Смекни!
smekni.com

Тишина 2 (стр. 15 из 76)

- Как ты думаешь теперь жить, Сережа?

- Я тебе говорил - шоферская школа. Буду шофером, плохо? Мне кажется, это тебе не особенно нравится.

- Ты можешь быть и шофером, - сказала Нина. - Но я знаю, в Горнометаллургическом институте открылось подготовительное отделение. Охотно принимают фронтовиков. У меня есть знакомые в этом институте.

- Нина, я забыл таблицу умножения, пятью пять для меня сорок. Забыл все к чертям. Не усижу за партой. А что это - шахты?

- И шахты.

- Понятия не имею. В шахтах добывают уголь, так?

- Просто блестящие знания, тебя примут без экзаменов. Но я сужу, конечно, только со своей колокольни. Ты подумай. Я не могу тебе ничего советовать.

- Я сейчас не хочу об этом думать... Я просто не могу.

Он нетерпеливо притянул ее к себе, чувствуя горячую колючесть ее свитера и почему-то видя все время то пятнышко грубой штопки на плече, осторожно поцеловал ее в теплые волосы.

- Не знаю, что же это... - проговорил он неровным голосом. - Кто ты такая? Зачем я к тебе пришел? Ты это знаешь? Понятия не имею, кто ты такая. И вообще - что происходит?

- Обыкновенная и некрасивая женщина, Сережа. Восемнадцать лет уже миновало, как говорят теперь мужчины. И больше ничего.

- Ты этого, конечно, не понимаешь, и я сам не понимаю, - сказал Сергей намеренно шутливым тоном. - Но я бы все понял, если бы ты пошла за меня замуж. Пойдешь?

- Нет. - Она, смеясь, провела пальцем по его груди. - А кто ты такой?

- Кто я? Бывший командир батареи, а сейчас человек без определенных занятий. Беден. Холост. Но без памяти тянет меня к одной женщине. И сам не знаю почему. Вот и все. Кратчайшая биография. Не нужно анкеты.

Она, не смеясь уже, проговорила все-таки полусерьезно:

- Это я знаю. А дальше?

- Что ж... Значит, ты сама не знаешь, что это такое...

- А если это нельзя?

"Что я говорю? Зачем я стал говорить об этом?" - подумал он с мгновенно кольнувшей тревогой, однако преувеличенно спокойно договорил:

- Значит, ты меня не очень любишь, а?

- Сережа-а, - шепотом сказала Нина, снизу взглядывая ему в глаза. - Я тебя вот так... - И наклонилась, чуть прикоснулась губами к своей руке. - Не понял?

- Нет.

- Хорошо. Ты хочешь, я тебе скажу?.. - проговорила она, легонько дернув за борт его пиджака. - Хочешь?

- Я этого хочу.

- У меня есть муж, Сергей. Геолог. Он в Казахстане. В Бет-Пак-Дале. Но я ушла...

- Муж? И ты ушла? - спросил Сергей, следя за тем, как она все распрямляла, теребила борт его пиджака.

- Не будем портить друг другу настроение. - Ее ладонь уместилась на его рукаве, погладила ласково. - Не будем думать об этом, Сережа. Разве тебе не все равно?

- Я просто этого не знал, - сказал Сергей вполголоса.

Два часа спустя он возвращался домой; он быстро шел один по улице, ночной, снежной, безмолвной, ледяными вспышками сверкал иней на карнизах, на ручках парадных; лунный свет накалял воздух синим холодом.

"Мне все равно, был у нее муж или не был и есть ли он сейчас, - думал он. - Я люблю ее. Да, я люблю ее. И больше ничего не надо... Я хочу, чтобы мне везло. Во всем везло. Как везло на войне..." 12

Константин увидел его на трамвайной остановке, затормозил машину и, опустив стекло, замахал ему из кабины со свистом и криком:

- Серега! Куда тебя несет? Садись! Тысячу лет тебя не видел!

- А ты куда? Привет шоферам! - Сергей залез в кабину, приятно пахнущую теплым маслом, вопросительно глянул на Константина. - Кажется, не виделись неделю? Как жизнь?

- Кой там неделю? Куда исчез? Заходил раз десять. Ася в расстроенных чувствах: дома нет. В чем дело? Женщина?

- Чувствуется служба в разведке.

- Кто она?

- Если помнишь ту, с которой я танцевал в "Астории"...

- Ох ты!.. Вздернутый носик? Неужто она? Когда представишь?

- Когда захочешь.

- Принято. Так слушай сюда, Серега. Тут в Новый год я собираю в одном интеллигентном месте теплую компанию. Дым коромыслом, милые люди. Приходи с ней. Но ты все же меня забыл, бродяга! Забыл вдрызг! Неужели мужская дружба вдребезги, когда появляется женщина?

Он со скрежетом передвинул рычаг, насупленно покусал усики; машина, набирая скорость, неслась по снежной улице, вдоль трамвайных рельсов; подскакивая, трясся, гремел кузов, на стекло сыпалась изморозь. Откинувшись на спинку сиденья, Сергей смотрел на торопливо щелкающий по стеклу "дворник". Константин бешено засигналил на перекрестке, не поворачивая головы, крикнул высоким голосом:

- А, Сережка? Вдребезги?.. Все вниз макушкой? Стойка на лысине?

- Если есть время, давай на Большую Московскую. Мне туда, - ответил Сергей. - Есть время?

- Вот ты уже и откололся! - заключил Константин, всматриваясь в дорогу через стекло. - Ты уже... А все же старых друзей не забывай. Друзей не так много. Их почти нет! Сейчас к ней?

