Смекни!
smekni.com

Тема детства в повести П Санаева Похороните меня за плинтусом (стр. 4 из 6)

Детство Арсеньева – это жизнь, которая художественно воссоздана через многогранные категории пространства и времени. Через детское видение мира Бунин показывает ход времени: «И вот я расту, познаю мир и жизнь в этом глухом и все же прекрасном краю, в долгие летние дни его, и вижу: жаркий полдень, белые облака плывут в синем небе, дует ветер…» [5, 34]. Окружающий ребенка мир разнообразен: комната, дом, хутор Каменка, город Батурин. Мир ребенка меняется вместе с мыслями и думами мальчика. Он видит себя в разных измерениях пространства, которые он постоянно оценивает. С одной стороны, этот мир мал и замкнут: «…скуден тихий мир, в котором грезит жизнью еще не совсем пробудившаяся для жизни, всем и всему миру чуждая, робкая и нежная душа» [5, 26]. А с другой: «Мир все расширялся перед нами, но все еще не люди и не человеческая жизнь, а растительная и животная больше всего влекли к себе наше внимание, и все еще самыми любимыми нашими местами были те, где людей не было, а часами – послеполуденные, когда люди спали…» [5, 36]. Детская душа – новорожденная часть мира, постепенно открывающая и познающая его в единстве настоящего и прошлого.

Автор романа показывает социализацию Арсеньева-ребенка, то есть его вхождение в мир взрослых, состоящий не только из людей, с которыми он сталкивается – родители, братья, сестры, учителя и др., но и из предметов быта, вызывающих радость: сапожки, ременная плеточка, купленные ему в городе. Природа, звезды, поля, двор усадьбы, которыми он восхищается, тоже являются для героя особым миром. Мальчик создает себе свой собственный – малый мир детства, который осмысливает по-своему. Обыденный мир окрашивается субъективной оценкой Арсеньева. Но этим восприятие пространства не ограничивается. Оно расширено до бесконечности: в сознании Арсеньева-ребенка понятие Вселенной, «Великого Града», охватывающих весь реальный мир.

Время в восприятии Алексея тоже неоднозначно. Подобно пространству, оно имеет кроме конкретной характеристики, символическое значение. Время для героя – не только его возраст, но и время суток и года. С глубоким наслаждением он описывает городское утро: «Зато как я помню городское утро! Я висел над пропастью, в узком ущелье из огромных, никогда мною не виданных домов… надо мной на весь мир разливался какой-то дивный музыкальный кавардак…» [5, 29]. Герой оценивает каждый миг своей жизни. «Я уже заметил, что на свете, помимо лета, есть еще осень, зима, весна, когда из дому можно выходить, только изредка» – говорит Арсеньев о мире. Младенчество для него было печалью, причина этой печали заключалась в незнании мира. Однако в этой поре ему не чужда радость. С ранним детством у мальчика связаны летние дни, «радость которых [он] почти неизменно делил сперва с Олей (сестрой), а потом с мужицкими ребятишками из Выселок…» [5, 26]. Говоря о сестре Арсеньева, необходимо подчеркнуть, что отношения с ней герой, уже взрослый человек, вспоминает с детской нежностью: «…Был в этих новых отношениях еще о какой-то чудесный возврат к нашей дальней детской близости…» [5, 162].

Говоря о понятии вечности в жизни героя, следует отметить мотив «вечного» ребенка в человеке. Будучи уже взрослым человеком, Арсеньев сохранит детскость в своем поведении и ощущениях, особенно в воспоминаниях. Таковы, например, «предметные», детализированные описания самых обычный предметов и событий, поразивших и восхитивших его в детстве и поэтому сохранившихся в памяти в той же «первозданной» детской данности (например, вакса в городе).

Системное изучение образа детства в творчестве Бунина показало, что роман «Жизнь Арсеньева» с точки зрения художественного воплощения феномена детства можно считать итоговым, поскольку роман синтезировал особенности образа детства, раскрытые в стихах и малой прозе писателя (образ Бога, образ-воспоминание, мир героев-детей, взаимоотношения детей и взрослых, образ дома и семьи). В нем писатель создает обобщенный портрет времени и собирательный образ современника, вспоминающего об ушедшем детстве, отрочестве, юности, близкие каждому читателю.


2. Автобиографическая основа повести П. Санаева «Похороните меня за плинтусом»

Павел Санаев – известный российский писатель, сын актрисы Елены Санаевой, его отчимом был популярнейший советский артист и режиссер Ролан Быков. Однако в детстве, до 12 лет, Павел Санаев жил вместе с бабушкой и дедом.

В 1992 году Павел Санаев окончил ВГИК, сценарный факультет. Судьба Павла неслучайно связана с кино – 1982 году он сыграл в роли очкарика Васильева в замечательной киноленте Ролана Быкова «Чучело». Уже после был кинофильм «Первая утрата», который стал лауреатом кинофестиваля в Сан-Ремо.

Режиссеру Павлу Санаеву принадлежат киноленты «Последний уик-энд», «Каунасский блюз» и «Нулевой километр». В 2007 году был издан одноименный роман по фильму «Нулевой километр». В 2010 году издана книга «Хроники раздолбая», а «Похороните меня за плинтусом» экранизирована режиссером Сергеем Снежкиным. П. Санаев был официальным переводчиком таких кинолент, как «Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар», «Остин Пауэрс», «Властелин Колец», «Очень страшное кино».

П. Санаев родился в 1969 году в Москве. До двенадцати лет он жил у бабушки, это было очень тяжелое время, о нем он и рассказывает в книгеи «Похороните меня за плинтусом».

Это время, прожитое под строгим присмотром авторитарной, безрассудно обожающей внука бабушкой, по словам автора, были платой за книгу. «Похороните меня за плинтусом» – книга очень личная, но и выдумка в ней тоже присутствует.

Книга была напечатана в 1996 году. Критики отнеслись к ней благосклонно, но она была почти незамечена читательскими массами. А в 2003 году пришел настоящий бум на произведения Павла Санаева. Его книга выходила большими тиражами более пятнадцати раз. В 2005 году автор был удостоен премии «Триумф-2005».

Повесть «Похороните меня за плинтусом» имеет автобиографическую основу, хотя многое в ней выдумано и преувеличено автором. Например, последний монолог бабушки перед закрытой дверью квартиры Чумочки является вымышленным, т.е. это была попытка повзрослевшего Санева понять и простить бабушку за все. Однако тема домашней тирании оказалась близка современным читателям, а в образе бабушки-деспота многие увидели и своих близких родственников.

Повесть начинается так: «Я учусь во втором классе и живу у бабушки с дедушкой. Мама променяла меня на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой. Так я с четырех лет и вишу…» [12, 5].

Под карликом-кровопийцей имеется в виду Ролан Быков, который представлен в книге глазами своей тёщи. Однако именно он первым прочел отрывки рукописи (писать повесть Санаев начал еще в юности) и, одобрив, вдохновил Павла на продолжение. Ролан Антонович увидел в повести литературную ценность, творческое начало, а не просто автобиографические заметки, и именно ему посвятил свою книгу П. Санаев.

Елена Санаева была полностью предана мужу (Р. Быкову). Она ездила с ним на съемки в разные города, заботилась о его здоровье. Ради него Елена даже рассталась с сыном Павлом, оставив его жить у бабушки с дедушкой. По официальной версии: «Быков много курил, а у ребенка была астма…» [13, 13]. Свекровь тоже считала, что в ее квартире чужому ребенку не место (Санаева с мужем долго жили в квартире матери Р. Быкова). От разлуки с матерью мальчик сильно страдал, Е. Санаева не находила себе места. Были моменты, когда она возвращалась после встреч с сыном и очередного скандала с матерью (а эти скандалы стали уже неотъемлемой частью свиданий) и готова была броситься под поезд метро. Она ничего не могла поделать.

Однажды Е. Санаева выкрала собственного сына. Тайком, выждав момент, когда мать вышла в магазин, она быстро увела ребенка с собой. Но сын сильно заболел, ему требовались особые лекарства и уход, а ей нужно было уезжать с Роланом Быковым на съемки. Павел вновь вернулся к бабушке.

Актриса смогла вернуть сына только, когда ему исполнилось 11 лет. Отношения Павла с Р.А. Быковым поначалу не складывались. Паша ревновал мать к Быкову, боролся за ее внимание, которого ему так не хватало в раннем возрасте, по детски провоцируя и нередко испытывая терпение отчима. Однако позже их отношения наладились, П. Санаев очень уважал Р. Быкова.

П. Санаев опубликовал книгу только после смерти дедушки и бабушки, хотя она была написана на несколько лет раньше.

3. Образ главного героя. Мир ребенка и мир взрослых в повести П. Санаева

Главной темой повести является тема детства. Повествование в книге ведется от первого лица, от имени Саши Савельева, маленького мальчика, рассказывающего о собственных поступках, личностном восприятии жизни. Картины детства даны глазами ребенка.

Окружающий мир дан в восприятии ребенка, которому не с чем сравнивать – это просто та обстановка, в которой ему приходится жить. И только мы, взрослые, читая книгу, используя свой жизненный опыт, реконструируем описанные жизненные ситуации и даем им моральную оценку. Санаеву хорошо удалось передать ощущения ребенка, которому одинаково интересно все – и колесо обозрения в парке культуры и принцип действия железнодорожного сортира. Ведь это действительно так…

Главный герой повести – Саша Савельев, повествование ведется от его лица. Его мама оставила Сашу жить у бабушки с дедушкой. Мальчик видит маму только во время кратких свиданий, причем мама с бабушкой постоянно ссорятся. Скандалы повторяются, они становятся неотъемлемой частью жизни Саши:

«Разговор, начатый бабушкой неторопливо и дружелюбно, медленно и незаметно переходил в скандал. Никогда не успевал я заметить, с чего все начиналось. Только что, не обращая внимания на мои просьбы дать с мамой поговорить, бабушка рассказывала про актрису Гурченко, и вот уже она швыряет в маму бутылку с «Боржоми». Бутылка разбивается о стену, брызгает маме по ногам шипящими зелеными осколками, а бабушка кричит, что больной старик ездил за «Боржоми» в Елисеевский. Вот они спокойно обсуждают уехавшего в Америку Бердичевского, и вот бабушка, потрясая тяжелым деревянным фокстерьером с дедушкиного буфета, бегает за мамой вокруг стола и кричит, что проломит ей голову, а я плачу под столом и пытаюсь отскрести от пола пластилинового человечка, которого слепил к маминому приходу и которого они на бегу раздавили» [12, 224–225].