Позвали слесаря крепости, слесарь открыл дверь, но Грифус не нашел Розы, так же как Роза в свое время не нашла тюльпана.
- Роза в этот момент въезжала в Роттердам. Поэтомуто Грифус не нашел ее и в кухне, так же как и в комнате, не нашел он ее и в саду, так же как и в кухне.
Можно себе представить ярость, в какую пришел Грифус, когда, обежав окрестности, он узнал, что дочь его наняла лошадь и уехала, как истая искательница иключений, не сказав никому, куда она едет.
Взбешенный Грифус поднялся к ван Берле, ругал его, угрожал ему, пере- вернул вверх дном весь его бедный скарб, обещал посадить его в карцер, в подземелье, грозил голодом, розгами.
Корнелиус даже не слушал, что говорил тюремщик, позволял себя ругать, поносить, грозить себе, оставаясь мрачным, неподвижным, неспособным ни к каким ощущениям, глухой ко всяким страхам.
После того, как Грифус в поисках Розы тщетно обошел все места, он стаискать Якоба и, не найдя его, так же как он не нашел своей дочери, он и заподозрил его в похищении молодой девушки.
Однакоже Роза, сделав остановку на два часа в Роттердаме, вновь дви- нулась в путь. В тот же вечер она остановилась в Дельфте, где и перено- чевала, на другое утро прибыла в Гаарлем на четыре часа позднее, чем ту- да прибыл Бокстель.
Раньше всего Роза попросила проводить ее к председателю общества цве- товодов, к господину ван Систенсу.
Она застала этого достойного гражданина в таком состоянии, что мы обязаны его описать, чтобы не изменить нашему Долгу художника и истори- ка.
Председатель составлял доклад комитету общества.
Доклад он писал на большом листе бумаги самым изысканным почерком, на какой был способен.
Роза попросила доложить о себе; но ее простое хотя и звучное имя - Роза Грифус - не было известно председателю, и Розе было отказано в при- еме.
В Голландии, стране шлюзов и плотин, трудно пробраться куда-либо без разрешения.
Но Роза не отступала Она взяла на себя миссию и поклялась себе самой не падать духом ни перед отказом,и перед грубостями, ни перед оскорб- лениями.
- Доложите председателю, - сказала она, - что я хочу говорить с ним о черном тюльпане.
Эти слова, не менее магические, чем известные "Сезам, отворись" из "Тысячи и одной ночи", послужили ей пропуском; благодаря этим словам она прошла в кабинет председателя ван Систенса, который галантно вышел к ней навстречу.
Это был маленький, хрупкий мужчина, очень похожий на стебель цветка, голова его походила на чашечку, две висящих руки напоминали два удлинен- ных листка тюльпана У него была привычка слегка покачиваться, что еще больше дополняло его сходство с тюльпаном, колеблемым дуновением ветра.
Мы уже говорили, что его звали ван Систенс.
- Мадемуазель, - воскликнул он, - вы говорите, что пришли от имени черного тюльпана?
Для председателя общества цветоводов Tulipa nigra был первоклассной величиной и в качествкороля тюльпанов мог посылать своих послов.
- Да, сударь, - ответила Роза, - во всяком случае я пришла, чтобыо- говорить с вами о нем.
- Он в полном здравии? - спросил ван Систенс с нежной почтительной улыбкой.
- Увы, сударь, - ответила Роза, - это мне неизвестно.
- Как, значит, с ним случилось какое-нибудь несчастье?
- Да, сударь, очень большое несчастье, но не с ним, а со мной.
- Какое?
- У меня его украли.
- У вас украли черный тюльпан?
- Да, сударь.
- А вы знаете, кто?
- О, я подозреваю, но не решаюсь еще обвинять.
- Но ведь это же легко проверить.
Каким образом?
- С тех пор, как его у вас украли, вор не успел далеко уехать.
- Почему он не успел далеко уехать?
- Да потому, что я его видел не больше, как два часа тому назад.
- Вы видели черный тюльпан? - воскликнула девушка, бросившись к ван Систенсу.
- Так же, как я вижу вас, мадемуазель.
- Но где же?
- У вашего хозяина, по-видимому.
- У моего хозяина?
- Да Вы не служите у господина Исаака Бокстеля?
- Я?
- Да, вы?
- Но за кого вы меня принимаете, сударь?
- Но за кого вы меня сами принимаете?
- Сударь, я вас принимаю за того, кем вы, надеюсь, и являетесь на са- мом деле, то есть за достопочтенного господина ван Систенса, бургомистра города Гаарма и председателя общества цветоводов.
- И вы ко мне пришли?
- Я пришла сказать вам, сударь, что у меня украли мой черный тюльпан.
- Итак, ваш тюльпан - это тюльпан господина Бокстеля? Тогда вы плохо объясетесь, мое дитя; тюльпан украли не у вас, а у господина Бокстеля.
- Я вам повторяю, сударь, что я не знаю, кто такой господин Бокстель, и что я в первый раз слышу это имя.
- Вы не знаете, кто такой господин Бокстель, и вы тоже имели черный тюльпан?
- Как, разве есть еще один черный тюльпан? - спросила Роза, задрожав.
- Да, есть тюльпан господина Бокстеля.
- Какой он собой?
- Черный, черт побери!
- Без пятен?
- Без одного пятнышка, без единой точечки!
- И этот тюльпан у вас? Он здесь?
- Нет, но он будет здесь, так как я лжен его выставить перед коми- тетом раньше, чем премия будет утверждена.
