-- Что именно? -- спросил лорд Генри.-- Ах да, этот несчастный случай. Ну, милый друг, что поделаешь? Убитый был сам виноват -- кто же становится под выстрелы? И, кроме топимы-то тут при чем? Для Джеффри это изрядная неприятность, не спорю. Дырявить загонщиков не годится. Люди могут подумать, что он плохой стрелок. А между тем это неверно: Джеффри стреляет очень метко. Но не будем больше говорить об этом.
Дориан покачал головой.
-- Нет, это дурной знак, Гарри. Я чувствую, что случится что-то страшное... Быть может, со мной, -- добавил он, проводя рукой по глазам, как под влиянием сильной боли.
Лорд Генри рассмеялся.
-- Самое страшное на свете -- это скука, Дориан. Вот единственный грех, которому нет прощения. Но нам она не грозит, если только наши приятели за обедом не вздумают толковать о случившемся. Надо будет их предупредить, что это запретная тема. Ну а предзнаменования -- вздор, никаких предзнаменований не бывает. Судьба не шлет нам вестников -- для этого она достаточно мудра или достаточно жестока. И, наконец, скажите, ради бога, что может с вами случиться, Дориан? У вас есть все, чего только может пожелать человек. Каждый был бы рад поменяться с вами.
-- А я был бы рад поменяться с любым человеком на свете! Не смейтесь, Гарри, я вам правду говорю. Злополучный крестьянин, который убит только что, счастливее меня. Смерти я не боюсьстрашно только ее приближение. Мне кажется, будто ее чудовищные крылья уже шумят надо мной в свинцовой духоте. О господи! Разве вы не видите, что какой-то человек прячется за деревьями, подстерегает, ждет меня?
Лорд Генри посмотрел туда, куда указывала дрожащая рука в перчатке.
-- Да, -- сказал он с улыбкой, -- вижу садовника, который действительно поджидает нас. Наверное, хочет узнать, какие цветы срезать к столу. До чего же у вас нервы развинтились, мой милый! Непременно посоветуйтесь с моим врачом, когда мы вернемся в город.
Дориан вздохнул с облегчением, узнав в подходившем садовника. Тот приподнял шляпу, смущенно покосился на лорда Генри и, достав из кармана письмо, подал его хозяину.
-- Ее светлость приказала мне подождать ответа, -- промолвил он вполголоса.
Дориан сунул письмо в карман.
-- Скажите ее светлости, что я сейчас приду, -- сказал он сухо. Садовник торопливо пошел к дому.
-- Как женщины любят делать рискованные вещи! -- с улыбкой заметил лорд Генри.-- Эта черта мне в них очень нравится. Женщина готова флиртовать с кем угодно до тех пор, пока другие на это обращают внимание.
-- А вы любите говорить рискованные вещи, Гарри. И в данном случае вы глубоко ошибаетесь. Герцогиня мне очень нравится, но я не влюблен в нее.
-- А она в вас очень влюблена, но нравитесь вы ей меньше. Так что вы составите прекрасную пару.
-- Вы сплетничаете, Гарри! И сплетничаете без всяких оснований.
-- Основание для всякой сплетни -- вера в безнравственность, -- изрек лорд Генри, закуривая папиросу.
-- Гарри, Гарри, вы ради красного словца готовы кого угодно принести в жертву!
-- Люди сами восходят на алтарь, чтобы принести себя в жертву.
-- Ах, если бы я мог кого-нибудь полюбить! -- воскликнул Дориан с ноткой пафоса в голосе.-- Но я, кажется, утратил эту способность и разучился желать. Я всегда был слишком занят собой -- и вот стал уже в тягость самому себе. Мне хочется бежать от всего, уйти, забыть!.. Глупо было ехать сюда. Я, пожалуй, телеграфирую Харви, чтобы яхта была наготове. На яхте чувствуешь себя в безопасности.
