Лев и медведь скрываются в чаще.
Наместник. Стой, обманщик! Ты хочешь одурачить меня? Взял мою печать и уходишь?
К а р а к о л ь. Да не тревожьтесь вы, сударь! Караколь еще никогда никого не обманывал. Но вас в яме так много, что мне не разобраться, кто из вас медведь, а кто хранитель печати... Ну, спускаю опять веревку. Держитесь! Посмотрим, какой зверь вылезет на этот раз!
Из ямы вылезает наместник. Караколь смотрит на него с
удивлением.
Вот вы какой, господин Бистеколь! Недаром у нас с вами схожи имена. Мы и сами немножко похожи друг на друга. Только если меня за мой горб прозвали улиткой, то вы — по крайней мере, верблюд? Ну, давайте я вам помогу распутать веревку. Она вам больше не нужна.
Наместник. Зато тебе она еще понадобится. Я в этом
уверен!
Караколь. Вот и готово, ваша милость. Вы свободны.
Наместник. Спасибо, метельщик. Ты, видно, честный малый... Ну, Мушерон, бери свой рог.
Клик-Кляк звонко трубит.
Караколь. Что-то мне не нравится эта музыка... Надо уносить ноги! Прощайте, господин Бистеколь!
Наместник. Нет, погоди, погоди, метельщик! Ровно через три дня, час в час, минута в минуту, ты должен явиться на это самое место. Понял?
Караколь. Ладно, приду.
Наместник. Да смотри не потеряй перстень. Ведь это печать самого наместника.
Караколь. Уж я-то не потеряю. С тех пор как я стал хранителем печати его светлости, я только о ней и думаю.
Наместник. Что же ты собираешься с ней делать?
Караколь. Увидите, господин Бистеколь.
Наместник. Посмотрим, Караколь.
На поляну выбегают егеря, латники, Большой Гиль-ом и Мушерон Старший.
Большой Гильом. Ваша светлость! Мы и не знали, что думать!
Караколь. Так вот оно что! Ваша светлость!
Наместник. Думать не о чем,. Гильом. Хватайте этого человека. Он украл у меня перстень с печатью.
К л и к-К л я к. Украл! Украл!
Стража хватает Караколя.
Караколь. Вы оба лжете!
Наместник. Бургомистр Мушерон, кто по вашим городским законам судит людей, совершивших кражу, и как их за это наказывают?
Мушерон Старший. Ваша светлость, воров судит у нас совет старшин. За первую кражу вора лишают левой руки и приговаривают к изгнанию из города...
Караколь. Ах, мне следует отрубить обе руки!
Наместник. Вот как?
Караколь. Да, обе! Эти руки вытащили из ямы такую ядовитую гадину.
Большой Гильом. Ваша светлость, не прикажете ли вы сейчас же повесить его на этом дереве?
Наместник. Нет, Гильом! Пусть все будет по законам и обычаям славного Вольного Города Мастеров. Бургомистр Мушерон! Вы видите кольцо у него на пальце? Господин Мушерон Младший! Гильом! Егеря! Солдаты! Все видите? Хорошо. Завтра же он предстанет перед судом старшин.
Караколь. Так тебе и надо, Караколь! Ловко тебя поймали в западню...
Занавес
ПРОСЦЕНИУМ
С одной стороны выходят лев, медведь и заяц. С другой
появляется улитка.
Лев. Медведь! Ты умеешь говорить?
Медведь. Говорить? Да вот с тобой, зайцем и улиткой разговариваю. А поймут ли меня люди — не знаю. Я их не всегда понимаю.
3 а я ц. Я тоже.
Лев. Как же быть? Сейчас я завидую пятилетнему ребенку, который может рассказать словами обо всем, что видел. Его тоненький голосок, его детский лепет услышат и поймут, а мое львиное рычание, твой медвежий рев, самый отчаянный, самый жалобный крик зайца — все это для них только лесной шум, и больше ничего. Уж лучше молчать как рыба, как улитка!
Улитка. Говорить можно не только словами.
Медведь. А как же?
Улитка. Словами я этого сказать не могу. Идемте за мной.
Улитка уходит. За нею — заяц, медведь, лев.
Картина пятая
Та же площадь, что и в первой картине. В глубине на высоком помосте, окруженном латниками, — нечто вроде шатра. Темные занавеси опущены. Рядом с шатром — кресло Большого Гильома. Над помостом развевается черное знамя завоевателей. Внизу, на площади, разостлан ковер. На нем стоит тяжелый резной стол с весами правосудия. Перед столом — кресло бургомистра. Справа и слева — места обвинителя и защитника. Площадь полна народа. Каждый цех формируется возле своего старшины. В руках у знаменосцев — стяги с вышитыми гербами цехов. На балконе сидит
Вероника.
Мушерон. Господа старшины, славные мастера всех искусств, ремесел, рукоделий! Сегодня мы будем судить преступника, нарушившего законы нашего Вольного Города Мастеров. Судите его по совести и разумению, строго и нелицеприятно, как судили наши отцы и деды. (Садится в кресло.) Кто потерпевший?
Большой Гильом (поднимаясь с места). Его светлость герцог Филипп Юстус де Маликорн, правитель города. А его высокую особу представляю я, первый советник его светлости, Гильом Марцелл Готшальк.
Мушерон. Введите обвиняемого.
Латники вводят Караколя.
Голоса. Бедный Караколь! За что его судят?
— Говорят, за кражу.
— Какая там кража! Кто поверит, что наш Караколь на руку нечист?
— Дело тут не в руке, а в языке!..
Мушерон. Обвиняемый, назови свое имя и звание. Караколь. Что с вами, дядюшка Мушерон? Забыли вы
меня, что ли? А я-то думал, что вы знаете меня не хуже, чем я вас.
М у ш е р о н. Не говори лишнего, метельщик Жильберт. Караколь. А если вы знаете, как меня зовут, так зачем же спрашиваете?
Мушерон. Откуда ты родом?
Караколь. Спросите у Большого Мартина, бургомистр. Мы с ним земляки.
Мушерон. Ты не на ярмарке, метельщик, а на суде старшин. И пришел ты сюда не для того, чтобы смешить народ, а для того, чтобы отвечать за свое преступление!
Караколь. О, если речь идет о преступлении, так не сядете ли вы на мое место, господин Мушерон? А я найду себе местечко поудобнее.
Голоса. Верно, Караколь!
— Так и быть, уступи ему свое место!
— Пусть поменяется с тобой!
Мушерон. Соблюдайте тишину, горожане!.. Кто желает защищать подсудимого Жильберта, обвиняемого в краже? Г о л о с а. Я!
— Я хочу его защищать!
— Нет, я! Я!..
М а р т и н. Я, Мартин, старшина оружейного цеха, буду защищать метельщика Жильберта.
Мушерон. Займите свое место, старшина оружейного цеха! Кто будет обвинять метельщика Жильберта?
Все молчат.
Кто желает быть обвинителем метельщика Жильберта?
Молчание.
Я, Мушерон, старшина ювелиров и часовщиков, займу место обвинителя. А свое кресло я уступаю старейшему из нас — старшине гранильного цеха мастеру Тимолле. Пожалуйте, мастер Тимолле!
Один из старшин, седой, дряхлый старик, занимает кресло бургомистра. Мушерон и Мартин располагаются справа и слева.
Мастер Тимолле. Господин Гильом Марцелл Готшальк, скажите нам, в чем обвиняет метельщика Жильберта ваш доверитель?
Большой Гильом (поднимаясь). Герцог де Мали-корн обвиняет метельщика Жильберта в том, что он похитил у его светлости перстень с фамильной печатью. Герцог требует, чтобы столь дерзкое преступление было наказано по всей строгости законов и обычаев Города Мастеров.
Мастер Тимолле. Что скажет обвинитель?
Мушерон (разворачивая длинный пергаментный свиток). Цеховые старшины и мастера! Все мы, и старые и молодые, родились и выросли в этом славном городе. Здесь, под гробовыми плитами, лежит прах наших отцов и дедов. Честь нашего вольного города нам дороже всего...
Голос из толпы. Да знаешь ли ты, что такое честь,
бургомистр Мушерон?
Мушерон (гневно поглядев по сторонам). Но среди жителей Города Мастеров нашелся такой, который запятнал его древний герб...
Голос. Уж не ты ли это, старая лиса?
Мушерон. Это Жильберт, метельщик, прозванный Караколем...
В толпе волнение, ропот.
В темном лесу, с шайкой таких же, как он, воров и бродяг, напал он врасплох на его светлость и сорвал с его пальца драгоценный перстень, гордость старинного герцогского рода. Вот этот перстень, господа судьи, вы его видите. Воровская рука, дерзнувшая совершить столь тяжкое преступление, должна быть отсечена по самое плечо, а наша честная семья должна отсечь от себя гнилой отпрыск, изгнав преступника из города. Здесь нет места для жалости. Кто не хочет осудить вора, тот соучастник его преступления.
Мастер Тимолле. Введите свидетелей!
Входят К л и к-К ля к, егеря и солдаты, которые были в
лесу.
Господин Нанасс Мушерон Младший, видели ли вы собственными глазами, как метельщик Жильберт похитил у его светлости кольцо с печатью?
К л и к-К л я к. Да все, что я видел, я видел собственными глазами.
Мастер Тимолле. Как же это было?
К л и к-К л я к. Это было... это было в лесу... во время охоты... То есть нет... то есть да... во время охоты... Я находился в свите его светлости. (Оправившись, начинает говорить гладко, как по-заученному.) В погоне за зверем мы с его светлостью углубились в чащу. Неожиданно из-за деревьев вышел горбун, то есть метельщик Жильберт, в сопровождении нескольких неизвестных лиц, закутанных в плащи до самых глаз... Они... они... они... ну, словом, они напали на нас и отняли перстень.
Мастер Тимолле. Это все?
К л и к-К л я к. Это все. Отняли перстень и углубились... (помолчав) в чащу.
Мастер Тимолле. Кто же именно углубился?
К л и к-К л я к. Мы с его светлостью. То есть разбойники...
В толпе смех.
Мушерон. Господин Мушерон Младший, видели ли вы перстень его светлости на руке у метельщика?
К л и к-К л як. Еще бы! Конечно, видел. Уж это-то правда!
Голос из толпы. А все остальное ложь?
К л и к-К л я к. Почему ложь?
Голос. Потому что вранье!
Мушерон. Прошу соблюдать тишину! Егеря и солдаты, правду ли говорит господин Мушерон Младший?
Егерь. Сущую правду.
Солдат. Кольцо было на пальце у метельщика.
Мастер Тимолле. Мастер Мартин, что вы можете сказать в защиту Жильберта?
Мартин. Что я могу сказать? Я даю руку на отсечение, что Караколь ни в чем не виноват.
Мушерон. Руку отсекут не у вас, а у вора, мастер Мартин.
М а р т и н. У вора? Да что же тут делается, старшина Тимолле? Ну, вот скажите мне по совести, как сосед соседу, как мастер мастеру: разве вы не доверили бы Караколю свои деньги и свою мастерскую, и все, что у вас есть за душой? А вы, мастер Фирен? А вы, дядюшка Нинош? А вы, мастера и подмастерья?