деньгах - да это для него нож в сердце, все нутро у бедняги перевернется! И
если ты... Ой, вот он жалует сюда... Уйду-ка лучше. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ VI
Гарпагон, Фрозина.
Гарпагон (тихо). Все спокойно. (Громко.) Ну что, Фрозина?
Фрозина. Ах, боже мой! Какое у вас личико! Так и пышет здоровьем!
Гарпагон. Пышет? Это у меня-то?
Фрозина. Никогда еще не видала вас таким бодрым красавцем! Кровь с
молоком!
Гарпагон. Ты шутишь?
Фрозина. Что вы! Молодость-то в вас играет, вижу, вижу! Сколько я знаю
щеголей, которые вам и в подметки не годятся, хотя им от роду всего по
двадцать пять годов.
Гарпагон. Так-то оно так, Фрозина. А все же мне шестьдесят стукнуло.
Фрозина. Ну и что же, что шестьдесят? Подумаешь! Да разве это старость?
Самая цветущая пора для мужчины. Вторая молодость получше первой.
Гарпагон. Верно. Однако же неплохо бы лет двадцать скинуть с плеч.
Фрозина. Полно, вы смеетесь! Уж вам-то ничуть не надо скидывать. Вы
крепыш! При таком сложении вы до ста лет доживете.
Гарпагон. Ты думаешь?
Фрозина. У вас к тому все приметы. Постойте-ка, постойте, дайте
поглядеть. Вон какая складка меж бровей! Это уж вернейший признак
долголетья.
Гарпагон. Ты понимаешь в этом толк?
Фрозина. Еще бы! Дайте ручку. Сейчас посмотрим на ладонь. Боже правый!
Линия-то жизни какая длинная!
Гарпагон. Где это?
Фрозина. Неужели не видите, докуда линия доходит?
Гарпагон. Ну? И что же это значит?
Фрозина. А вот что! Я сказала: жить вам до ста лет, а выходит больше -
ровнехонько сто двадцать!
Гарпагон. Ишь ты как! Не врешь?
Фрозина. Помилуйте, да вас не прошибешь ничем! Вы и Детей похороните и
всех внуков переживете.
Гарпагон. Что ж, очень рад. А как у нас дела?
Фрозина. Зачем и спрашивать? Уж коли я взялась, со всяким поручением
справлюсь. А насчет сердечных дел и сватовства - всякого за пояс заткну.
Задумай кто жениться или выйти замуж - мигом обкручу. Если б захотела, так,
кажется, самого турецкого султана женила бы на республике Венецианской! Ну,
а ваше дельце будет полегче. Мне кое-что случалось продавать нашим голубкам,
так я с ними с обеими потолковала о вас. Матери расписала, как вы любуетесь
на Мариану, когда она проходит по улице или вечером сядет у окошка подышать
прохладой, и как вы возымели намерение на ней жениться.
Гарпагон. Каков ответ?
Фрозина. Мать, конечно, рада. Я сказала, что нынче у вас в доме сговор
вашей дочки и подписание брачного договора и вы просите Мариану пожаловать к
вам. Старуха согласилась отпустить дочь и поручила ее моему надзору.
Гарпагон. Мне нынче придется ужин закатить господину Ансельму, так
пусть уж заодно и Мариана попирует.
Фрозина. Что правильно, то правильно. Сегодня после' обеда она сюда
заглянет, познакомится с вашей дочкой, потом хотела съездить на ярмарку, а к
вечеру будет к вам на ужин.
Гарпагон. На ярмарку и моя дочь поедет вместе с ней. Я им одолжу
карету.
Фрозина. Вот это дело!
Гарпагон. А слушай-ка, Фрозина, ты поговорила с матерью насчет
приданого? Сказала ты, что надо ей как-нибудь извернуться, сжаться, даже
шкуру снять с себя для такого случая? Ведь никто не женится на
бесприданницах.