-- В безопасности от чего, Дориан? С вами случилась какаянибудь беда? Почему же вы молчите? Вы знаете, что я всегда готов помочь вам.
-- Я не могу вам ничего рассказать, Гарри, -- ответил Дориан уныло.-- И, наверное, все -- просто моя фантазия. Это несчастье меня расстроило, я предчувствую, что и со мной случится чтонибудь в таком роде.
-- Какой вздор!
-- Надеюсь, вы правы, но ничего не могу с собой поделать. Ага, вот и герцогиня! Настоящая Артемида в английском костюме. Как видите, мы вернулись, герцогиня.
-- Я уже все знаю, мистер Грей, -- сказала герцогиня.-- Бедный Джеффри ужасно огорчен. И, говорят, вы просили его не стрелять в зайца. Какое странное совпадение!
-- Да, очень странное. Не знаю даже, что меня побудило сказать это. Простая прихоть, вероятно. Заяц был так мил... Однако очень жаль, что они вам рассказали про это. Ужасная история...
-- Досадная история, -- поправил его лорд Генри.-- И психологически ничуть не любопытная. Вот если бы Джеффри убил его нарочно, -- как это было бы интересно! Хотел бы я познакомиться с настоящим убийцей!
-- Гарри, вы невозможный человек! -- воскликнула герцогиня.-- Не правда ли, мистер Грей?.. Ох, Гарри, мистеру Грею, кажется, опять дурно! Он сейчас упадет!
Дориан с трудом овладел собой и улыбнулся.
-- Это пустяки, не беспокойтесь, герцогиня. Нервы у меня сильно расстроены, вот и все. Пожалуй, я слишком много ходил сегодня... Что такое Гарри опять изрек? Что-нибудь очень циничное? Вы мне потом расскажете. А сейчас вы меня извините -- мне, пожалуй, лучше пойти прилечь.
Они дошли до широкой лестницы, которая вела из оранжерея на террасу. Когда стеклянная дверь закрылась за Дорианом, лорд Генри повернулся к герцогине и посмотрел на нее в упор своими томными глазами.
-- Вы сильно в него влюблены? -- спросил он. Герцогиня некоторое время молчала, глядя на расстилавшуюся перед ними картину.
-- Хотела бы я сама это знать, -- сказала она наконец. Лорд Генри покачал головой.
-- Знание пагубно для любви. Только неизвестность пленяет нас. В тумане все кажется необыкновенным.
-- Но в тумане можно сбиться с пути.
-- Ах, милая Глэдис, все пути ведут к одному.
-- К чему же?
-- К разочарованию.
-- С него я начала свой жизненный путь, -- со вздохом отозвалась герцогиня.
-- Оно пришло к вам в герцогской короне.
-- Мне надоели земляничные листья.
-- Но вы их носите с подобающим достоинством.
-- Только на людях.
-- Смотрите, вам трудно будет обойтись без них!
-- А они останутся при мне, все до единого.
-- Но у Монмаута есть уши.
-- Старость туга на ухо.
-- Неужели он никогда не ревнует?
-- Нет. Хоть бы раз приревновал!
Лорд Генри осмотрелся вокруг, словно ища чегото.
-- Чего вы ищете? -- спросила герцогиня.
-- Шишечку от вашей рапиры, -- отвечал он.-- Вы ее обронили.
Герцогиня расхохоталась.
-- Но маска еще на мне.
-- Изпод нее ваши глаза кажутся еще красивее, -- был ответ.
Герцогиня снова рассмеялась. Зубы ее блеснули меж губ, как белые зернышки в алой мякоти плода.
А наверху, в своей спальне, лежал на диване Дориан, и каждая жилка в нем дрожала от ужаса. Жизнь внезапно стала для него невыносимым бременем. Смерть злополучного загонщика, которого подстрелили в лесу, как дикого зверя, казалась Дориану прообразом его собственного конца. Услышав слова лорда Генри, сказанные с такой циничной шутливостью, он чуть не лишился чувств.