- Сударь, - воскликнула Роза, - этот Исаак Бокстель, этот Исаак Бокс- тель, который выдает себя за владельца черного тюльпана...
- который в действительности является им...
- Сударь, этот человек хой?
- Да.
- Лысый?
- Да.
- С блуждающим взглядом?
- Как будто так.
- Беспокойный, сгорбленный, с кривыми ногами?
- Да, действительно, вы черту за чертой рисуете портрет Бокстеля.
- Сударь, не был ли тюльпан в белом фаянсовом горшке с желтоватыми цветами?
- Ах, что касается этого, то я менее уверен, я больше смотрел на муж- чину, чем на горшок.
- Сударь, это мой тюльпан, это тот тюльпан, который у меня украли! Сударь, это мое достояние! Сударь, я пришла за ним к вам, я пришла за ним сюда!
- О, о, - заметил ван Систенс, смотря на Розу, - вы пришли сюда за тюльпаном господина Бокстеля. Черт побери, да вы смелая бабенка!
- Сударь, - сказала Роза, несколько смущенная таким обращением, - я не говорю, что пришла за тюльпаном господина Бокстеля, я сказала, чторишла требовать свой тюльпан.
- Ваш?
- Да, тот, который я личноосадила и лично вырастила.
- Ну, тогда ступайте к господину Бокстелю в гостиницу "Белый Лебедь" и улаживайте дело с ним. Что касается меня, то, так как спор этот кажет- ся мне таким же трудным для решения, как тот, который был вынесен на суд царя Соломона, на мудрость которого я не претендую, то я удовольствуюсь тем, что составлю свой доклад, констарую существование черного тюльпа- на и назначу премию тому, кто его взрастил. Прощайте, дитя мое.
- О, сударь, сударь! - нааивала Роза.
- Только, дитя мое, - продолжал ван Систенс, - так к вы красивы, так как вы молоды, так как вы еще не совсем испорчены, выслушайте мой совет. Будьте осторожны в этом деле, потому что у нас есть суд и тюрьма в Гаарлемебольше того, мы очень щепетильны во всем, Что касается чести тюльпаноИдите, дитя мое, идите. Господин Исаак Бокстель, гостиница "Белый Лебедь".
И господин ван Систенс, снова взяв свое прекрасное перо, стал продол- жать прерванный доклад.
XXVI
Один из членов общества цветоводов
Роза вне себя, почти обезумевшая от радости и страха при мысли, что черный тюпан найден, направилась в гостиницу "Белый Лебедь" в сопро- вождении своего лодочника, здорового парня-фрисландца, способного в оди- ночку справиться с десятью Бокстелями.
В дороге лодочник был посвящен в суть дела, и он не отказался от борьбы, если бы это понадобилось Ему внушили, что в этом случае он только должен быть осторожен с тюльпаном.
Дойдя до гостиницы, Роза вдруг остановилась. Ее внезапно осенила мысль.
- Боже мой, - прошептала она, - я сделала ужасную ошибку, - я, быть может, погубила и Корнелиуса, и тюльпан, и себя. Я подняла тревогу, я вызвала подозрение. Я ведь только женщина; эти люди могут объединиться против меня, и тогда я погибла. О, если бы погибла только я одна, это было бы полбеды, но Корнелс, но тюльпан...
Она на минуту задумалась.
"А что, если я приду к Бокстелю, и окажется, что я не знаю его, если этот Бокстель не мой Якоб, если это другой любитель, который тоже вырас- тил черный тюльпан, илисли мой тюльпан был похищен не тем, кого я по- дозреваю, или уже перел в другие руки Если я узнаю не человека, а только мой тюльпан, чем я докажу, что этот тюльпан принадлежит мне?
С другой стороны, если я узнаю в этом обманщике Якоба, как знать, что тогда произойдет. Тюльпан может завянуть, пока мы будем его оспаривать. О, что же мне делать? Как поступить? Ведь дело идет о моей жизни, о жиз- ни бедного узника, который, быть может, умирает сейчас".
В это время с конца Большого Рынка донесся сильный шум и гам Люди бе- жали, двери раскрывались, одна только Роза оавалась безучастной к вол- нению толпы.
- Нужно вернуться к предсетелю, - прошептала она.
- Вернемся, - сказал лодочник.
Они пошли по маленькой уличке, которая привела их прямо к дому госпо- дина ван Систенса; а тот прекрасным пером и прекрасным почерком продол- жал писать свой доклад.
Всюду по дороге Роза только и слышала разговоры о черном тюльпане и о премии в сто тысяч флоринов.
Новость облетела уже весь город.
Розе стоило немало трудов вновь проникнуть к ван Систенсу, который, однако, как и в первый раз, был очень взволнован, когда услышал магичес- кие слова "черный тюльпан".
Но, когда он узнал Розу, которую он мысленно счел сумасшедшей или еще хуже, он страшно обозлился и хотел прогнать ее Роза ложила руки и с искренней правдивостью, проникавшей в душу, сказал
- Сударь, умоляю вас, не отталкивайте меня; наоборот, выслушайте, что я вам скажу, и если вы не сможете восстановить истину, то, по крайней мере, у вас не будет угрызений совести из-за того, что вы приняли учас- тие в злом деле.
Ван Систенс дрожал он нетерпения, Роза уже второй раз отрывала его от работы, которая вдвойне льстила его самолюбию и как бургомистра и как председателя общества цветоводов.
- Но мой доклад, мой доклад о черном тюльпане!