Резинка натягивалась все сильнее и сильнее. И когда Шапокляк высунулась из своего укрытия посмотреть, куда девался ее мячик, Чебурашка скомандовал:
"Огонь!" - а Гена разжал зубы.
Мячик со свистом перелетел улицу и угодил точно в свою хозяйку. Старуху с забора как ветром сдуло.
Наконец она высунулась снова, настроенная в десять раз более воинственно, чем раньше.
"Безобразники! Бандиты! Головотяпы несчастные!" - вот что хотела сказать она от всего сердца. Но не смогла, потому что рот у нее был забит бумажным мячиком.
Разгневанная Шапокляк попыталась выплюнуть мячик, но он почему-то не выплевывался.
Что же ей оставалось делать?
Пришлось бежать в поликлинику к известному доктору Иванову.
- Шубу, шубу шу, - сказала она ему.
- Шубу, шубу что? - переспросил доктор.
- Шубу, шубу шу!
- Нет, -- сказал он. - Шуб я не шью
- Да не шубу, шубу шу, - снова зашамкала старуха, - а мясик!
- Вы, наверное, иностранка! - догадался доктор.
- Да! Да! - радостно закивала головой Шапокляк. Ей было очень приятно, что ее приняли за иностранку.
- А я иностранцев не обслуживаю, - заявил Иванов и выставил Шапокляк за дверь.
Так до самого вечера она только мычала и не говорила ни слова. За это время у нее во рту накопилось столько ругательных слов, что, когда мячик наконец размок и она выплюнула последние опилки, у нее изо рта высыпалось вот что:
- Бсзобразникихулиганыявампокажугдеракизимуют крокодилынесчастныезеленыечтобвампустобыло!!
И это было еще не все, так как часть ругательных слов она проглотила вместе с резинкой.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Гена и Чебурашка бегали по разным школам и спрашивали у сторожей, нет ли у них на примете круглых двоечников и драчунов. Сторожа были люди степенные. Они больше любили говорить про отличников и воспитанных мальчиков, чем про двоечников и безобразников. Общая картина, нарисованная ими, была такова: все мальчики, приходившие в школы, учились замечательно, были вежливыми, всегда здоровались, каждый день мыли руки, а некоторые даже шею.
Встречались, конечно, и безобразники. Но что это были за безобразники! Одно разбитое окно в неделю и всего лишь две двойки в табеле.
Наконец крокодилу повезло. Он узнал, что в одной школе учится просто превосходный мальчик. Во-первых, полный оболтус, во-вторых, страшный драчун, а в-третьих, шесть двоек в месяц! Это было как раз то, что надо. Гена записал его имя и адрес на отдельной бумажке. После этого он, довольный, пошел домой.
Чебурашке повезло меньше.
Он тоже нашел такого мальчика, какого нужно. Не мальчик, а клад. Второгодник. Задира. Прогульщик. Из отличной семьи и восемь двоек в месяц. Но этот мальчик наотрез отказался водиться с тем, у кого будет меньше десяти двоек. А уж такого отыскать нечего было и думать. Поэтому Чебурашка, расстроенный, пошел домой и сразу лег спать.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
На другой день чумазый малыш, для которого подбирали двоечников, появился снова.
- Ну что, нашли? - спросил он у Гали, как всегда забыв поздороваться.
- Нашли, - ответила Галя. - Кажется, подходящий парень.
- Во-первых, он настоящий прогульщик, - сказал крокодил.
- Это хорошо!
- Во-вторых, страшный драчун,
- Прекрасно!
- В-третьих, шесть двоек в месяц, и к тому же ужасный грязнуля.
- Двоек маловато, - подвел итог посетитель. - А в остальном подходяще. Где он учится?
- В пятой школе, - ответил Гена.
- В пятой? - с удивлением протянул малыш. - А как же его зовут?
- Зовут его Дима, - сказал крокодил, посмотрев на бумажку. - Полный оболтус. То, что надо!
- "То, что надо! То, что надо!" - расстроился малыш. - Совсем не то, что надо. Это же я сам! Настроение у него сразу испортилось.
- А вы ничего не нашли? - спросил он Чебурашку.
- Нашел, - ответил тот, - с восемью двойками. Только он не хочет с тобой дружить, раз у тебя шесть. Ему десятидвоечника подавай! Если бы ты десять получил, вы бы поладили
- Нет, - сказал малыш. - Десять - это уж слишком. Легче получить четыре - Он медленно направился к выходу.
- Заглядывай, - вслед ему крикнул крокодил, - может быть, что нибудь подберем!
- Ладно! - сказал мальчишка и скрылся за дверью.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Прошел час. Потом еще полчаса. Никаких посетителей не было. Но вдруг окно раскрылось, и в комнату. просунулась какая-то странная голова с короткими рожками и длинными подвижными ушами.
- Привет! - сказала голова. - Кажется, я не ошиблась.
- Привет! - ответили наши друзья.
Они сразу поняли, кто к ним пожаловал. Такая длинная шея могла принадлежать только одному зверю - жирафе.
- Меня зовут Анюта, - сказала гостья. - Мне хотелось бы завести друзей.
Она понюхала цветы, стоявшие на окне, и продолжала:
- Вас всех, наверное, очень интересует вопрос: а почему у такой милой и симпатичной жирафы, как я, совсем нет товарищей? Не так ли?
Гене, Гале и Чебурашке пришлось согласиться, что это действительно так.
- Тогда я вам объясню. Все дело в том, что я очень высокая. Чтобы со мной беседовать, надо обязательно задирать голову вверх. - Жирафа потянулась и внимательно посмотрела на себя в зеркало. - А когда вы идете по улице, задрав голову вверх, вы непременно провалитесь в какую-нибудь яму или канаву! Так все мои знакомые и порастерялись по разным улицам, и я не знаю, где их теперь искать! Не правда ли, печальная история?
Гене, Гале и Чебурашке снова пришлось согласиться, что эта история очень печальная.
Жирафа говорила долго. За себя и за всех остальных. Но, несмотря на то, что она говорила очень долго, она не сказала ничего толкового Эта особенность чрезвычайно редкая в наше время. Во всяком случае среди жираф.
Наконец после долгих разговоров Гене все-таки удалось спровадить гостью. И когда она ушла, все с облегчением вздохнули.
- Ну что ж, - сказала Галя, - пора и по домам. Надо же хоть немного отдохнуть.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Но крокодилу отдохнуть как и не удалось. Как только он улегся спать, в дверь тихонечко постучали.
Гена открыл, и на пороге появилась маленькая обезьянка в сиреневой шапочке и в красном спортивном костюме.
- Здравствуйте, - сказал ей крокодил. - Проходите.
Обезьянка молча прошла и уселась на стул для посетителей.
- Вам, наверное, нужны друзья? - обратился к ней Гена. - Не так ли?
"Так, так" - закивала гостья, не раскрывая рта. Казалось, что весь рот у нее забит кашей или теннисными мячиками, Она не произнесла ни слова и только в знак согласия изредка кивала головой.
Гена на секунду задумался, а потом спросил напрямик:
- Вы, наверное, не умеете разговаривать? Как бы теперь обезьянка ни ответила, вышло бы одно и то же. Если бы она, например, кивнула головой:
"Да", то получилось бы: "Да, я не умею разговаривать". А если бы она отрицательно покачала головой:
"Нет", то все равно вышло бы так: "Нет, я не умею разговаривать".
Поэтому пришлось ей открыть рот и выложить из него все то, что мешало ей говорить: гаечки, винтики. коробочки из-под гуталина, ключики, пуговицы, ластики и прочие нужные и интересные предметы.
- Я умею разговаривать, - наконец заявила она и стала снова укладывать вещи за щеку.
- Одну минуточку, - остановил ее крокодил, - скажите уж заодно: как вас зовут и где вы работаете?
- Мария Францевна, - назвалась обезьянка. - Я выступаю в цирке с ученым дрессировщиком.
После этого она быстро запихнула все свои ценности обратно. Видно, ее очень беспокоило, что они лежат на чужом, совершенно незнакомом столе.
- Ну, а какой друг вам нужен? - продолжал расспросы Гена.
Обезьянка немного подумала и опять потянулась, чтобы вытащить все то. что мешало ей говорить.
- Подождите, - остановил ее Гена. - Вам, наверное, нужен товарищ, с которым совсем бы не пришлось разговаривать? Правильно?
"Правильно, - кивнула головой посетительница со странным именем - Мария Францевна. - Правильно, правильно,правильно!"
- Ну что ж, - закончил крокодил, - тогда зайдите к нам через недельку.
После того как обезьянка ушла, Гена вышел вслед за ней и написал у входа на бумажке:
ДОМ ДРУЖБЫ ЗАКРЫТ НА УЖИН.
Потом он подумал немного и добавил:
И ДО УТРА.
Однако Гену ждали новые неожиданности. Когда обезьянка укладывала за щеку все свои ценные предметы, она случайно запихнула туда же маленький кроко-диловский будильник. Поэтому утром крокодил Гена здорово проспал на работу и имел из-за этого крупный разговор с директором.
А у обезьянки, когда она ушла от крокодила, все время что-то тикало в ушах. И это ее сильно беспокоило. А рано-рано утром, в шесть часов, у нее так громко зазвенело в голове, что бедная обезьянка прямо с постели бегом помчалась в кабинет доктора Иванова.
Доктор Иванов внимательно прослушал ее через слуховую трубку, а потом заявил:
- Одно из двух: или у вас нервный тик, или неизвестная науке болезнь! В обоих случаях хорошо помогает касторка. (Он был очень старомодным, этот доктор, и не признавал никаких новых лекарств.) Скажите, снова спросил он у обезьянки, - у вас, наверное, это не в первый раз?
Как бы обезьянка ни закивала в ответ; "Да" или "Нет", все равно получилось бы, что не в первый. Поэтому ей ничего не оставалось делать, как выложить из-за щек все свои сокровища. Тут-то доктору все стало ясно.
- В следующий раз, - сказал он, - если в вас начнется музыка, проверьте сначала, может быть, вы-запихнули за щеку радиоприемник или же главные городские часы.
На этом они расстались.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Через несколько дней, вечером, Гена устроил, ма-ленькое совещание.
- Может, это не совсем тактично, то, что я хочу сказать, - начал он, - но все-таки я скажу. Мне очень нравится то, что мы с вами делаем. Это мы просто здорово придумали! Но с тех пор как мы все это здорово придумали, я потерял всякий покой! Даже ночью, когда все нормальные крокодилы спят, я должен вставать и принимагь посетителей. Так продолжаться не может! Надо обязательно найти выход.
- А мне кажется, что я уже нашел, - сказал Чебу-рашка - Только я боюсь, что это вам не понравится!