- Лезьте скорее, если хотите успеть вовремя.
Продавец заглянул в кастрюлю. В ней не было дна. Он увидел черную пропасть, как в колодце.
- Хорошо, - вздохнул он. - В кастрюлю так в кастрюлю. Это не хуже воздушного полета и кремов ванны. Итак, до свиданья, маленькие мошен- ники! Получайте цену моей свободы Он развязал узел и роздал шары поварятам. Хватило на каждого: ровно двадцать штук, у каждого на отдельной веревочке.
Потом с присущей ему неуклонностью он влез в кастрюлю, ногами вперед. Поваренок захлопнул крышку.
- Шары! Шары! - кричали поварята в восторге.
Они выбежали из кондитерской вни- на лужайку парка, под окна конди- терской.
Здесь, на открытом воухе, было гораздо интереснее поиграть с шара- ми.
И вдруг в трех окнах кондитерской появились три кондитера.
- Что?! - загремел каждый них. - Это что такое? Что за непорядок? Марш назад!
Поварята были так напуганы криком, что выпусти веревочки.
Счастье окончилось.
Двадцать шаров быстро полетели кверху, в сияющее синее небо. А пова- рята стояли внизу на траве, среди душистого горошка, разинув рты и зад- рав головы в белых колпаках.
Глава 5
НЕГР И КАПУСТНАЯ ГОЛОВА
Вы пните, что тревожная ночь доктора окончилась появлением из ками- на катоходца и гимнаста Тибула.
Что они делали вдвоем на рассвете в кабинете доктора Гаспара, неиз- вестно. Тетушка Ганимед, утомленная волнением и долгим ожиданием доктора Гаспара, крепко спала и видела во сне кури.
На другой день - значит, как раз в этот день, когда продавец детских воздушных шаров прилетел во Дворец Трех Толстяков и когда гвардейцы ис- кололи куклу наследника Тутти, - с тетушкой Ганимед произошла неприят- ность. Она выпустила мышь из мышеловки. Эта мышь в прошлую ночь съа фунт мармеладу. Еще раньше, в ночь с пятницы на субботу, она опрокинула стакан с гвоздикой. Стакан разбился, а гвоздика почему-то приобрела за- пах валерьяновых капель. В тревожную ночь мышь попась.
Встав рано утром, тетушка Ганимед подняла мышеловку. Мышь сидела с крайне равнодушным видом, как будто ей не впервые сидеть за решеткой. Она притворялась.
- Не ешь в другой раз мармелад, если он не тебе принадлежит! - сказа- ла тетушка Ганимед, поставив мышеловку на видное место.
Одевшись, тетушка Ганимед отправилась к доктору Гаспару в мастерскую. Она собиралась поделиться с ним радостью. Вчера утром доктор Гаспар вы- разил ей сочувствие по поводу гибели мармелада.
- Мышь любит мармелад, потому ч в нем много кислот, - сказал он.
Это утешило тетушку Ганимед.
- Мышь любит мои кислоты... Посмотрим, любит ли она мою мышеловку.
Тетушка Ганимед подошла к двери, ведущей в мастерскую. Она держала в руках мышеловку.
Было раннее утро. Зелень сверкала в раскрытом окне. Ветер, унесший в этотро продавца шаров, поднялся позже.
За дверью слышалось движение.
"Бедненький! - подумала тетушка Ганимед. - Неужели он так и не ложил- ся спать?"
Она постучала.
Доктор что-то сказал, но она не расслышала.
Дверь открылась.
На пороге стоял доктор Гаспар. В мастерской пахло чем-то похожим на жженую пробку. В углу мигал красный, догоравший огонь тигелька.
Очевидно, остаток ночи доктор Гаспар был занят какой-то научной рабо- той.
- Доброе утро! - весело сказал доктор.
Тетушка Ганимед высоко подняла мышеловку. Мышь принюхивалась, дергая носиком. - Я поймала мышь!
- О! - Доктор был очень доволен. - Покажите-ка!
Тетушка Ганимед засеменила к окну.
- Вот она!
Тетушка протянула мышеловку. И вдруг она увидела негра. Возле окна, на ящике с надписью "Осторожно!", сидел красивый негр.
Негр был голый.
Негр был в красных штанишках.
Негр л черный, лиловый, коричневый, блестящий.
Негр курил трубку.
Тетушка Ганимед так громко сказала "ах", что чуть не разорвалась по- полам. Она завертелась волчком и раскинула руки, как огородное чучело. При этом она сделала какое-то неловкое движение; задвижка мышеловки, звякнув, открылась, и мышь выпала, исчезнув неизвестно куда.
Таков был ужас тетушки Ганимед.
Негр громко хохотал, вытянув длинные голые ноги в красных туфлях, по- хожих на гигантские стручья красного перца.
Трубка прыгала у него в зубах, точно сук от порывов бури. А у доктора прыгали, вспыхивая, очки. Он тоже смеялся.
Тетушка Ганимед стремительно вылетела из комнаты.
- Мышь! - вопила она. - Мышь! Мармелад! Негр!
Доктор Гаспар поспешил ей вдогонку.
- Тетушка Ганимед, - успокаивал он ее, вы напрасно волнуетесь. Я забыл вас предупредить о своем новом опыте. Но вы могли ожидать... Я ведь ученый, я доктор разных наук, я мастер разных приборов. Я произвожу всякие опыты. У меня в мастерской можно увидеть не только негра, но даже слона. Тетушка Ганимед... Тетушка Ганимед... Негр - одно, а яичница - другое... Мы ждем завтрака. Мой негр любит ого яичницы...
- Мышь любит кислоты, - шептала в ужасе тетушка Ганимед, а негр лю- бит яичницу...
- Ну вот. Яичница сейчас, а мышь ночью. Ночью она поймается, тетушка Ганимед. Ей уже ничего не осталось делать на свободе. Мармелад съеден раз и навсегда.
Тетушка Ганимед плакала, добавляя слезы вместо соли в яичницу. Они были такие горькие, что даже заменяли перец.
- Хорошо, что много перцу. Очень вкусно! - хвалил негр, уплетая яич- ницу.
Тетушка Ганимед принимала валерьяновые капли, которые теперь поче- му-то пахли гвоздикой. Вероятно, от слез.
Потом она видела через окно, как доктор Гаспар прошел по улице. Все было в поряе: новый шарф, новая трость, новые (хотя и старые) башмаки на красивых целых каблуках.
Но рядом с ним шел негр.
Тетушка Ганимед зажмурила глаза и села на пол. Вернее, не на пол, а на кошку. Кошка от ужаса запела. Тетушка Ганимед, выведенная из себя, побила кошку, во-первых, за то, что она вертится под ногами, а вовторых, за то, что она не сумела в свое время поймать мышь.
А мышь, прравшись из мастерской доктора Гаспара в комод тетушки Га- нимед, ела миндальные коржики, с нежностью вспоминая о мармеладе.
Доктор Гаспар Арнери жил на улице Тени. Свернув с этой улицы налево, вы попадаете в перлок, носящий имя Вдовы Лизаветы, а оттуда, перерезав улицу, славящуюся дубом, который разбила молния, можно было, пройдя еще пять минут, очутиться на Четырнадцатом Рынке.
Доктор Гаспар и негр направились туда. Уже поднимал ветер. Исковер- канный дуб скрипел, как качели. Расклейщик афиш никак не мог справиться с листом, приготовленным для наклейки. Ветер рвал его из рук и бросал в лицо расклейщику. Издали казалось, что человек вытирает лицо белой сал- феткой.
Наконец ему удалось прихлоуть афишу к забору.
Доктор Гаспар прочел:
ГРАЖДАНЕ! ГРАЖДАНЕ! ГЖДАНЕ! Сегодня правительство Трех Толстяков устраивает для народа празднества. Спешите на Четырнадцатый Рынок! Спе- шите! Там будут зрелища, развлечения, спектакли! Спешите!
- Вот, - сказал доктор Гаспар, - все ясно. Сегодня на Площади Сударедстоит казнь мятежников. Палачи Трех Толстяков будут рубить головы тем, кто восстал против власти богачей и обжор. Три Толстяка хотят обм нуть народ. Они боятся, чтобы народ, собравшись на Площади Суда, не сло- мал плахи, не убил палачей и не освободил своих братьев, осужденных на смерть. Поэтому они устраивают развлечения для народа. Они хотят отвлечь его внимание от сегодняшней казни.
Доктор Гаспар и его черный спутник пришли на рыночную площадь. У ба- лаганов толкался народ. Ни одного франта, ни одной дамы в наряде цвета золотых рыбок и винограда, ни одного знатного старика на расшитых золо- том носилках, ни одного купца с огромным кожаным кошельком на боку не увидел доктор Гаспар среди собравшихся.
Здесь были бедные жители окраин: ремесленники, мастеровые, продавцы ржаных лепешек, поденщицы, грузчики, старухи, нищие, калеки. Серую, ста- рую, рваную одежду иногда только украшали либо зеленые обшлага, либо птрый плащ, либо разноцветные ленты.
Ветер раздувал седые волосы старух, подобные войлоку, жег глаза, ал коричневые лохмотья нищих.
Лица у всех были хмурые, все ожидали недоброго.
- На Площади Суда казнь, - говорили люди. - Табудут падать головы наших товарищей, а здесь будут кривляться шуты, которым Три Толстяка заплатили много золота.
- Идем на Площадь Суда! - раздались крики.
- У нас нет оружия. У нас нет пистолетов и сабель. А Площадь Суда ок- ружена тройм кольцом гвардейцев.
- Солдаты еще покуда служат им. Они в нас стляли. Ничего! Не сегод- ня-завтра они пойдут вместе с нами против сво начальников.
- Уже сегодня ночью на Площади Звезды гвардеец застрелил своего офи- цера. Этим он спас жизнь гимнасту Тибулу.
- А где Тибул? Удалось ли ему бежать?
- Неизвестно. Всю ночь и на рассвете гвардейцы сжигали рабочие квар- талы. О хотели его найти.
Доктор Гаспар и негр подошли к балаганам. Представление еще не начи- налось. За размалеваннымзанавесками, за перегородками слышались голо- са, позванивали бубенц напевали флейты, что-то пищало, шелестело, ры- чало. Там актеры готовились к спектаклю.
Занавеска раздвинулась, и выглянула рожа. Это был иснец, чудесный стрелок из пистолета. У него топорщились усы и один глаз вращался.
- А, - сказал он, увидев негра, - ты тоже примешь участие представ- лении? Сколько тебе заплатили?
Негр молчал.
- Я получил сять золотых монет! - хвастался испанец. Он принял нег- ра за актера. - Иди-ка сюда, - сказал он шепотом, делая таинственное ли- цо.
Негр поднялся к занавеске. Испанец рассказал ему тайну. Оказалось, что Три Толстяка наняли сто актеров, для того чтобы они представляли се- годня на рынках и своей игрой всячески восхваляли власть богачей и обжор и вмес с тем охаивали мятежников, оружейника Просперо и гимнаста Тибу- ла.
- Они собрали целую труппу: фокусников, укротителей, клоунов, чрево- вещателей, танцоров... Всем были выданы деньги.
- Неужели все акры согласились восхвалять Трех Толстяков? - спросил доктор Гаспар.
Испанец зашипел:
- Тес! - Он прижал палец к губам. - Об этом нельзя громко говорить. Многие отказались. Их арестовали.