Как и предполагал Уингейт, ни Ролли, ни Мэй-Лу ничего не поняли,
когда в первый раз лишились части денег по решению суда, да и теперь Ролли не знал, что вторая "подсечка" - согласно соглашению, существующему между администрацией и профсоюзами, - будет автоматически означать увольнение с завода.
- Все это имеет свои причины, - сказал Уингейт. - "Подсечки"
добавляют работу бухгалтерии, а это обходится компании в кругленькую сумму.
- Вот дерьмо! - вырвалось у Ролли. Он встал и начал ходить по комнате.
Леонард Уингейт вздохнул.
- Если желаете знать мое мнение, я думаю, что вы правы. Поэтому я и намерен по возможности вам помочь. Разумеется, если вы сами этого хотите.
Мэй-Лу бросила взгляд на Ролли. И провела влажным языком по губам.
- Он хочет, хочет, мистер! Последнее время он какой-то сам не свой. Он.., словом, он такой расстроенный...
"Интересно, что могло быть тому причиной?" - подумал Уингейт. Если Ролли узнал насчет "подсечки" только сегодня, как утверждает Мэй-Лу, значит, расстраивался он не из-за этого. Но Уингейт решил не нажимать.
- Вот что я могу сделать, - сказал он, - но вы должны меня понять: только при условии, если вы сами того хотите. Я могу попросить кого-нибудь разобраться в ваших финансовых делах, навести в них порядок и помочь начать новую жизнь.
Потом Уингейт разъяснил им, как функционирует эта система, которую придумал заведующий отделом персонала компании "Крайслер" Джим Робсон и которую со временем взяли на вооружение другие компании.
Ролли и Мэй-Лу должны, сказал Уингейт, немедленно дать ему список всех своих долгов. А он передаст этот список заведующему отделом персонала на заводе, где работает Ролли. Этот человек в свободное от работы время просмотрит список, чтобы иметь полное представление о том, сколько должен Ролли. Затем он обзвонит по очереди всех кредиторов и попытается уговорить их согласиться на выплату долгов небольшими суммами в течение длительного срока, а те соответственно заберут из суда свои жалобы. Как правило, кредиторы в таких ситуациях шли навстречу, хорошо понимая, что в противном случае должник из-за "подсечки" потеряет работу, и тогда, "подсекай не подсекай", уже не получишь с него ни цента.
Затем рабочего - в данном случае Ролли Найта - спросят, на какую
минимальную сумму он может прожить неделю.
После того как недельный прожиточный минимум Ролли будет установлен, чеки с жалованьем станут поступать уже не ему, а в отдел персонала. Ролли будет являться туда каждую пятницу и, подписав чек, вручать его тому, кто этим занимается. По пятницам в кабинете этого человека, сказал Уингейт, толчется человек пятьдесят, попавших в затруднительное положение. И большинство из них благодарно за помощь.
Сотрудник отдела персонала, получив деньги по чеку Ролли, перечислит их на специальный счет, открытый на имя данного человека, поскольку компания официально не имеет никакого отношения к описываемой процедуре. С этого счета он будет переводить кредиторам согласованные с ними суммы, а на оставшуюся часть жалованья выпишет Ролли другой чек - на эти деньги Ролли и будет жить. После погашения всех долгов сотрудник отдела персонала снова исчезнет с горизонта, а Ролли будет полностью получать то, что ему причитается.
Финансовая документация в любую минуту может подвергнуться проверке, и процедура эта создана исключительно для того, чтобы помочь рабочему, попавшему в финансовые затруднения, - причем бесплатно.
- Вам будет нелегко, - предупредил его Уингейт. - Чтобы все шло
нормально, вам придется жить более чем скромно.
Ролли хотел было возмутиться, но Мэй-Лу поспешно вставила:
- Это мы умеем, мистер. - Она посмотрела на Ролли, и Уингейт заметил, каким властным и одновременно по-детски любящим был этот взгляд. - Ты так и сделаешь! - решительно заявила она. - Да, так и сделаешь.
Криво усмехнувшись, Ролли только пожал плечами в ответ.
Было ясно, однако, что Ролли Найта продолжало что-то мучить, и
Леонард Уингейт чувствовал: это что-то серьезное, не имеющее отношения к затронутой им проблеме. И он снова подумал: что же это может быть?
***
- Мы все сидели и размышляли, - сказала Барбара Залески, когда
наконец появился Леонард Уингейт, - выдержат ли те двое то, что им
предстоит.
Барбара, единственная из них, кто был членом пресс-клуба, пригласила остальных. И все это время она, Бретт Дилозанто и Вес Гропетти в ожидании Уингейта просидели в баре. Теперь они - уже вчетвером - перешли в ресторан.
Среди пресс-клубов страны детройтский, несомненно, считается одним из лучших. Он небольшой, но хорошо поставленный и с прекрасной кухней, так что многие стремились туда попасть. Как ни странно, несмотря на каждодневную и в общем-то естественную связь с автомобильной промышленностью, на стенах клуба не было почти никаких свидетельств этой связи - намеренно, считали некоторые. Единственным исключением, встречавшим посетителей у входа, являлся аршинный заголовок на первой полосе газеты 1947 года:
УМЕР ФОРД В НЕТОПЛЕННОМ ДОМЕ, ПРИ СВЕТЕ КЕРОСИНОВОЙ ЛАМПЫ
Зато войне и полетам в космос отведено непомерно много места -
видимо, как доказательство того, что журналисты порой страдают
дальнозоркостью.
Они заказали напитки, и Уингейт, обращаясь к Барбаре, сказал:
- Хотелось бы верить, что да. Но я не уверен, что они выдержат, и причина кроется в самой системе. Мы говорили об этом раньше. Дело в том, что такие, как мы, еще более или менее в состоянии справиться с проблемами, порождаемыми нашей системой. А вот такие, как эта пара, не могут.
- Леонард, - произнес Бретт, - сегодня вы рассуждаете прямо как
революционер.
- Рассуждать - это еще не значит быть. - Уингейт криво усмехнулся. - Для этого мне недостает решимости, да и не очень я гожусь на такую роль. У меня хорошая работа, есть деньги в банке. А как только чего-нибудь добьешься, уже стремишься все это отстаивать и защищать. Но одно могу сказать: я-то знаю, что делает людей моей расы революционерами.
Он похлопал рукой по карману, набитому документами, которые Мэй-Лу вручила ему перед уходом. Это были счета, соглашения о расчетах за товары, купленные в рассрочку, уведомления финансовых учреждений. Любопытства ради Уингейт, пока ехал в машине, перелистал их, и то, что он увидел, поразило и даже возмутило его.
Уингейт в общих словах передал своим собеседникам суть разговора с Ролли и Мэй-Лу, правда, не упоминая цифры, которые не положено разглашать, так что теперь все были в курсе дела, и он почувствовал, что эта история им небезразлична.
- Вы видели, что стоит у них в комнате, - сказал Уингейт.
Собеседники кивнули.
- Хуже некуда, но... - произнесла Барбара.
- Будем говорить откровенно, - сказал Уингейт. - Вы, как и я,
прекрасно понимаете, что это куча хлама.
- Ну и что! - возразил Бретт. - Если они не могут позволить себе
большего...
- Но вы не поверили бы, что не могут, если бы знали, сколько они за это заплатили. - Уингейт еще раз похлопал рукой по документам в кармане. - Я только что видел счет, и я бы сказал, что указанная в нем сумма по крайней мере в шесть раз превосходит фактическую. За уплаченные ими деньги или, вернее, за ту сумму, которая проставлена в платежном документе, они могли бы приобрести мебель высокого качества в каком-нибудь почтенном заведении типа "Джи. Эл. Хадсон" или "Сирс".
- Тогда почему же этого не произошло? - спросила Барбара.
Леонард Уингейт чуть наклонился вперед, положив обе ладони на стол.
- Потому, мои милые, наивные состоятельные друзья, что они никогда ничего лучшего не видели. Потому, что никто так и не научил их разбираться в ценах и вообще делать покупки с умом. Потому, что бессмысленно учиться этому, если у тебя нет достаточно денег. Потому, наконец, что они пошли в магазин в районе, населенном черными, где хозяин белый, и в этом магазине их обманули, да еще как! А таких магазинов много не только в Детройте, но и в других местах. Я-то уж знаю. Мы нередко были свидетелями того, как наши люди попадались на удочку.
За столом стало тихо. Официант принес заказанные напитки, и Уингейт отпил глоток шотландского виски со льдом. Мгновение спустя он продолжал:
- Есть тут еще одна небольшая деталь, связанная с процентами за
мебель, и кое-какие вещи, которые они приобрели в кредит. Я тут подсчитал. Получается, что с них дерут девятнадцать - двадцать процентов.
Вес Гропетти тихонько присвистнул.
- Когда сотрудник вашего отдела персонала будет говорить, как вы
обещали, с кредиторами, - спросила Барбара, - может ли он поставить вопрос о том, чтобы они снизили цену на мебель или проценты с кредита?
- Проценты - возможно, - кивнул Уингейт. - Это я, пожалуй, возьму на себя. Когда мы обращаемся в банковское учреждение и говорим, из какой мы компании, они обычно проявляют понимание и идут навстречу. Они знают, что у крупных автомобильных компаний при желании достаточно возможностей, чтобы их чуточку прижать. Но что касается мебели... - Уингейт покачал головой. - Никаких шансов. Эти мошенники только поднимут нас на смех. Они продадут свой товар по ценам, обеспечивающим максимальную прибыль, а банковскому учреждению передают документы о том, что якобы была предоставлена скидка. Разницу же покрывают такие ребята, как Найт, которым это вовсе не по карману.
- А работы он не лишится? Я имею в виду Ролли, - спросила Барбара.
- Если только ничего больше не произойдет, - ответил Уингейт. -
Думаю, что я могу вам это обещать.
- Бога ради, довольно разговоров! Давайте есть, - взмолился Гропетти.
Бретт Дилозанто, который весь вечер был необычно молчалив, и во время обеда не проронил ни слова. То, что Бретт увидел сегодня, - условия, в которых жили Ролли Найт и Мэй-Лу: их крохотная, убогая комнатушка в зашарпанном, пропахшем помойкой многоквартирном доме; великое множество подобных домов, столь же мрачных или еще хуже; неустроенность и нищета, царящие в большей части центральных районов города, - все это произвело на него крайне гнетущее впечатление. Бретт и прежде не раз бывал в городском гетто, не раз проезжал здесь по улицам, но никогда раньше не был столь глубоко поражен и так остро не реагировал на увиденное.