Обрадовался Тарас‑царь. "Спасибо, думает, купцу, теперь у меня денег еще прибавится, житье мое еще лучше станет". И стал Тарас‑царь новые затеи затевать, зачал себе новый дворец строить. Повестил народу, чтоб везли ему лес, камень и шли работать, назначил за все цены высокие. Думал Тарас‑царь, что по‑прежнему за его денежки повалит к нему народ работать. Глядь, весь лес и камень к купцу везут, и весь рабочий народ к нему валит. Прибавил Тарас‑царь цену, а купец еще накинул. У Тараса‑царя денег много, а у купца еще больше, и перебил купец царскую цену. Стал дворец царский; не строится. Затеян был у Тараса‑царя сад. Пришла осень. Повещает Тарас‑царь, чтоб народ шел к нему сад сажать, ‑ не выходит никто, весь народ купцу пруд копает. Пришла зима. Задумал Тарас‑царь мехов собольих купить или шубу новую. Посылает покупать, приходит посол, говорит:
‑ Нету соболей ‑ все меха у купца, он дороже дал и из соболей ковер сделал.
Понадобилось Тарасу‑царю себе жеребцов купить. Послал покупать, приходят послы: все жеребцы хорошие у купца, ему воду возят пруд наливать. Стали все дела царские, ничего ему не делают, а все делают купцу, а ему только купцовы деньги несут, за подати отдают.
И набралось у царя денег столько, что класть некуда, а житье плохое стало. Перестал уж царь затеи затевать; только бы уж как‑нибудь прожить, и того не может. Во всем стесненье стало. Стали от него и повара, и кучера, и слуги к купцу отходить. Стало уж и еды недоставать. Пошлет на базар купить что ничего нет: все купец перекупил, а ему только денежки за подати несут.
Рассердился Тарас‑царь и выслал купца за границу. А купец на самой на границе сел ‑ все то же делает: все так же за купцовы денежки от царя тащат все к купцу. Совсем плохо царю стало, по целым дням не ест, да еще слух прошел, что купец хвалится, что он у царя и жену его купить хочет. Заробел царь Тарас и не знает, как быть.
Приезжает к нему Семен‑воин и говорит:
‑ Поддержи, ‑ говорит, ‑ меня: меня индейский царь повоевал.
А Тарасу‑царю самому уж узлом к гузну дошло.
‑ Я, ‑ говорит, ‑ сам два дни не ел.
XI
Обделал старый дьявол обоих братьев и пошел к Ивану. Оборотился старый дьявол в воеводу, пришел к Ивану и стал его уговаривать, чтоб он у себя войско завел.
‑ Царю, ‑ говорит, ‑ не годится без войска жить. Ты мне прикажи только, а я соберу из твоего народу солдат и войско заведу.
Отслушал его Иван.
‑ Ну что ж, ‑ говорит, ‑ заведи, да песни их научи играть половчее, я это люблю.
Стал старый дьявол по Иванову царству ходить, солдат по воле собирать. Объявил, чтоб шли все лбы брить, ‑ каждому штоф водки и красная шапка будет.
Посмеялись дураки.
‑ Вино, ‑ говорят, ‑ у нас вольное, мы сами курим, а шапки нам бабы какие хочешь, хоть пестрые сошьют, да еще с махрами.
Так и не пошел никто. Приходит старый дьявол к Ивану.
‑ Нейдут, ‑ говорит, ‑ твои 1000 дураки охотой ‑ надо их силом пригонять.
‑ Ну что ж, ‑ говорит, ‑ пригоняй силом.
И повестил старый дьявол, чтоб шли все дураки в солдаты записываться, а кто не пойдет, того Иван смерти предаст.
Пришли дураки к воеводе и говорят:
‑ Говоришь ты нам, что, коли мы в солдаты не пойдем, нас царь смерти предаст, а не сказываешь, что с нами в солдатстве будет. Сказывают, и солдат до смерти убивают.
‑ Да, не без того.
Услыхали это дураки, уперлись.
‑ Не пойдем, ‑ говорят. ‑ Уж лучше пускай дома смерти предадут. Ее и так не миновать.
‑ Дураки вы, дураки! ‑ говорит старый дьявол. ‑ Солдата еще убьют ли, нет ли, а не пойдешь ‑ Иван‑царь наверно смерти предаст.
Задумались дураки, пошли к царю Ивану‑дураку спрашивать:
‑ Проявился, ‑ говорят, ‑ воевода, велит нам всем в солдаты идти. "Коли пойдете, говорит, в солдаты, там вас убьют ли, нет ли, а не пойдете, так вас царь Иван наверно смерти предаст". Правда ли это?
Засмеялся Иван.
‑ Как же, ‑ говорит, ‑ я один вас всех смерти предам? Кабы я не дурак был, я бы вам растолковал, а то я и сам не пойму.
‑ Так мы, ‑ говорят, ‑ не пойдем.
‑ Ну что ж, ‑ говорит, ‑ не ходите.
Пошли дураки к воеводе и отказались в солдаты идти.
Видит старый дьявол ‑ не берет его дело; пошел к тараканскому царю, подделался.
‑ Пойдем, ‑ говорит, ‑ войной, завоюем Ивана‑царя. У него только денег нет, а хлеба и скота и всякого добра много.
Пошел тараканский царь войною. Собрал войско большое, ружья, пушки наладил, вышел на границу, стая в Иванове царство входить.
Пришли к Ивану и говорят:
‑ На нас тараканский царь войной идет.
‑ Ну что ж, ‑ говорит, ‑ пускай идет.
Перешел тараканский царь с войском границу, послал передовых разыскивать Иванове войско. Искали, искали ‑ нет войска. Ждать‑пождать ‑ не окажется ли где? И слуха нет про войско, не с кем воевать. Послал тараканский царь захватить деревни. Пришли солдаты в одну деревню ‑ выскочили дураки, дуры, смотрят на солдат, дивятся. Стали солдаты отбирать у дураков хлеб, скотину; дураки отдают, и никто не обороняется. Пошли солдаты в другую деревню ‑ все то же. Походили солдаты день, походили другой ‑ везде все то же; всё отдают никто не обороняется и зовут к себе жить.
‑ Коли вам, сердешные, ‑ говорят, ‑ на вашей стороне житье плохое, приходите к нам совсем жить.
Походили, походили солдаты, видят ‑ нет войска; а все народ живет, кормится и людей кормит, и не обороняется, и зовет к себе жить.
Скучно стало солдатам, пришли к своему тараканскому царю.
‑ Не можем мы, ‑ говорят, ‑ воевать, отведи нас в другое место; добро бы война была, а это что ‑ как кисель резать. Не можем больше тут воевать.
Рассердился тараканский царь, велел солдатам по всему царству пройти, разорить деревни, дома, хлеб сжечь, скотину перебить.
‑ Не послушаете, ‑ говорит, ‑ моего приказа, всех, ‑ говорит, ‑ вас расказню.
Испугались солдаты, начали по царскому указу делать. Стали дома, хлеб жечь, скотину бить. Все не обороняются дураки, только плачут. Плачут старики, плачут старухи, плачут малые ребята.
‑ За что, ‑ говорят, ‑ вы нас обижаете? Зачем, ‑ говорят, ‑ вы добро дурно губите? Коли вам нужно, вы лучше себе берите.
Гнусно стало солдатам. Не пошли дальше, и все войско разбежалось.
XII
Так и ушел старый дьявол ‑ не пронял Ивана солдатами.
Оборотился старый дьявол в господина чистого и приехал в Иванове царство жить: хотел его, так же как Тараса‑брюхана, деньгами пронять.
‑ Я, ‑ говорит, ‑ хочу вам добро сд 1000 елать, уму‑разуму научить. Я, говорит, ‑ у вас дом построю и заведенье заводу.
‑ Ну что ж, ‑ говорят, ‑ живи.
Переночевал господин чистый и наутро вышел на площадь, вынес мешок большой золота и лист бумаги и говорит:
‑ Живете вы, ‑ говорит, ‑ все, как свиньи, ‑ хочу я вас научить, как жить надо. Стройте мне, ‑ говорит, ‑ дом по плану по этому. Вы работайте, а я показывать буду и золотые деньги вам буду платить.
И показал им золото. Удивились дураки: у них денег в заводе не было, а они друг дружке вещь за вещь меняли и работой платили. Подивились они на золото.
‑ Хороши, ‑ говорят, ‑ штучки.
И стали господину за золотые штучки вещи и работу менять. Стал старый дьявол, как и у Тараса, золото выпускать, и стали ему за золото всякие вещи менять и всякие работы работать. Обрадовался старый дьявол, думает: "Пошло мое дело на лад! Разорю теперь дурака, как и Тараса, и куплю его с потрохом со всем". Только забрались дураки золотыми деньгами, роздали всем бабам на ожерелья, все девки в косы вплели, и ребята уж на улице в штучки играть стали. У всех много стало, и не стали больше брать. А у господина чистого еще хоромы наполовину не отстроены и хлеба и скотины еще не запасено на год, и повещает господин, чтоб шли к нему работать, чтоб ему хлеб везли, скотину вели; за всякую вещь и за всякую работу золотых много давать будет.
Нейдет никто работать и не несут ничего. Забежит мальчик или девочка, яичко на золотой променяет, а то нет никого ‑ и есть ему стало нечего. Проголодался господин чистый, пошел по деревне ‑ себе на обед купить. Сунулся в один двор, дает золотой за курицу ‑ не берет хозяйка.
‑ У меня, ‑ говорит, ‑ много и так.
Сунулся к бобылке ‑ селедку купить, дает золотой.
‑ Не нужно мне, ‑ говорит, ‑ милый человек, у меня, ‑ говорит, ‑ детей нет, играть некому, а я и то три штучки для редкости взяла.
Сунулся к мужику за хлебом. Не взял и мужик денег:
‑ Мне не нужно, ‑ говорит. ‑ Нешто ради Христа, ‑ говорит, ‑ так погоди, я велю бабе отрезать.
Заплевал даже дьявол, убежал от мужика. Не то что взять ради Христа, а и слышать‑то ему это слово ‑ хуже ножа.
Так и не добыл хлеба. Забрались все. Куда ни пойдет старый дьявол, никто не дает ничего за деньги, а все говорят:
‑ Что‑нибудь другое принеси, или приходи работать, или ради Христа возьми.
А у дьявола нет ничего, кроме денег, работать неохота; а ради Христа нельзя ему взять. Рассердился старый дьявол.
‑ Чего, ‑ говорит, ‑ вам еще нужно, когда я вам деньги даю? Вы за золото всего купите и всякого работника наймете.
Не слушают его дураки.
‑ Нет, ‑ говорят, ‑ нам не нужно: с нас платы и податей никаких нейдет куда же нам деньги?
Лег, не ужинавши, спать старый дьявол.
Дошло это дело до Ивана‑дурака. Пришли к нему, спрашивают:
‑ Что нам делать? Проявился у нас господин чистый: есть, пить любит сладко, одеваться любит чисто, а работать не хочет и Христа ради не просит и только золотые штучки всем дает. Давали ему прежде всего, пока не забрались, а теперь не дают больше. Что нам с ним делать? Как бы не помер с голода.