Сергей хорошо знал: все, что он должен был и мог ответить, будет обидным для Константина; и также знал - особенно обидным могло быть то, что он бросил шоферские курсы и что этот новый толчок в его жизни исходил от Нины. Однако ему самому еще не представлялось ясным, что такое подготовительное отделение загадочного и смутно воображаемого Горнометаллургического института, о котором все время напоминала она. Это неизвестное и новое вызывало лишь беспокоящее любопытство, поэтому Сергей ответил наконец:

- Сейчас на Большой Московской ты пойдешь со мной, и мы посмотрим. Вместе, понял, Костька? Ты куда едешь, на базу?

- Что посмотрим? Что ты из меня лепишь? - Константин с сомнением хохотнул. - Куда вместе? Я зачем?

- Останови возле бульвара. Там видно будет.

- Не понял. Я зачем?

- Стоп здесь, - нетвердо приказал Сергей. - Зайдем в одно заведение. Посмотрим.

На худощавых щеках Константина набухли желваки, но все же с видом независимости он остановил машину в конце бульвара, выжидающе спросил:

- Ну? Без поллитра не разберешься? А теперь что?

- Пошли.

Это была тихая улица Москвы с домами, обшарпанными войной. Огромное серое здание возвышалось за бульваром.

Длинные коридоры института были пустынны, солнечны, синеватый папиросный дымок плавал в плоских лучах света. Они поднялись на второй этаж, наугад пошли по коридору, мимо дверей аудиторий, одна из которых была приоткрыта, в щелку тек красиво-бархатистый размеренный голос, виднелся глянцевитый край доски, испещренный формулами, - и повеяло на Сергея чем-то далеким, давно знакомым, как четыре года назад в полузабытой школе перед экзаменами.

Константин, зажав незакуренную папиросу в зубах, заглянул в аудиторию, пожал плечами с ядовитым недоумением.

- Синусы, косинусы, тангенсы. Боже мой, убийство ночного сторожа днем! А что, из них можно сшить костюм? Ты меня не пужжай, а скажи - я уважаю образованность.

- Прекрати к черту! Скажите, где здесь... подготовительное?

Навстречу по коридору бежал ныряющей походкой чрезвычайно высокий, худой, в длинном пиджаке, в помятых брюках человек, сутулясь, как все высокие люди; лицо молодое, нервное, маленькие зоркие глаза его светились строгостью.

- Направо. За угол. Вторая дверь, - ответил он, уставив подбородок на Константина. - Это что, папироса? Вы кто такой? Студент? Рано изображаете из себя горняка! Бросьте папиросу! Не курить! Зарубите на носу: здесь не фронт, не атаки, не "ура!", а Горнометаллургический институт... Шагом марш! Вторая дверь!

- В детстве, надо полагать, его мышеловкой напугали, - заметил Константин после того, как человек этот исчез в солнечных полосах нескончаемого коридора. - Куда попали, бож-же мой! В филиал зоопарка?

В небольшой комнате деканата - сдержанный говор, смех и теснота. Здесь сидели на диванах, толпились грубоватые на вид парни в шинелях, в старых, с чужого плеча пальто, в армейских кирзовых сапогах, очередью стояли у столика. За столиком - свежее взволнованное личико белокурой девушки-секретаря; тонкий ее голос звучал с выражением неуверенности и испуга:

- Товарищи, товарищи, всех декан не примет! Вы донимаете? Не примет! Я вам сказала: подготовительное отделение переполнено! Ну что вы, товарищи, все в этот институт бросились? Мало институтов? Приходите завтра с документами: аттестат или справка об образовании, биография... Ну и все остальное.

Тогда Сергей спросил излишне громко:

- Кто последний к декану?

На него оглянулись. Толстоватый, как бы весь круглый паренек в кургузой шинели с нелепо пришитым заячьим воротником подвинулся на диване, сияя широким лицом, выкрикнул приветливо:

- Я крайний. За мной, кажись, никого.

- Деревня! - сказал Константин. - А ну еще подвинься, "крайний"! Еще в институт, как паровоз, прешь! Сэло, сэло!

- А я тебе что? - забормотал круглолицый, подвигаясь к самому краю. - А ты зачем ругаешься?

И тут секретарша с вытянутым растерянным личиком уже обратилась к Константину, как за помощью:

- Я предупредила товарищей. Всех декан не примет. Сдайте документы и приходите завтра с утра. Вот вы, новенькие... Вы тоже слышали?

- Милая девушка, мы подождем, - ответил игриво Константин. - Как видите, нас - рота.

- Вперед! Пополнение прибыло! Давай вливайся в нашу роту, братцы!

Вокруг засмеялись охотно.

Высокий парень в танкистской куртке, распираемой налитыми плечами, повернулся от стола; смелые его золотистые глаза глядели прямо, дружески, в зубах пустая трубка с железной крышечкой; парень этот спросил Сергея не без любопытства:

- Из каких родов?

- Семидесятишестимиллиметровая. Дивизионка.

- Тю, земляк!

На трубке вырезана голова Мефистофеля - змеистые волосы, зловещие брови, узкая бородка; трубка была трофейная; такие не раз попадались Сергею на фронте.

- С Первого Украинского, - сказал Сергей и также не без любопытства показал взглядом на трубку: - Дейтше, дейтше юбер аллес?

- Яволь. - Танкист расплылся в улыбке. - Где закончил? В каком звании?

- В Праге. Капитан.

- Ого! - Танкист одобрительно крякнул. - Нахватал чинов! Лейтенант Подгорный, командир тридцатьчетверки. В Карпатах под Санком вам прокладывали дорогу. Як стеклышко...

- Кто кому прокладывал, не будем уточнять. Особенно в Карпатах, - сказал Сергей. - Если помнишь Санок, то не будем.