Записывать ли нам себе в демократическую традицию -- соборы Московской Руси, Новгород, раннее казачество, сельский мир? Или утешиться, что и тысячу лет жила Россия с авторитарным строем -- и к началу XX века еще весьма сохраняла и физическое и духовное здоровье народа?
Однако, выполнялось там важное условие: тот авторитарный строй имел, пусть исходно, первоначально, сильное нравственное основание -- не идеологию всеобщего насилия, а православие, да древнее, семивековое православие Сергия Радонежского и Нила Сорского, еще не издерганное Никоном, не оказененное Петром. С конца московского и весь петербургский период, когда то начало исказилось и ослабло, -- при внешних кажущихся успехах государства авторитарный строй стал клониться к упадку и погиб.
Но и русская интеллигенция, больше столетия все силы клавшая на борьбу с авторитарным строем, -- чего же добилась с огромными потерями и для себя и для простого народа? Обратного конечно результата. Так может быть следует признать, что для России этот путь был неверен или преждевременен? Может быть на обозримое будущее, хотим мы этого или не хотим, назначим так или не назначим, России все равно сужден авторитарный строй? Может быть, только к нему она сегодня созрела?..
Все зависит от того, какой авторитарный строй ожидает нас и дальше? Невыносима не сама авторитарность, но -- навязываемая повседневная идеологическая ложь. Невыносима не столько авторитарность -- невыносимы произвол и беззаконие, непроходимое беззаконие, когда в каждом районе, области или отрасли -- один властитель, и все вершится по его единой воле, часто безграмотно и жестоко. Авторитарный строй совсем не означает, что законы не нужны или что они бумажны, что они не должны отражать понятия и волю населения. Авторитарный строй -- не значит еще, что законодательная, исполнительная и судебная власти не самостоятельны ни одна и даже вообще не власти, но все подчиняются телефонному звонку от единственной истинной власти, утвердившей сама себя. Я напомню, что СОВЕТЫ, давшие название нашему строю и просуществовавшие до 6 июля 1918 года, никак не зависели от Идеологии -- будет она или не будет, но обязательно предполагали широчайший совет всех, кто трудится.
Остаемся ли мы на почве реализма или переходим в мечтания, если предложим восстановить хотя бы реальную власть _советов_? Не знаю, что сказать о нашей конституции, с 1936 г. она не выполнялась ни одного дня и потому не кажется способной жить. Но может быть -- и она не безнадежна?
Оставаясь в рамках жестокого реализма, я не предлагаю вам менять удобного для вас размещения руководства. Совокупность всех тех, от верху до низу, кого вы считаете действующим и желательным руководством, переведите, однако, в систему советскую. А впредь от того любой государственный пост пусть не будет прямым следствием партийной принадлежности, как сейчас. Освободите и свою партию от упреков, что люди получают партийные билеты для карьеры. Дайте возможность некоторым работящим соотечественникам тоже продвигаться по государственным ступеням и _без_ партийного билета -- вы и работников получите хороших и в партии останутся лишь бескорыстные люди. Вы, конечно, не упустите сохранить свою партию как крепкую организацию единопособников и конспиративные от масс ("закрытые") свои отдельные совещания. Но расставшись с Идеологией, лишь бы отказалась ваша партия от невыполнимых и ненужных нам задач мирового господства, а исполнила бы национальные задачи: спасла бы нас от войны с Китаем и от технологической гибели. Эти задачи и благородны и выполнимы.
Не должны мы руководиться соображениями политического гигантизма, не должны замышлять о судьбах других полушарий, от этого надо отказаться навек, это наверняка все лопнет, другие полушария и теплые океаны будут развиваться все равно без нас, по-своему, и тем никто из Москвы не управит и того никто не предскажет даже в 1973 году, а тем более Маркс из 1848-го. Руководить нашей страной должны соображения _внутреннего_, нравственного, здорового развития народа, освобождения женщины от каторги заработков, особенно от лома и лопаты, исправления школы, детского воспитания, спасения почвы, вод, всей русской природы, восстановления здоровых городов, освоения Северо Востока -- и никакого Космоса и никаких всемирно‑исторических завоеваний и придуманных интернациональных задач: другие народы ничуть не глупее нас, а есть у Китая лишние деньги и дивизии -- пусть пробует.