Фрозина. Не беспокойтесь! Такая девушка вам принесет доходу двенадцать
тысяч ливров в год.
Гарпагон. Двенадцать тысяч?
Фрозина. По меньшей мере! Во-первых девица росла в бедности и приучена
к воздержанности в пище. Какой-нибудь салат, немножко молочка, ломтик сыру
да яблочко - она уж и сыта. Не надо вам будет тратиться на дорогие блюда, на
закуски, пирожные, сласти, какие любят наши баловницы. Ну, словом, тут вы
сбережете три тысячи, не меньше. Засим она любит опрятность, всегда будет
одета чистенько, но просто, очень скромно. Не в пример нынешним модницам, ей
совсем не по вкусу наряды, серьги, кольца, ожерелья и богатая мебель; Вот
еще одну статью расхода скиньте - четыре тысячи, а то и больше. А карты! Да
она их сроду в руки не брала и не возьмет. Ей такие развлеченья противны, не
то что нынешним бесстыжим картежницам! Я знаю одну такую озорницу, - живет
по соседству с нами, - так она проиграла за год двадцать тысяч франков! Ну,
возьмем поменьше - только четверть, и то уж какие деньги! Вот и посчитайте,
сколько вы сбережете. На игре - пять тысяч франков, на нарядах и уборах -
четыре - это уж девять тысяч. Да на сладких кушаньях тысячу экю. Сочли?
Всего-то за год двенадцать тысяч, ровным счетом! Верно?
Гарпагон. Какая счетчица нашлась! А где же тут доход? Существенное где?
Фрозина. Прошу прощенья. Это ль не существенная выгода, когда жена
приносит в приданое умеренность и скромность, щегольства не любит, карт не
выносит?
Гарпагон. Ты что, смеешься надо мной? Не будет она тратить - хорошо, а
приданое-то где? Ты думаешь, я так и дам расписку в получении всех этих
добродетелей? Нет, мне подавай что-нибудь вещественное!
Фрозина. Ах, господи! Получите! получите! Они мне говорили, что у них
где-то есть землица. Вот и приберете к рукам.
Гарпагон. Надо посмотреть. Да вот еще, Фрозина, что меня беспокоит. Уж
очень молода невеста. А молодые к молодым тянутся, так и льнут друг к другу.
Боюсь, что старый муж придется не по вкусу, и пойдут у меня в доме... Ну,
этакие, знаешь, беспорядки... Как бы не пришлось раскаяться!
Фрозина. Ах, что вы! Как вы плохо ее знаете! Должна вам сказать, что и
тут у Марианы от всех девиц отличье! Она терпеть не может молодых, одни
только старики у ней в чести.
Гарпагон. Неужели?
Фрозина. Право, право. Послушали бы вы, как ваша Мариана рассуждает.
"Противно, говорит, глядеть на молодых, на вертопрахов, люблю бородатых,
почтенных". И чем старее, тем они ее сердцу милее. Вы не вздумайте-ка
молодиться. Ей подавай шестидесятилетних, никак не меньше! Четыре месяца
назад она совсем уж было вышла замуж, да свадьба-то расстроилась из-за того,
что жениху всего пятьдесят шесть лет исполнилось. Да он еще хотел
похвастаться, что может без очков подписаться под брачным договором.
Гарпагон. Только из-за этого?
Фрозина. Только. Нет, говорит, какие же это годы... пятьдесят шесть
лет! Мало, мало! А главное, очков не носит. Очки - украшение мужскому носу.
Гарпагон. Вот диво! Не слыхал я про таких девиц!
Фрозина. Да это еще что! Загляните к ней в комнату. Какие у нее
картинки поразвешаны! Вы, верно, думаете, Адонисы да Парисы, Аполлоны да
Купидоны? Нет, ошибаетесь! Сатурн да царь Приам, Нестор седовласый и этот,
как его, ну, немощный старик Анхиз, которого сын несет на спине.
Гарпагон. Вот умница! Никогда бы не подумал! Очень рад услышать, что у
нее такие чувства. И то сказать, в молодых-то мало толку. Будь я женщиной, я
бы тоже их не любил.
Фрозина. Ну, разумеется! За что любить молодых щенков? Скажи на
милость, кушанье какое! Молокососы, франты, пустомели! Кто на них позарится?
Гарпагон. Уму непостижимо, за что их женщины так любят!
Фрозина. По своей дурости! Где у этих сумасбродок голова, коль для них
любезны белокурые юнцы? Да их мужчинами нельзя считать! Разве таких можно
полюбить?
Гарпагон. Вот, вот, и я то же самое твержу. Куда они годятся, молодые
петухи? Голосом и так и сяк играют, над губой три волоска, а туда же -
встопорщены, будто кошачьи усы! Распустят до пояса парики из пакли, штаны
наденут широкие, все в складках, рубашку выпустят сборками над тощим
животом!
Фрозина. А на вас и поглядеть-то любо! Посмотришь - и сразу скажешь:
"Вот настоящий мужчина! А как одет! Умеет женщинам угодить нарядом".
Гарпагон. Так я, по-твоему, могу понравиться?
Фрозина. Еще бы! Так хороши, просто загляденье! Лицом пригожи - хоть
рисуй. А ну-ка повернитесь, пройдите три шага. Дайте посудить. Ну,
статность, ну, осанка! Поступь важная и легкая, движения свободные. Сейчас
видно, что вас никакая хворь не берет.
Гарпагон. Слава богу, больших недугов у меня нет. Только вот одышка
одолевает да кашель, случается, бьет.
Фрозина. Это ничего. Одышка вам к лицу, а кашляете вы даже очень мило.
Гарпагон. А скажи-ка, Мариана меня видела? Обратила на меня внимание?
Фрозина. Нет, еще ни разу не видела, но мы о вас немало толковали. Я ей
все описала, и вы у нее перед глазами как живой. Уж как я вас расхваливала -
поди-ка, мол, поищи такого мужа!
Гарпагон. Спасибо. Молодец Фрозина!
Фрозина, Ах, сударь, не забыть бы! У меня к вам просьба небольшая. Я в
суде тяжбу завела, да вот такая незадача вышла, что могу и проиграть, -
денег не хватает.
Гарпагон хмурится.
А если будет на то милость ваша, мне выиграть ее легко. А уж Мариана-то как
будет рада знакомству с вами!
Лицо у Гарпагона проясняется.
Как вы ей понравитесь! И как ей придется по вкусу ваш стародавний сборчатый
воротник! Особенно понравится ей то, что у вас по давнишней моде камзол
завязан шнурочками. Муж со шнурочками! Она от радости с ума сойдет!
Гарпагон. Вот как! Приятно слышать!
Фрозина. Право, сударь, эта тяжба должна мою судьбу решить.
Гарпагон снова хмурится.
Коли проиграю, в разор разорюсь. А для поправки дела мне и нужно-то немного,
самую малость... Ах, если б вы видели, с каким восторгом Мариана слушала,
когда я про вас рассказывала!
Лицо у Гарпагона снова проясняется.
Теперь она все ваши качества знает, глазки у девицы разгорелись, и ей не
терпится сладить дело. Скорее свадьбу, говорит, скорее!
Гарпагон. Вот услужила ты мне, Фрозина, вот услужила! Я у тебя в долгу.
Фрозина. А долг-то платежом красен! Жду от вас помощи, сударь.
Выручите, дайте мне на ноги встать.
Гарпагон снова хмурится.
Уж я вам за это отслужу, век буду помнить.
Гарпагон. Прощай, мне недосуг. Письма надо писать. Куча срочных писем!
Фрозина. Сударь, я в большой беде, мне очень будет кстати ваша помощь.
Не откажите, сударь!
Гарпагон. Сейчас, сейчас. Я дам распоряженье, и вас повезут на ярмарку