- Перестань, - повторила я, задыхаясь, - пожалуйста!
- У-у-у!
- Ты хочешь меня убить?
- Р-р-р!
Я больше не могла сдерживаться и зарыдала. Но это были слезы наслаждения,
чудовищного, стыдного - и слишком захватывающего, чтобы от него можно было отказаться
добровольно. Вскоре я потеряла представление о происходящем - возможно, и сознание тоже.
Следующим, что я помню, был склонившийся надо мной Александр, уже в человеческой
ипостаси. Он выглядел растерянным.
- Я сделал тебе больно? Я кивнула.
- Извини...
- Обещай мне одну вещь, - прошептала я. - Обещай, что ты больше никогда не
будешь дергать меня за хвост. Никогда, слышишь?
- Слово офицера, - сказал он и положил ладонь на орденскую планку. - Тебе было
плохо?
- Мне было стыдно, - прошептала я. - Ты знаешь, я в жизни сделала много такого, о
чем мне не хочется вспоминать. Я причинила много зла людям...
Его лицо вдруг стало серьезным.
- Не надо, - сказал он. - Прошу тебя, не надо. Не сейчас.
*
Мы, лисы, увлекаемся охотой на английских аристократов и кур. На английских
аристократов мы охотимся потому, что английские аристократы охотятся на нас, и это своего рода дело чести. А на кур мы охотимся для души. У каждой разновидности охоты есть свои горячие сторонницы, которые готовы до хрипоты защищать свой выбор. С моей точки зрения, охота на кур имеет несколько серьезных преимуществ:
1) охота на английских аристократов - источник дурной кармы, приобретаемой
убийством даже самого бесполезного человека. От кур же карма не особо тяжелая.
2) для охоты на аристократов надо выезжать в Европу (хотя некоторые считают, что
лучшее место для этого - трансатлантический лайнер). На кур можно охотиться где угодно.
3) при охоте на английских аристократов с лисами не бывает физических изменений. А
при охоте на кур с нами происходит нечто отдаленно похожее на трансформацию
волка-оборотня - мы на время уподобляемся своим диким сородичам.
Я уже много лет не охочусь на английских аристократов и совершенно об этом не жалею. А вот куриной охотой увлекаюсь до сих пор.
Трудно объяснить постороннему, что такое куриная охота. Когда, сбрасывая одежду и
обувь, яростно отталкиваешься тремя лапами от земли, а четвертой прижимаешь курочку к
груди, ее сердечко бьется в унисон с твоим, и размытые от скорости зигзаги пути свободно
пролетают сквозь пустое сознание. В такую минуту ясно видишь, что и ты, и курочка, и даже крикливые преследователи - на самом деле части одного непостижимого целого, которое надевает маски и играет в прятки само с собой... Хочется верить, что и курочка постигает то же самое. А если нет, то придет жизнь, когда она обязательно, обязательно поймет!
Вот основные принципы куриной охоты:
1) приближаться к курятнику надо в облике роскошной светской мальвины - в вечернем
платье, на высоких каблуках-шпильках. Одежда должна максимально стеснять движения и
ассоциироваться с гламурными журналами.
2) следует привлечь к себе внимание хозяев курятника - они обязательно должны видеть, как изысканная гостья крадет курицу.
3) убегать от взбешенных преследователей надо не слишком быстро, но и не слишком
медленно - главная задача охоты в том, чтобы как можно дольше поддерживать в них
уверенность, что они в состоянии нагнать воровку.
4) когда у преследователей не остается сил для дальнейшей погони (а также в тех случаях, когда с ними случается шок от происходящей на их глазах трансформации), следует особым щелчком хвоста стереть у них память о случившемся и отпустить курочку на свободу.
Последнее дополнение я ввела сама. Только не спрашивайте меня, что курочка сделает с этой свободой. Не сворачивать же ей, в самом деле, шею. Конечно, бывает иной раз, что курочка уснет во время погони. Но разве лучше для ее эволюции было бы завершить эту жизнь в мещанском супе?
Некоторые из нас распространяют ту же логику на английских аристократов, но я с этим не согласна - теоретически любой английский аристократ может в этой жизни стать Буддой, и нельзя лишать его такого шанса ради пустой забавы.
Охота на аристократов - на девяносто процентов нудное социальное упражнение, мало
отличающееся от официального чаепития. Но иногда самые отмороженные из моих сестер, с
которыми я не желаю иметь ничего общего, собираются в стаю и устраивают облавы, во время
которых с жизнью прощается сразу много английских аристократов. Тогда происходящее
делается довольно живописным, а сопутствующую галлюцинацию может переживать
одновременно много тысяч человек - о чем дает представление история "Титаника" или так
называемая битва при Ватерлоо. Но самые шокирующие подробности остаются скрыты от
публики.
