Скорость на "Орионе" возросла до восьмидесяти.
- Вот сейчас оно и будет, - сказал Джеймисон. Не успел он договорить, как машину - уже не только из-за калифорнийских ухабов - затрясло сильнее и появилось гудение. Правда, гудение было приглушенное, а вибрация - минимальная. Такое ШВЖ уже не могло повергнуть водителя в панику - не то что раньше, когда они проверяли машину на испытательной трассе.
- И это все? - спросил Адам.
- Да, все, - заверил его Джеймисон. - Растяжки устранили излишний шум и вибрацию. А то, что вы сейчас ощутили, мы считаем вполне допустимым. - Адам сбросил скорость, и инженер добавил:
- Теперь посмотрим, что будет на гладкой поверхности.
В контрольной будке поставили другую пленку - участок дороги ь 80 в Иллинойсе, связывающей два штата.
Неровности покрытия исчезли, гудение и вибрация стали соответственно меньше.
- Попробуем еще одну дорогу, - сказал Джеймисон, - действительно
скверную. - Он сделал знак лаборантке, и та улыбнулась.
Адам прибавил газу, и "Орион" уже при скорости шестьдесят миль стало отчаянно раскачивать.
- Это штат Миссисипи - государственная дорога номер девяносто, близ Билокси, - объявил Джеймисон. - Дорога и сначала-то была неважная, а ураганом "Камилла" ее и вовсе исковеркало. И мы едем сейчас по той части, которая так и не была заделана. Разумеется, развить на ней такую скорость может разве что самоубийца.
Дорога была настолько плохая и при скорости в восемьдесят миль машину так трясло, что собственную вибрацию автомобиля уже невозможно было уловить. Ян Джеймисон остался очень доволен.
- Люди понятия не имеют, - заметил он, когда скорость снизилась, - какие у нас должны быть великолепные инженеры, чтобы учесть все виды дорог, а ведь таких, как эта, немало.
Джеймисона, подумал Адам, уже снова потянуло в его абстрактный
инженерный мир. А вот то, что проблема ШВЖ применительно к "Ориону" может быть решена, - это практически важно. Адам уже понял, что, несмотря на чудовищные затраты, придется пойти по пути добавок - лишь бы не задерживать выпуск "Ориона". Конечно, первый вице-президент Хаб Хьюитсон, считающий "Орион" своим детищем, тем не менее подпрыгнет до потолка, услышав, что стоимость каждой машины возрастет на пять лишних долларов. Но придется ему с этим примириться, как уже почти примирился Адам.
Он сбросил скорость и вылез из машины, следом за ним - Ян Джеймисон. По совету инженера Адам не стал выключать двигатель. Теперь за дело взялась девушка, сидевшая в будке, и, переключив "Орион" на дистанционное управление, стала наблюдать за его поведением. Когда скорость на динамометре достигла отметки "восемьдесят", внешняя вибрация оказалась почти столь же малозаметной, как и внутренняя.
- А вы уверены, что растяжка долго выдержит? - спросил Адам
Джеймисона.
- Ни минуты не сомневаюсь. Мы провели все необходимые испытания. И довольны результатами.
"Весь он в этом, - подумал Адам, - всегда чертовски доволен собой!" Спокойствие инженера, смахивающее на безразличие, продолжало его раздражать.
- А вас никогда не смущает, - спросил Адам, - что вы занимаетесь
здесь не созиданием, а разрушением? Вы же ничего не производите. Только разбираете, уничтожаете.
- Ну, кое-что и производим. - Джеймисон указал на ролики динамометра, быстро крутившиеся под колесами "Ориона". - Видите их? Они подключены к генератору, как и все остальные динамометры в лаборатории. Каждый раз как мы запускаем машину, ролики производят электричество. Мы подключены к детройтскому "Эдисону" и продаем им электроэнергию. - Он с вызовом посмотрел на Адама. - Иной раз мне кажется, что это не менее полезно, чем некоторые вещи, которые выходят из отдела планирования.
Адам примирительно улыбнулся:
- Но не "Орион".
- Нет, - согласился Джеймисон. - Мы в общем-то все надеемся, что
"Орион" к их числу относиться не будет.
Глава 8
Ночную рубашку Эрика Трентон наконец купила в магазине
Лейдлоу-Белдона на Сомерсет-Молл в Трое. До этого она объехала все
магазины в Бирмингеме, но не нашла ничего такого, что отвечало бы
поставленной ею цели, и продолжала кружить в своей спортивной машине по окрестностям, испытывая даже удовольствие оттого, что у нее, в виде исключения, появилась какая-то цель.
Сомерсет-Молл была большая современная площадь к востоку от Большой бобровой дороги, где разместилось несколько дорогих магазинов, которые посещали в основном зажиточные семьи автомобилестроителей из Бирмингема и Блумфилд-Хиллз. Эрика частенько туда наведывалась и знала почти все магазины, включая и магазин Лейдлоу Белдона.
Увидев там ночную рубашку, она тотчас поняла, что это как раз то, что нужно. Рубашка была из тончайшего блекло-бежевого нейлона и к ней - такой же пеньюар. При ее светлых волосах получится этакая медовая гамма. Для завершения эффекта - а ей так хотелось сегодня понравиться Адаму - она решила приобрести еще оранжевую перламутровую помаду.
Поскольку у Эрики не было своего счета в магазине, она расплатилась чеком. Затем направилась в секцию косметики за помадой: она не была уверена, что дома найдется нужный оттенок.
Продавщица в секции косметики была занята. Разглядывая от нечего
делать стенд с образцами губной помады, Эрика случайно обратила внимание на покупательницу, стоявшую у соседнего прилавка с духами. Это была женщина лет шестидесяти, и Эрика услышала, как она сказала продавщице:
- Мне надо что-то подарить невестке. Только вот я не уверена, что именно... Дайте понюхать "Норелл".
Взяв пробный пузырек, продавщица - брюнетка со скучающим лицом -
прыснула духами ей на руку.
- Да, - сказала женщина. - Да. Очень приятный запах. Я возьму.
Продавщица сняла с зеркальной полки за своей спиной белую коробку с крупными черными буквами и поставила перед покупательницей.
- Пятьдесят долларов плюс налог. Будете платить наличными или чеком?
Пожилая женщина заколебалась.
- Я не думала, что это так дорого.
- У нас есть флаконы поменьше, мадам.
- Нет... Видите ли, это подарок. И все же, пожалуй... Нет, я еще
немного подумаю, а сейчас не стану покупать.
Покупательница удалилась, и продавщица тоже ушла, мгновенно нырнув за занавеску, скрывавшую проход в стене. А коробка с духами так и осталась стоять на прилавке.
В мозгу Эрики вопреки здравому смыслу вдруг возникла совершенно
невероятная мысль: "А ведь "Норелл" - мои духи. Почему бы их не взять?" Она мгновение колебалась, потрясенная этим внезапно возникшим желанием. И тут какая-то неведомая сила приказала ей: "Да ну же! Не теряй времени! Действуй!" Впоследствии она вспомнила, что у нее мелькнула мысль: "Неужели это я так думаю?" Затем спокойно, не спеша, словно подчиняясь магнитному притяжению, Эрика перешла от прилавка с косметикой к прилавку с духами. Размеренно-точным движением руки она взяла коробку, открыла сумочку и опустила ее туда. Замок щелкнул и закрылся. Этот щелчок прозвучал для нее пушечным выстрелом. Сейчас все обратят внимание! Что она наделала?
Она стояла вся дрожа, в тревожном ожидании, боясь пошевелиться; ей казалось, что вот сейчас чья-то рука опустится на ее плечо и обличающий голос воскликнет:
"Воровка.'"
Ничего этого не произошло. Но она знает, что произойдет - может
произойти в любую минуту.
Как же она это объяснит? Ничего она не сможет объяснить. Ведь
доказательство у нее в сумке. Мысль отчаянно заработала: может быть, вынуть коробку, поставить ее туда, где она стояла до того, как идиотское немыслимое желание закрутило ее и заставило совершить этот шаг? Она же никогда ничего подобного не совершала, никогда!
Все еще дрожа и чувствуя, как громко стучит сердце, Эрика спрашивала себя: "Зачем?" Для чего она это сделала? Ведь у нее в сумочке полно денег, есть чековая книжка.
Даже и сейчас она могла бы подозвать продавщицу, выложить деньги на прилавок, заплатить за духи, и все будет в порядке. Только действовать надо быстро. Немедленно!
Нет.
Раз ничего не произошло, значит, никто не видел. Если бы ее поступок заметили, размышляла Эрика, то к ней бы уже подошли, стали расспрашивать, даже могли забрать. Она обернулась. Старательно придав себе безразличный вид, как бы между прочим окинула взглядом магазин. Торговля шла своим чередом. Никто, казалось, не интересовался ею и даже не смотрел в ее сторону. Продавщица парфюмерной секции так и не появилась. И Эрика не спеша перешла в секцию косметики.
Она ведь все равно намеревалась купить духи, убеждала себя Эрика. Приобрела она их, конечно, идиотским и опасным путем - больше она никогда, никогда этого не повторит! А сейчас - что сделано, то сделано. И если попытаться это исправить, возникнут только сложности, так что лучше всего этого избежать.
Продавщица в секции косметики была свободна. Улыбнувшись своей самой обворожительной улыбкой, Эрика попросила показать ей помаду оранжевых цветов.
Она понимала, что опасность еще существует в виде продавщицы за
парфюмерной стойкой. Хватится ли девушка коробки, которую она оставила на прилавке? Если да, то вспомнит ли она, что рядом стояла Эрика? Инстинктивно Эрике хотелось поскорее уйти, убежать из магазина, но разум предупреждал: она вызовет меньше подозрений, если останется. И она продолжала возиться, выбирая помаду.
Тем временем к прилавку с духами подошла другая покупательница.
Продавщица вернулась и, словно что-то вспомнив, посмотрела на прилавок, где она оставила духи "Норелл". На лице у нее отразилось удивление. Она быстро повернулась к полке, откуда в свое время сняла коробку. На ней по-прежнему стояло несколько коробок "Норелл". Эрика поняла, что девушка никак не может решить, поставила она коробку на место или нет.
Стараясь не смотреть в ту сторону, Эрика услышала, как покупательница что-то спросила. Продавщица ответила, но на душе у нее, видимо, было неспокойно, и она все поглядывала вокруг. Эрика почувствовала на себе ее взгляд. Она улыбнулась продавщице косметики и сказала: