Мне также нравились и два других музыканта Experience. Ноэл Реддинг был парень что надо, только у него была привычка ложиться спать в мужской ночной рубашке, тапочках Алладина с загнутыми носами и ночном колпаке с кисточкой. Ну и вид, скажу я вам. Митч был просто чокнутым типом, впрочем, он нисколько не изменился. Однажды я стоял на островке безопасности посередине Оксфорд-стрит, и Митч подскочил ко мне, - на нем было белое меховое пальто, белые брюки, белая рубашка, ботинки и носки – полный набор, ну вы понимаете. «Привет, я не знаю, кто я!» - ляпнул он и убежал прочь. Не думаю, чтобы он знал к тому же, кем был я!
Конец шестидесятых был золотым веком для рок-н-ролла в Британии. С тех пор никогда больше не было такого богатства талантов в одно время. The Beatles, The Stones, The Hollies, The Who, Small Faces, Downliners Sect, Yardbirds, все эти группы появились за какие-то три года. «Британское Вторжение» навсегда изменило лицо рок-музыки, и живя в Лондоне, мы сидели на крыше мира. Многие группы продолжали развивать блюз: Savoy Brown (которые были намного популярней в Штатах, чем в Англии) и Foghat, все они начинали как блюзовые группы и на какое-то время увлеклись джаз-блюзом. Были такие люди, как Грэм Бонд (Graham Bond), у которого играли Джек Брюс (Jack Bruce) и Джинджер Бейкер (Ginger Baker), продолжившие карьеру в группе Cream. Битлз только что выпустили своего «Сержанта Пеппера», став, конечно, событием месяца! Двое из них были уже надломлены, но то, что они делали, не могло быть неправильным - Джон Леннон был святым в глазах поклонников, и Йоко рядом с ним выглядела пострадавшей.
В то время хорошие группы росли как грибы. Сейчас нужно еще попотеть, чтобы отыскать действительно стоящую группу в огромном количестве просто ужасных. Тогда тоже были тысячи групп, но по крайней мере половина из них были великолепны. Приведу простой пример: я работал на втором британском турне Хендрикса, который проходил с 14 ноября по 5 декабря 1967. Компания была такая - Move, только что выпустившие два хита № 1 подряд; потом Pink Floyd с Сидом Барретом (Syd Barrett) – это был его последний тур; Amen Corner, которые тогда были на втором месте в хит-парадах; Nice, в составе которых играл юный органист Кит Эмерсон (Keith Emerson); и Eire Apparent, которые позднее превратились в Grease Band, аккомпанировавший Джо Кокеру (Joe Cocker). И на все эти группы вы могли посмотреть за 7 шиллингов и 6 пенсов (американские 70 центов). И для того времени это было нормально.
Но не думаете же вы, что я завел разговор о Лондоне 60-х и при этом не расскажу о наркотиках, не так ли? Конечно, расскажу. Вся наша команда сидела на «кислоте»[10] в течение всего тура. И мы прекрасно справлялись со своими обязанностями. Оргазмы под кислотой, между прочим, чертовски классная вещь, просто невероятная, - я неоднократно испытал это на себе. Небольшой факт - кислота тогда была ещё совершенно легальна. И не было никаких запретов на ее употребление до конца ‘67. А что касается марихуаны - можно было спокойненько пройти мимо копа, куря косячок, а он и знать не знал, что это такое. В самом деле; мой друг однажды сказал полицейскому, что это травяная сигарета, и пошёл себе дальше. Кажется, тогда у всех в Лондоне съехала крыша. Порой мы раскумаривались, шли прогуляться в парк и беседовали там с деревьями, и если спорили с ними - деревья иногда побеждали. Нам говорили, что на второй день кислота уже не цепляет, но мы обнаружили, что если удвоить дозу, то проблема легко решается!
В Лондоне было несколько популярных клубов, таких как «Электрический сад» (Electric Garden) и «Средиземье» (Middle Earth). Стоило заглянуть туда, и обнаруживалось, что абсолютно все были под кайфом. На входе в «Средиземье» рядом с кассой стояла девица и раздавала всем кислоту. Она выдавала это дело каждому, неважно, парень это был или девушка, и совершенно бесплатно. Обычно мы брали кристалл кислоты, с которого можно было получить сто доз, и растворяли его в бутылке в сотне капель дистиллированной воды. Потом брали пипетку и капали раствор рядами на газетный лист. Потом, когда все это дело высыхало, мы накрывали пропитанный кислотой лист бумагой, выходили на улицу, отрывали кусочками и продавали людям для жевания. Иногда, если повезёт, тебе доставался клочок газеты, на котором оказывалась пара «поездок»; при неудачном раскладе можно было купить просто чистую бумагу!
В то время настоящая кислотная «поездка» не была таким балдежным, спокойным дерьмом. В самый первый раз я отъехал на восемнадцать часов, и ничего не мог видеть. То, что я видел – с реальностью не имело ничего общего. Все вокруг, каждый звук - можно было щелкнуть пальцами, - опля! - все превращалось в калейдоскоп! Глаза воспринимали любой шум, как яркие цветные импульсы. Вы словно отправлялись в бесконечное путешествие по «русским горкам», то замедляясь при подходе к вершине, то затем - вау! Ваши зубы вдруг обжигали, и если вы начинали смеяться, то было невероятно трудно остановиться. Вы можете сделать вывод, что мне нравилась кислота. Но ЛСД - опасный наркотик, – если понравилось, - береги задницу! Если тебе становилось немного не по себе, то кислота во много раз усиливала беспокойство, вплоть до того, что тебя закрывали, понимаешь, - забирали галстук, шнурки и ремень, и помещали в палату без окон с мягкими стенами. Многие мои знакомые закончили одинаково - в психушке.
И все также глотали таблетки. Такие амфетамины, как Blues, Black Beauties и декседрин. Все это были пилюли – за многие и многие годы я никогда не использовал порошки. На самом деле, если ты играешь в группе, или, особенно, если ты роуди, то тебе просто необходимо принимать все это, потому что иначе тебе не выдержать такого напряженного жизненного ритма. Просто нереально поехать в трехмесячный тур и при этом ни на чем не «сидеть». Я ни гроша не дам за все эти полезные советы, – мол, спорт, свежие продукты, соки, – да пошли вы все со своими советами! Все это бред сивой кобылы! Мне плевать, съедай хоть по двести артишоков, но ты должен остаться жив через три месяца гастролей, делая по концерту в день.
Все также принимали антидепрессанты. Лично мы глотали Mandrax (эквивалент штатовского Quaaludes). Однажды мы купили целую коробку мандрекса, тысячу таблеток, и когда открыли ее, все они оказались растаявшими, – должно быть, были влажные. На дне этой коробки было настоящее месиво мандрекса. Так что мы вывалили всю эту кашу на разделочную доску, раскатали скалкой, а потом положили этот блин в гриль, и в результате у нас получилась белая лепешка мандрекса, от которой мы отламывали куски и ели. Правда, иной раз ты набивал себе полный рот мела-закрепителя, а в другой раз доставалось сразу три таблетки мандрекса – своего рода наркотическая русская рулетка! У меня имелся аптечный рецепт на получение декседрина и мандрекса. В то время многие доктора за деньги могли выписать вам любой рецепт. Доктора на Харли-стрит (Harley Street), например. Тот, к которому пришёл я, отказался выписать мне мандрекс, потому что как раз был принят закон, запрещающий продавать его в аптеках, и в качестве заменителя он выписал мне Tuinol. Это жуткая штука, правда. Долбанный туинол был в 7-8 раз круче мандрекса. Мандрекс просто младенец по сравнению с туинолом! Полнейший идиотизм. Впрочем, как обычно.
Но вернемся к рок-н-ролльной части моей истории, в противоположность наркотикам или сексу. В общем, я начинал играть в нескольких лондонских группах. Сначала получил работу гитариста у Пи Пи Арнолд (P. P. Arnold). Она была одной из Ikettes[11], и уже выпустила парочку хитов в Англии. Через две недели она обнаружила, что я не умею играть соло и я потерял эту работу. Потом в '68, я пел в группе Сэма Гопала (Sam Gopal). Он был наполовину бирманцем, наполовину непальцем или что-то типа этого – не помню уже. Он играл на таблах, которые было невозможно усилить аппаратурой. Это слишком гулкий инструмент, понимаете, - по крайней мере, их нельзя было подзвучить на оборудовании того времени. До этого группа называлась Sam Gopal Dream, и в декабре 67 года она попала на шоу «Рождество на Земле» в одной компании с Хендриксом. Некоторые считают, что я играл на том выступлении, но это не так. Когда я встретился с Сэмом, он уже выбросил слово «Dream» из названия своей группы, и команда стала называться скромнее - просто «Sam Gopal»!
С Сэмом меня познакомил мой друг по имени Роджер Д'Илайя (Roger D'Elia). Он играл на гитаре, и его бабушкой была Мэри Клэр (Mary Clare), когда-то очень известная английская актриса. Я жил в доме Роджера, и он сказал мне, что собирает группу с Сэмом Гопалом и басистом Филом Дьюком (Phil Duke), и им нужен вокалист. Они играли такую смесь из психоделии, блюза и средне-восточных ритмов, встречающихся у группы The Damned. Мы записали один альбом, провели один тур по Германии и дали концерт в лондонском клубе «Speakeasy». То шоу в «Speakeasy» было встречено на ура, и мы уже решили, что станем звездами, но на самом деле после этого выступления начался наш упадок!
Сэм хотел стать звездой. У него были самые серьезные намерения. Он был настоящий позёр, но меня это нисколько не волновало. Я хочу сказать, что я сам понтарь - что тогда делать в этом бизнесе без понтов, верно? Так что с Сэмом все было в порядке. У него были свои идеи и все остальное, но он дал мне полную свободу творчества. Я написал почти все песни, которые попали на наш единственный альбом. Тогда у меня еще была фамилия моего отчима, так что на конверте пластинки фигурировал Ян (Лемми) Уиллис (lan (Lemmy) Willis). В авторстве некоторых песен были заявлены все музыканты группы, но на самом деле все песни я написал сам за одну ночь. Это случилось, когда я открыл для себя этот замечательный наркотик под названием метедрин. На всей пластинке было лишь две песни не моего авторства, «Angry Faces», которую написал Лео Дэвидсон (Leo Davidson), и песня Донована (Donovan) «Season of the Witch», - мы записали действительно неплохую версию этой композиции.