В пять часов он позвонил слуге и распорядился, чтобы его вещи были уложены и коляска подана к половине девятого, так как, он, уезжает вечерним поездом в Лондон. Он твердо решил ни одной ночи не ночевать больше в Селби, этом зловещем месте, где смерть бродит и при солнечном свете, а трава в лесу обрызгана кровью.
Он написал лорду Генри записку, в которой сообщал, что едет в Лондон к врачу, и просил развлекать гостей до его возвращения. Когда он запечатывал записку, в дверь постучали, и лакей доложил, что пришел старший егерь. Дориан нахмурился, закусил губу.
-- Пусть войдет, -- буркнул он после минутной нерешимости. Как только егерь вошел, Дориан достал из ящика чековую книжку и положил ее перед собой.
-- Вы, наверное, пришли по поводу того несчастного случая, Торнтон? -- спросил он, берясь уже за перо.
-- Так точно, сэр, -- ответил егерь.
-- Что же, этот бедняга был женат? У него есть семья? -- спросил Дориан небрежно, -- Если да, я их не оставлю в нужде, пошлю им денег. Сколько вы находите нужным?
-- Мы не знаем, кто этот человек, сэр. Поэтому я и осмелился вас побеспокоить...
-- Не знаете, кто он? -- рассеянно переспросил Дориан.-- Как так? Разве он не из ваших людей?
-- Нет, сэр. Я его никогда в глаза не видел. Похоже, что это какой-то матрос, сэр. Перо выпало из рук Дориана, и сердце у него вдруг замерло.
-- Матрос? -- переспросил он.-- Вы говорите, матрос?
-- Да, сэр. По всему видно. На обеих руках у него татуировка... и все такое...
-- А нашли вы при нем что-нибудь ? -- Дориан наклонился вперед, ошеломленно глядя на егеря.-- Какой-нибудь документ, из которого можно узнать его имя?
-- Нет, сэр. Только немного денег и шестизарядный револьвер -- больше ничего. А имя нигде не указано. Человек, видимо, приличный, но из простых. Мы думаем, что матрос.
Дориан вскочил. Мелькнула безумная надежда, и он судорожно за нее ухватился.
-- Где труп? Я хочу его сейчас же увидеть.
-- Он на ферме, сэр. В пустой конюшне. Люди не любят держать в доме покойника. Они говорят, что мертвец приносит несчастье.
-- На ферме? Так отправляйтесь туда и ждите меня. Скажите кому-нибудь из конюхов, чтобы привел мне лошадь... Или нет, не надо. Я сам пойду в конюшню. Так будет скорее.
Не прошло и четверти часа, как Дориан Грей уже мчался галопом, во весь опор, по длинной аллее. Деревья призрачной процессией неслись мимо, и пугливые тени перебегали дорогу. Раз добыла неожиданно свернула в сторону, к знакомой белой ограде, я чуть не сбросила седока. Он стегнул ее хлыстом по шее, и она понеслась вперед, рассекая воздух, как стрела. Камни летели изпод ее копыт.
Наконец Дориан доскакал до фермы. По двору слонялись двое .рабочих. Он спрыгнул с седла и бросил поводья одному из них. В самой дальней конюшне светился огонек. Какой-то внутренний голос подсказал Дориану, что мертвец там. Он быстро подошел к дверям и взялся за щеколду.
Однако он вошел не сразу, а постоял минуту, чувствуя, что вот сейчас ему предстоит сделать открытие, которое --либо вернет ему покой, --либо испортит жизнь навсегда. Наконец он порывисто дернул дверь к себе и вошел.
На мешках в дальнем углу лежал человек в грубой рубахе и синих штанах. Лицо его было прикрыто пестрым ситцевым платком. Рядом горела, потрескивая, толстая свеча, воткнутая в бутылку.