Вышел с крюком, а кургузый чертенок уж там, перепутал рожь так, что на крюк нейдет. Вернулся Иван, взял серп и принялся жать ‑ выжал всю рожь.
‑ Ну, теперь, ‑ говорит, ‑ надо за овес браться.
Услыхал кургузый чертенок, думает: "На ржи не донял, так на овсе дойму, дай только утра дождаться". Прибежал чертенок утром на овсяное поле, а овес уже скошен: Иван его ночью скосил, чтоб меньше сыпался. Рассердился чертенок.
‑ Изрезал, ‑ говорит, ‑ меня и замучил дурак. И на войне такой беды не видал! Не спит, проклятый, за ним не поспеешь! Пойду, ‑ говорит, ‑ теперь в копны, прогною ему все.
И пошел чертенок в ржаную копну, залез между снопами ‑ стал гноить: согрел их и сам согрелся и задремал.
А Иван запряг кобылу и поехал с девкой возить. Подъехал к копне, стал кидать на воз. Скинул два снопа, сунул ‑ прямо чертенку в зад; поднял ‑ глядь: на вилах чертенок живой, да еще кургузый, барахтается, ужимается, соскочить хочет.
‑ Ишь ты, ‑ говорит, ‑ пакость какая! Ты опять тут 1000 ?
‑ Я, ‑ говорит, ‑ другой, то мой брат был. А я, ‑ говорит, ‑ у твоего брата Семена был.
‑ Ну, ‑ говорит, ‑ какой ты там ни будь, и тебе то же будет! ‑ Хотел его об грядку пришибить, да стал его просить чертенок.
‑ Отпусти, ‑ говорит, ‑ больше не буду, а я тебе что хочешь сделаю.
‑ Да что ты сделать можешь?
‑ А я, ‑ говорит, ‑ могу из чего хочешь солдат наделать.
‑ Да на что их?
‑ А на что, ‑ говорит, ‑ хочешь их поверни; они все могут.
‑ Песни играть могут?
‑ Могут.
‑ Ну что ж, ‑ говорит, ‑ сделай.
И сказал чертенок:
‑ Возьми ты вот сноп ржаной, тряхни его о землю гузом и скажи только: "Велит мой холоп, чтоб был на сноп, а сколько в тебе соломинок, столько бы солдат".
Взял Иван сноп, тряхнул оземь и сказал, как велел чертенок. И расскочился сноп, и сделались солдаты, и впереди барабанщик и трубач играют. Засмеялся Иван.
‑ Ишь ты, ‑ говорит, ‑ как ловко! Это, ‑ говорит, ‑ хорошо ‑ девок веселить.
‑ Ну, ‑ говорит чертенок, ‑ пусти же теперь.
‑ Нет, ‑ говорит, ‑ это я из старновки делать буду, а то даром зерно пропадает. Научи, как опять в сноп поворотить. Я его обмолочу.
Чертенок и говорит:
‑ Скажи: "Сколько солдат, столько соломинок. Велит мой холоп, будь опять сноп!"
Сказал так Иван, и стал опять сноп. И стал опять проситься чертенок.
‑ Пусти, ‑ говорит, ‑ теперь.
‑ Ну что ж!
Зацепил его Иван за грядку, придержал рукой, сдернул с вил.
‑ С богом, ‑ говорит. И только сказал про бога ‑ юркнул чертенок под землю, как камень в воду, только дыра осталась.
Приехал Иван домой, а дома и другой брат, Тарас, с женой сидят ‑ ужинают. Не расчелся Тарас‑брюхан, убежал от долгов и пришел к отцу. Увидал Ивана.
‑ Ну, ‑ говорит, ‑ Иван, пока я расторгуюсь, корми нас с женой.
‑ Ну что ж, ‑ говорит, ‑ живите.
Снял Иван кафтан, сел к столу.
А купчиха говорит:
‑ Я, ‑ говорит, ‑ с дураком кушать не могу: от него, ‑говорит, ‑ потом воняет.
Тарас‑брюхан и говорит:
‑ От тебя, ‑ говорит, ‑ Иван, дух не хорош ‑ поди в сенях поешь.
‑ Ну что ж, ‑ говорит.
Взял хлеба, ушел на двор.
‑ Мне, ‑ говорит, ‑ кстати в ночное пора ‑ кобылу кормить.
V
Отделался в эту ночь и от Тараса чертенок ‑ пришел по уговору товарищам помогать ‑ Ивана‑дурака донимать. Пришел на пашню, поискал, поискал товарищей ‑ нет никого, только дыру нашел. Пошел на луга ‑ в болоте хвост нашел, а на ржаном жниве и другую дыру нашел. "Ну, думает, видно, над товарищами беда случилась, надо на их место становиться, за дурака приниматься".
Пошел чертенок Ивана искать. А Иван уж с поля убрался, в роще лес рубит.
Стало братьям тесно жить вместе, велели дураку себе на избы лес рубить, новые дома строить.
Прибежал чертенок в лес, залез в сучья, стал мешать Ивану деревья валить. Подрубил Иван дерево как надо, чтоб на чистое место упало, стал валить ‑ дуром пошло дерево, повалилось, куда не надо, на суках застряло. Вырубил Иван рочаг, начал отворачивать ‑ насилу свалил дерево. Стал Иван рубить другое ‑ опять то же. Бился, бился, насилу выпростал. Взялся за третье ‑ опять то же. Думал Иван хлыстов полсотни срубить, и десятка не срубил, а уж ночь на дворе. И замучалсл Иван. Валит от него пар, как туман по лесу пошел, а он все не бросает. Подрубил он еще дерево, и заломило ему спину, так что мочи не стало; воткнул топор и присел отдохнуть. Услыхал чертенок, что затих Иван, обрадовался. "Ну, думает, выбился из сил ‑ бросит; отдох 1000 ну теперь и я". Сел верхом на сук и радуется. А Иван поднялся, вынул топор, размахнулся да как тяпнет с другой стороны, сразу затрещало дерево ‑ грохнулось. Не спопашился чертенок, не успел ног выпростать, сломался сук и защемил чертенка за лапу. Стал Иван очищать глядь: чертенок живой. Удивился Иван.
‑ Ишь ты, ‑ говорит, ‑ пакость какая! Ты опять тут?
‑ Я, ‑ говорит, ‑ другой. Я у твоего брата Тараса был.
‑ Ну, какой бы ты ни был, а тебе то же будет!
Замахнулся Иван топором, хотел его обухом пристукнуть. Взмолился чертенок.
‑ Не бей, ‑ говорит, ‑ меня, я тебе что хочешь сделаю.
‑ Да что ж ты сделать можешь?
‑ А я, ‑ говорит, ‑ могу тебе денег сколько хочешь наделать.
‑ Ну что ж, ‑ говорит, ‑ наделай!
И научил его чертенок.
‑ Возьми ты, ‑ говорит, ‑ листу дубового с этого дуба и потри в руках. Наземь золото падать будет.
Взял Иван листьев, потер ‑ посыпалось золото.
‑ Это, ‑ говорит, ‑ хорошо, когда на гулянках с ребятами играть.
‑ Пусти же, ‑ говорит чертенок.
‑ Ну что ж! ‑ взял Иван рочаг, выпростал чертенка. ‑ Бог с тобой! говорит. ‑ И как только сказал про бога ‑ юркнул чертенок под землю, как камень в воду, только дыра осталась.
VI
Построили братья дома и стали жить порознь. А Иван убрался с поля, пива наварил и позвал братьев гулять. Не пошли братья к Ивану в гости.
‑ Не видали мы, ‑ говорят, ‑ мужицкого гулянья.
Угостил Иван мужиков, баб и сам выпил ‑ захмелел и пошел на улицу в хороводы. Подошел Иван к хороводам, велел бабам себя величать.
‑ Я, ‑ говорит, ‑ вам того дам, чего вы в жизнь не видали. ‑ Посмеялись бабы и стали его величать. Отвеличали и говорят:
‑ Ну что ж, давай.
‑ Сейчас, ‑ говорит, ‑ принесу. ‑ Ухватил севалку, побежал в лес. Смеются бабы: "То‑то дурак! " И забыли про него. Глядь: бежит Иван назад, несет севалку, полну чего‑то.