Учил нас Сталин -- и вас и всех нас, что _благодушие_ есть "величайшая опасность", то есть добрая душа правителей -- величайшая опасность! Это нужно было ему так для его замысла -- уничтожать миллионы подданных. Но если у вас нет этой цели -- так отречемся от его проклятой заповеди! Пусть авторитарный строй -- но основанный не на "классовой ненависти" неисчерпаемой, а на человеколюбии -- и не к близкому своему окружению, но искренно -- ко всему своему народу. И самый первый признак, отличающий этот путь -- великодушие, милосердие к узникам. Оглянитесь и ужаснитесь: с 1918 по 1954 год и с 1958 по сегодня _ни_один_человек_ не был у нас освобожден из заключения движением доброй души! Если кого и выпускали изредка, то по голому политическому расчету: насколько уже сломлен духом или насколько нестерпимо давит мировая общественность. Уж конечно придется отказаться навек от психиатрического насилия и от негласных судов, и от того жестокого безнравственного мешка лагерей, где провинившихся и оступившихся калечат дальше и уничтожают.
Чтобы не задохнулись страна и народ, чтобы они имели возможность развиваться и обогащать нас же идеями, свободно допустите к честному соревнованию -- не за власть! за истину! -- все идеологические и все нравственные течения, в частности _все_религии_ -- их некому будет преследовать, если их гонитель марксизм лишится государственных привилегий. Но допустите честно, не так, как сейчас, не подавляя в немоте, допустите его с молодежными духовными организациями (не политическими совсем), допустите их с правом воспитывать и учить детей, с правом свободной приходской деятельности. (Сам я не вижу сегодня никакой живой духовной силы, кроме христианской, которая могла бы взяться за духовное исцеление России. Но я не прошу и не предлагаю ей льгот, а только: честно -- не подавлять.) Допустите свободное искусство, литературу, свободное книгопечатание не политических книг, Боже упаси! ни воззваний! не предвыборных листовок -- но философских, нравственных, экономических и социальных исследований, ведь это все будет давать богатый урожай, плодоносить -- в пользу России. Такая свободная колосьба мыслей быстро избавит вас от необходимости все новые идеи с запозданием переводить с западных языков, как это происходит все полвека, вы же знаете.
Чего вам опасаться? Неужели это так страшно? Неужели вы так неуверены в себе? У вас остается вся неколебимая власть, отдельная сильная замкнутая партия, армия, милиция, промышленность, транспорт, связь, недра, монополия внешней торговли, принудительный курс рубля, -- но дайте же народу дышать, думать и развиваться! Если вы сердцем принадлежите к нему -- для вас и колебания не должно быть!
А еще ведь и такая потребность бывает в человеческой душе -- искупление прошлого?..
Покажется, что я уклонился с первоначальной платформы реализма? Но я напомню исходное предположение: что вы не чужды отцам, дедам и русским просторам. Но я повторяю вышесказанное: мудро прислушаться к советам раньше крайней необходимости.
Вы можете с негодованием или смехом отбросить соображения какого-то одиночки, писателя. Но с каждым годом то же самое будет настойчиво предлагать вам жизнь -- по разным поводам, в разное время, с разными формулировками -- но именно это. Потому что это осуществимый плавный путь спасения нашей страны, нашего народа.
И -- вас самих, кстати. Ведь наступит грозный час -- и вы опять воззовете к этому народу, не к мировому коммунизму. И даже ваша судьба -- _даже_ваша_! -- будет зависеть от нас.
Конечно, такие решения не принимаются в неделю. Но сейчас вы имеете возможность совершить этот переход спокойно -- хоть в три года, хоть в пять, хоть, со всем процессом, и в десять. Лишь бы начать -- уже сейчас, лишь бы решиться -- уже сейчас. Потом жизнь выставит требования и неотложней, и резче.
Ваше заветное желание, чтобы наш государственный строй и идеологическая система не менялись и стояли вот так веками. Но так в истории не бывает. Каждая система или находит путь развития или падает.
Невозможно вести такую страну, исходя из злободневных нужд: в 1942 году осуждать Неру как клику за его национально-освободительное движение (подрывал военные усилия наших союзников англичан), в 1956 году лобызаться с ним. И то же с Тито, и со многими, многими. Вести такую страну -- нужно иметь национальную линию и постоянно ощущать за своими плечами все 1100 лет ее истории, а не только 55 лет, всю ее.
Вы заметите, конечно, что это письмо не преследует никаких личных целей. Я из вашей скорлупы вырос уже все равно, написанные мною вещи будут все равно напечатаны, помимо вашего дозволения или запрета. Все, что я сказал -- я уже сказал. Мне -- тоже 55 лет, и я, кажется, доказал многими своими шагами, что не дорожу материальными благами и готов пожертвовать жизнью. Для вас такой тип жизнеощущения необычен -- но вот вы наблюдаете его.
Этим письмом я тоже беру на себя тяжелую ответственность перед русской историей. Но не взять на себя поиска выхода, но ничего не предпринять -- ответственность еще большая.
А. Солженицын
5 сентября 1973 года