, что-то с ней будет! Ох! Смотрите! Уже назад идут!.. (Всплеснув руками, бросается к одному окошку, потом к другому и стучит в ставни.) Дядюшка Нинош! Матушка Марли! Уносят!.. Бабушка Тафаро! Да что же это?
Носилки двинулись от дома Фирена. В это время из ворот замка появляются другие носилки. Они также окружены латниками. Возле них тоже человек в черном плаще. Лицо его открыто, и все видят, что это Большой Г ил ь о м. Происходит мгновенное замешательство. Потом Гильом кричит: «Стойте!» — и с несколькими латниками бросается наперерез первым носилкам.
Большой Гильом. Остановите этих людей! Это обманщики! Задержите их носилки!
Двойник Гильом а. Попробуйте только! Там его светлость! Герцог!
Большой Гильом. Вы лжете! Его светлость в этих носилках!
Латники Гильом а. Ни с места!
Латники другого отряда. С дороги!
Происходит короткая схватка. Латники Гильома пытаются задержать первые носилки, но в это время из-за занавесей показывается рука, которая останавливает их знакомым повелительным жестом.
Латники. Герцог!
Двойник Гильома. Теперь видели? Прочь!
Даже Большой Гильом на мгновение теряется. Тогда из своих носилок выскакивает сам наместник.
Наместник. Что вы смотрите? Хватайте этого человека! Законный правитель города я!
Из первых носилок навстречу ему кидается другой горбун, в таком же плаще и в такой же шляпе. Это Караколь.
Караколь. Лжешь! Не по закону, а силой захватил ты наш город. А на всякую силу есть сила!
Двойник Гильома. Ко мне, горожане! Сюда! Гоните чужеземцев! Я — Мартин-оружейник!
Караколь (открывая лицо.) А я — Караколь!
Герцог бросается на него с кинжалом. Но Караколь предупреждает его удар, и наместник падает мертвым.
Большой Гильом. Ваша светлость! Герцог! Он убил герцога... Ну, не уйдешь ты от меня!.. (Замахивается своим волшебным мечом.)
Вероника (откидывая занавес носилок и соскакивая на землю). Берегись, Караколь!
Большой Гильом (со всего размаха опускает меч на плечи Караколя). Вот я тебя выпрямлю!..
Караколь падает.
Н и н о ш. Он ударил Караколя своим волшебным мечом!
Вероника. Он убил Караколя!..
Мартин. Друзья! Горожане! Караколь убит! Наш Караколь! Рубите чужеземцев! Пусть они запомнят этот день! Оружейники, ко мне!
Большой Гильом. Латники, ко мне!
К Маленькому Мартину со всех сторон сбегаются горожане, вооруженные чем попало. Большого Гильома окружают латники. Вероника и женщины переносят тело Караколя к подножию статуи Большого Мартина и оттуда в слезах и тревоге следят за всеми перипетиями боя.
Мартин. Смелей, горожане! Умирать — так умирать с честью!
Гранильщик. Вот вам, грабители, объедалы, опивалы!
Оружейник. Прочь с нашей земли, воры медноголовые!
Н и н о ш. За Большого Мартина! За Караколя!
Большой Гильом. Окружайте этих башмачников! Не выпускайте живыми! А-а, побежали!..
Горожанам приходится все труднее. Одетые в железо латники
теснят их.
Мартин. Остановитесь! Нам некуда отступать...
Издалека слышны пастушеский рожок и песня, которая словно
плывет к городу.
Вероника. Мартин! Горожане! Слушайте! Лес идет к нам на помощь!
Песня звучит все ближе, громче, все грознее и веселей.
В горах снега лежат зимой, Весной бегут с вершин. Мы из лесов идем домой, К тебе, Большой Мартин!
Мартин. Лес идет к нам на помощь! Держитесь, мастера! Горожане. Помощь, помощь идет! Держитесь!
А песня уже заливает улицы.
Мы навсегда вернулись вновь К старинным очагам. Родному городу — любовь И смерть — его врагам!
Из боковых улиц и переулков на площадь выбегают люди, вооруженные мечами, копьями, самострелами. На шляпах у них, за поясами и перевязами — зеленые ветки. Впереди — Ф и р е н Младший и Тимолле Меньшой.
Фирен Младший. Мы дома, братья! Гоните чужеземцев!
Тимолле Меньшой. Гоните их! Бейте! Нас много — не пересчитать! Мы заняли всю дорогу — от леса до городских ворот.
Мартин. Вовремя подоспели, друзья!.. Вперед, внуки и правнуки Большого Мартина! За мной! Да здравствует Город Мастеров!
В рядах чужеземцев смятение. Латники в растерянности отступают
к замку.
Большой Гильом. Ни шагу назад! Стыдно солдатам бояться кузнецов и пирожников! Смотрите, у меня в руках мой славный меч «Гайан», мой волшебный меч. Мы непобедимы!
Мартин. Оружейника мечом не испугаешь. А ну, держись, господин Гильом.
Мартин бросается на Большого Гильома, но Гильом выбивает оружие у него из рук и заносит над самой головой Мартина свой
волшебный меч.
Большой Гильом. А вот тебе и последний удар!
Тимолле Меньшой (неожиданно вынырнув из толпы, с размаху ударяет Гилъома по руке толстой палкой). А вот тебе — мой первый!
Гильом роняет меч. Мартин подхватывает его.
Латники. Меч! Волшебный меч! Мальчишка выбил меч из рук Гильома!
Большой Гильом. В замок! За мной! Им не прорваться туда... Запирайте ворота!
Гильом и латники бегут к замку. Горожане преследуют их. На площади возле тела Караколя остаются Вероника и бабушка Тафаро. Они прислушиваются к шуму боя. Из замка доносятся шум голосов, звон оружия, тяжелые удары и треск дверей.
Вероника. Слышишь, бабушка? Наши уже ломают двери замка. А Караколь этого не знает. Нет у нас больше Караколя.
Бабушка Тафаро. Он еще тут, милая. Он возле тебя.
Вероника. Мертвый, бабушка Тафаро! (Плачет.) А ты еще говорила, что он расправит крылья, будет красив, будет счастлив...
Бабушка Тафаро. А разве он не расправил крылья? Вон какого коршуна подбил!
Вероника. Уж очень дорого заплатил он за это — своей жизнью. Да и моей тоже.
Бабушка Тафаро. Кто хочет дешево платить, тот хорошего не купит. Можно и целую жизнь прожить, а жизни не увидеть. (Наклоняется над Караколем.) Сынок, а сынок, знаешь ли ты, какие у нас новости? Горбатого могила взяла, лес на городскую площадь пришел, маленький из рук большого меч выбил. Все как я говорила. Слышишь, Караколь? А?
Вероника. Разве мертвые слышат, бабушка?
Бабушка Тафаро. Иной раз смерть на сон похожа, а сон — на смерть.
Вероника. Ты думаешь, он не умер, бабушка? Отвечай же! Ты думаешь, он не умер?
Бабушка Тафаро. Если проснется — значит, не умер. А заглядится на свои сны, так и не вернется к нам. Меч-то ведь волшебный, говорят.