Я догадываюсь, что трудно поверить в возможность таких устрашающих массовых
обманов, но дело здесь вот в чем: когда одну и ту же галлюцинацию одновременно наводит
несколько лис, ее сила увеличивается пропорционально кубу их количества. То есть одно и то же внушение, одновременно производимое тремя лисами, будет по силе почти в тридцать раз сильнее наваждения, которое создаст любая из них в одиночестве. Это достигается с помощью тайных методик и практик - сначала лисы учатся вместе представлять себе предмет, который они перед этим видели, потом предмет, которого они не видели, потом заставляют других воспринимать предметы, которых не существует, и так далее. Сложная техника, и обучение ей занимает несколько столетий. Но если владеющих ею лис соберется десять или двадцать... Понятно, на что они способны.
Кто-то может спросить, почему в таком случае лисы до сих пор не правят этим миром.
Причин две:
1) лисы не так глупы, чтобы брать на себя эту ношу.
2) лисы очень эгоистичны и не в состоянии на долгий срок договориться друг с другом о чем-нибудь, кроме совместной охоты на английских аристократов.
Сейчас у людей много новых средств слежения и контроля, поэтому лисы избегают
вмешиваться в человеческую историю и решают проблему проще.
На севере Англии есть несколько частных замков, где аристократов от лучших
производителей разводят и воспитывают специально для лисьей охоты - выход небольшой, но
качество превосходное. Похожие питомники есть в Аргентине и Парагвае, но условия там
жуткие, и английские аристократы, которых там массово выводят на основе искусственного
осеменения (с клонированием пока ничего не вышло), годятся только для вертолетного сафари: они говорят как гаучо, ведрами пьют текилу, с трех раз не могут нарисовать свое генеалогическое дерево и перед смертью просят завести им песню "Un Hombre", посвященную Че Геваре. Видимо, хоть на несколько минут тянет ощутить себя портфельным инвестором.
Есть другая школа охоты, по которой англий-аристократ отбирается индивидуально, и
лиса несколько лет гонит его по последнему маршруту - становится его любовницей женой и
находится с ним рядом вплоть до момента истины, который в этом случае довольно жуток.
Однажды, во время грозы или в какой-нибудь другой драматический миг, лиса открывает ему
всю правду и обнажает свой хвост - но не для того, чтобы внушить очередную дозу семейного счастья, а чтобы поразить насмерть... Такова самая сложная форма охоты, которая требует виртуозного социального мастерства. Здесь никто не сравнится с сестренкой И Хули, которая уже много веков живет в Англии и достигла в этом спорте подлинного совершенства.
Главное преимущество охоты на кур заключается в происходящей с нами
супрафизической трансформации. Курочка нужна как живой катализатор, который помогает
совершить ее - за тысячи лет культурной жизни лисы почти утратили это умение, и нам, как
Дашу, требуется проводник в нижние миры. Трансформация случается не всегда, и в любом
случае ненадолго, но ощущения от нее такие сильные, что воспоминаниями питаешься много
дней.
Нечто похожее бывает с нами и от сильного испуга, но это процесс неконтролируемый. А искусство куриной охоты заключается как раз в контроле над страхом. Надо подпустить преследователей достаточно близко для того, чтобы включились механизмы внутренней алхимии, которые на несколько секунд сделают тебя хищным зверем, свободным от добра и зла. Естественно, чтобы не освободиться от добра и зла окончательно, нужно поддерживать дистанцию безопасной. Все вместе - почти как серфинг, только расплата за потерю равновесия здесь куда серьезней. Но и положительные эмоции намного сильнее - ничто так не освежает душу, как риск и погоня.
Иногда бывает, за мной увяжутся собаки, но сразу отстают, только понимают, кто я.
Собаки поддаются внушению так же легко, как и люди. Кроме того, у них есть особая система оповещения, нечто вроде интернета, основанного на запахах, так что новости в их среде расходятся быстро. Когда одного мужественного ротвейлера, который решил со мной поиграть, изнасиловали два брата-кавказца (я имею в виду овчарок), собаки в Битцевском лесу стали обходить меня стороной. Они умные звери и в состоянии проследить причинно-следственную связь между тем, что некий ротвейлер с рычанием бросается за изящной рыжей спортсменкой, и тем, что все кобели, которые выше этого ротвейлера на две головы, начинают принимать его за ласковую большеглазую суку в разгар течки.
Я решила взять Александра на охоту вовсе не из желания похвастаться. Трансформация
лисы во время куриной охоты не заходит так далеко, как происходящее с волком, поэтому
хвалиться было нечем. Но если супрафизический сдвиг произойдет со мной на глазах у
Александра, думала я, это будет лучшим способом сказать ему: "мы с тобой одной крови".
Возможно, это растопит остатки недоверия между нами и сделает нас ближе - таков был мой
смутный расчет.
Место для охоты я приглядела давно. Одна из дорожек, петлявших сквозь Битцевский лес, выходила к стоящему на опушке деревянному дому, в котором жил лесник (не уверена, что это правильный термин, но этот человек точно имел к парку какое-то служебное отношение). Рядом с домом был курятник - большая редкость в современной Москве. Я приметила его во время велосипедной прогулки по лесу и теперь решила воспользоваться своей находкой. Но сначала следовало еще раз все проверить и наметить пути отступления. Посвятив велоразведке целый день, я установила следующее: