Чиновник прервал его. Подняв палец, он сказал:
- Горе наследника Тутти слишком велико, чтобы мы могли медлить. Кукла должна воскреснуть к завтрашнему утру. Такова воля Трех Толстяков. Никто не смеет не подчиниться их приказу. Завтра утром вы принесете исправлен- ную, здоровую куклу во Дворец Трех Толстяков.
- Да... но... - протестовал доктор.
- Никаких разговоров! Кукла должна быть исправлена к завтрашнему ут- ру. Если вы сделаете это, вас ожидает награда; если нет - суровая кара.
Доктор был потрясен.
- Я постараюсь, - лепетал он. - Но поймит это слишком ответственное дело.
- Конечно! - отрубил чиновники опустил палец. - Я передал вам приказ, вы обязаны его исполнить. Прощайте!..
Тетушка Ганимед отпрянула от двери и убежала в свою комнату, где в углу потрескивала счастливая мышь. Страшные гости вышли. Чиновник уселся в карету; граф Бонавентура, засверкав и зазвенев, вскочил на лошадь; гвардейцы надвинули шляпы. И все ускакали.
Кукла наследника Тутти осталась в мастерской доктора.
Доктор проводил посетителей, потом отыскал тетушку Ганимед и сказал ей необычайно строгим голосом:
- Тетушка Ганимед! Запомните. Я дорожу славой мудрого человека, ис- кусного доктора и хитрого мастера. Кроме того, дорожу своей головой. Завтра утром я могу потерять то и другое. Мне предстоит тяжелая работа всю эту ночь. Поняли? - Он махал приказом Государственного совета Трех Толстяков. - Никто мне не должен мешать! производите шума. Не стучите тарелками. Не делайте угара. Не сзывайткур. Не ловите мышей. Никаких яичниц, цветных капуст, мармеладов и валерьовых капель! Поняли?
Доктор Гаспар был очень сердит.
Тетушка Ганимед заперлась в своей комнате.
- Странные вещи, очень странные вещи! - ворчала она. - Я ничего не понимаю... Кой-то негр, какая-то кукла, какой-то приказ... Странные наступили и!
Чтобы успокоиться, она решила написать письмо своей племяннице. Приш- лось писать очень осторожно, чтобы не сипело перо. Она боялась потре- вожить доктора.
Прошел час. Тетушка Ганимед писала. Она дошла до описания удиви- тельного негра, который появился сегодня утром в мастерской доктора Гас- пара.
"...Они ушли вдвоем. Доктор вернулся с дворцовым чиновником и гвар- дейца. Они привезли куклу, ничем не отличающуюся от девочки, но негра с ними не было. Куда он делся, я не знаю..."
Вопрос о том, куда делся негр, он же гимнаст Тибул, беспокоил и док- тора Гаспара. Работая над куклой, он не переставал думать о судьбе Тибу- ла. Он сердился. Он разговаривал сам с собой:
- Какая неосторожность! Я превратил его в негра, я окрасил его в чу- десную краску, я сделал егоовершенно неузнаваемым, а он сам себя выдал сегодня на Четырнадцатом Рынке! Ведь его могут схватить... Ах! Ну как же он неосторожен! Неужели ему хочется попасть в железную клетку?
Очень велико было расстройство доктора Гаспара. Неосторожность Тибу- ла, затем эта кукла... Кроме того, вчерашние волнения, десять плах на Площади Суда...
- Ужасное время! - воскликнул доктор.
Он не знал, что сегняшняя казнь отменена. Дворцовый чиновник был неразговорчив. Он не сообщил доктору о том, что оизошло сегодня во дворце.
Доктор рассматривал бедную куклу и недоумевал:
- Откуда эти раны? Они нанесены холодным оружием - должно бы, саб- лей. Куклу, чудесную девочку, искололи... Кто это сделал? Кто осмелился колоть саблей куклу наследника Тутти?
Доктор не предполагал, что это сделали гвардейцы. Он не мог допустить мысли, что даже дворцовая гвардия отказывается служить Трем Толстякам и переходит на сторо народа. Как бы он обрадовался, если бы узнал об этом!
Доктор взял в руки головку куклы. Солнце летело в окно. Оно ярко ос- вещало куклу. Доктор смотрел.
"Странно, очень странно, - размышлял он. - Я где-то видел уже это ли- цо... Ну да, конечно. Я видел его, я его узнаю. Но где? Когда? Оно было живое, оно было живым лицом девочки, оно улыбалось, соило чудные рожи- цы, было внимательным, было кокетливым и грустным... Да, да! Не может быть в этом сомнения! Но проклятая близорукость мешает мне запоминать лица".
Он подносил кудрявую головку куклы близко к своим глазам.
"Какая удивительная кукла! Какой умный мастер ее создал! Она не похо- жа на обыкновенную куклу. У куклы обычно голубые вытаращенные глаза, не человеческие и бессмысленные, вздернутый носик, губки бантиком, глупые белокурые кудряшки, точь-в-точь как у барашка. Кукла кажется счастливой по виду, но в действительности она глупа... А в этой кукле нет ничего кукольного. Клянусь, она может показаться девочкой, превращенной в кук- лу!"
Доктор Гаспар любовался своей необыкновенной пациенткой. И все время его не покидала мысль о том, что где-то когда-то он видел это же бледное личико, серые внимательные глаза, короткие растрепанные волосы. Особенно знакомым ему показался поворот головы и взгляд: она наклоняла голову чуть-чуть набок и смотрела на доктора снизу, внимательно, лукаво...
Доктор не выдержал и громко спросил:
- Кукла, как тебя зовут?
Но девочка молчала. Тогда доктор споатился. Кукла испорчена; нужно вернуть ей голос, починить сердце, наить ее снова улыбаться, танцевать и вести себя так, как ведут себя девочки в ее возрасте.
"Ей на вид двенадцать лет".
Медлить нельзя было. Доктор принялся за работу. "Я должен воскресить куклу!"
Тетушка Ганимед дописала свое письмо. Два часа она скучала. Потом ее начало разбирать любопытство: "Что за спешную работу должен выполнять доктор Гаспар? Что это за кукла?"
Она тихоодкралась к дверям мастерской и заглянула в сердцевидную щелку. Ув Туда был вставлен ключ. Она ничего не увидела, но зато дверь открылась, и вышел доктор Гаспар. Он был так расстроен, что даже не сде- лал замечания тетушке Ганимед за ее нескромность. Тетушка Ганимед скон- фузилась и без того.
- Тетушка Ганимед, - сказал доктор, - я ухожу. Вернее, мне придется поехать. Позовите извозчика.
Он помолчал, потом стал тереть ладонью л.
- Я еду во Дворец Трех Толстяков. Очень возможно, что я не веусь оттуда.
Тетушка Ганимед отступила в изумлении:
- Во Дворец ех Толстяков?
- Да, тетушка Ганимед. Дело очень скверное. Мне привезли куклу нас- ледника Тутти. Это самая лучшая кукла в мире. Механизм сломался. Го- сударственный совет Трех Толстяков приказал мне исправить эту куклу к завтрашнему утру. Мне грозит суровая кара...
Тетушка Ганимед готовилась заплакать.
- И вот я не могу исправить эту бедную куклу. Я разобрал механизм, спрятанный в ее груди, я понял его секрет, я сумел бы восстановить его. Но... такая мелочь! Из-за пустяка, тетушка Ганимед, я не могу этого сде- лать. Там, в этом хитром механизме, есть зубчатое колесо - оно тресну- ло... Оно никуда не годится! Нужно сделать новое... У меня есть подходя- щий металл, вроде серебра... Но прежде чем приступить к работе, нужно продержать этот металл в растворе купороса по крайней мере два дня. По- нимаете, два дня... А кукла должна быть готова втра утром.
- А какое-нибудь другое колесо нельзя вставить? - робко предложила тетушка Ганимед.
Доктор печально махнул рукой:
- Я все испробовал, ничего не выходит.
Через пять минут перед домом доктора Гаспара стояла крытая извозчичья пролетка. Доктор решил ехать во Дворец Трех Толстяков.
- Я им скажу, что кавтрашнему утру кукла не может быть готова. Пусть делают со мной что хотят...
Тетушка Ганимед кусала передник и качала головой до тех пор, пока не испугалась, что голова отвалится.
Доктор Гаспар усадил рядом с собой куклу и уехал.
Глава 7
НОЧЬ СТРАННОЙ КУКЛЫ
Ветер свистел в оба уха доктора Гаспара. Мелодия выходила отври- тельная, даже хуже того негритянского галопа, который исполняют этом точильное колесо и нож под руками старательного точильщика.
Доктор закрыл уши вороиком и подставил ветру спину.
Тогда ветер занялся звездами. Он то задувал их, то катил, то провали- вал за черные треугольники крыш. Когда эта игра надоела, он выдумал ту- чи. Но тучи развалились, как башни. Тут ветер сразу стал холодным: он похолодел от злости.
Доктору пришлось закутать в плащ. Половину плаща он уделил кукле.
- Погоняйте! Погоняйте! Палуйста, погоняйте!
Ни с того ни с сего доктору стало страшно, и он торопил кучера.
Было очень тревожно, темно и пустынно. Только в нескольких окнах поя- вились красноватые огоньки, остальные были закрыты ставнями. Люди ожи- ли страшных событий.
В этот вечер многое казалось необычным и подозрительным. И порой док- тор даже опасался, что глаза странной куклы, го доброго, засияют в темноте, как два прозрачных камешка. Он старся не смотреть на свою спутницу.
"Чепуха! - успокаивал он себя. - У меня расходились нервы. Самый обыквенный вечер. Только мало прохожих. Только ветер так странно кида- ет их тени, что каждый встречный кажется наемныубийцей в крылатом та- инственном плаще... Только газовые фонари на перекрестках горят каким-то мертвенно-голубым светом... Ах, если бы скорей добраться до Дворца Трех Толстяков!.."
Есть очень хорошее средство от страха: заснуть. Особенно рекомендует- ся натянуть на голову одеяло. Доктор прибег к этому средству. Одеяло он заменил шляпой, которую плотно надвинул на глаза. Ну и, конечно, он на- чал считать до ста. Это не помогло. Тогда он воспользовался сильно- действующим средством. Он повторял про себя:
"Один слон и один слон - два слона: два слона и один слон - три сло- на, три слона и один слон - четыре слона..."
Дошло до целого табуна слонов. А уже сто двадцать третий слон из во- ображаемого слона превратился в настоящего слона. И так как доктор не мог понять, слон ли это и розовый силач Лапитуп, то, очевидно, доктор спал и начинал видеть н.
Время во сне проходит гораздо быстрее, чем наяву. Во всяком счае, доктор во сне успел не только доехать до Дворца Трех Толстяков, но и предстать перед их судом. Каждый стоял перед ним, держа за руку куклу, как цыган держит свою обезьянку в синей юбке.