‑ Оделять, что ли?
‑ Оделяй.
Захватил Иван горсть золота ‑ кинул бабам. Батюшки! Бросились бабы подбирать; выскочили мужики, друг у дружки рвут, отнимают. Старуху одну чуть до смерти не задавили. Смеется Иван.
‑ Ах вы, дурачки, ‑ говорит, ‑ зачем вы бабушку задавили. Вы полегче, а я вам еще дам. ‑ Стал еще швырять. Сбежался народ, расшвырял Иван всю севалку. Стали просить еще. А Иван говорит:
‑ Вся. Другой раз еще дам. Теперь давайте плясать, играйте песни.
Заиграли бабы песни.
‑ Не хороши, ‑ говорит, ‑ ваши песни.
‑ Какие же, ‑ говорят, ‑ лучше?
‑ А я, ‑ говорит, ‑ вот вам покажу сейчас. Пошел на гумно, выдернул сноп, обил его, поставил на гузо, стукнул.
‑ Ну, ‑ говорит, ‑ сделай холоп, чтоб был не сноп, а каждая соломинка солдат.
Расскочился сноп, стали солдаты; заиграли барабаны, трубы. Велел Иван солдатам песни играть, вышел с ними на улицу. Удивился народ. Поиграли солдаты песни, и увел их Иван назад на гумно, а сам не велел никому за собой ходить, и сделал опять солдат снопом, бросил на одонье. Пришел домой и лег спать в закуту.
VII
Узнал наутро про эти дела старший брат Семен‑воин, приходит к Ивану.
‑ Открой ты мне, ‑ говорит, ‑ откуда ты солдат приводил и куда увел?
‑ А на что, ‑ говорит, ‑ тебе?
‑ Как на что? С солдатами все сделать можно. Можно себе царство добыть.
Удивился Иван.
‑ Ну? Что ж ты, ‑ говорит, ‑ давно не сказал? Я себе сколько хочешь наделаю. Благо мы с девкой много насторновали.
Повел Иван брата на гумно и говорит:
‑ Смотри же, я их дел 1000 ать буду, а ты их уводи, а то коли их кормить, так они в один день всю деревню слопают.
Обещал Семен‑воин увести солдат, и начал Иван их делать. Стукнет по току снопом ‑ рота; стукнет другим ‑ другая; наделал их столько, что все поле захватили.
‑ Что ж, будет, что ли?
Обрадовался Семен и говорит:
‑ Будет. Спасибо, Иван.
‑ То‑то, ‑ говорит. ‑ Коли тебе еще надо, ты приходи, я еще наделаю. Соломы нынче много.
Сейчас распорядился Семен‑воин войском, собрал их как следует и пошел воевать.
Только ушел Семен‑воин, приходит Тарас‑брюхан ‑ тоже узнал про вчерашнее дело, стал брата просить:
‑ Открой мне, откуда ты золотые деньги берешь? Кабы у меня такие вольные деньги были, я бы к этим деньгам со всего света деньги собрал.
Удивился Иван.
‑ Ну! Ты бы давно, ‑ говорит, ‑ мне сказал. Я тебе сколько хочешь натру.
Обрадовался брат:
‑ Дай мне хоть севалки три.
‑ Ну что ж, ‑ говорит, ‑ пойдем в лес, а то лошадь запряги ‑ не унесешь.
Поехали в лес; стал Иван с дуба листья натирать. Насыпал кучу большую.
‑ Будет, что ли?
Обрадовался Тарас.
‑ Пока будет, ‑ говорит. ‑ Спасибо, Иван.
‑ То‑то, ‑ говорит. ‑ Коли тебе еще надо, приходи, я натру еще ‑ листу много осталось.
Набрал Тарас‑брюхан денег воз целый и уехал торговать.
Уехали оба брата. И стал Семен воевать, а Тарас торговать. И завоевал себе Семен‑воин царство, а Тарас‑брюхан наторговал денег кучу большую.
Сошлись братья вместе и открылись друг другу: откуда у Семена солдаты, а у Тараса деньги.