Главным объектом сатиры в «Повести о Шемякином суде» является не судья-взяточник, не изъяны законодательной системы, но мир, который словно вывернут наизнанку, мир, где преступник может быть оправдан и вознагражден. Образ бедняка нельзя толковать только как образ неудачника, которого преследуют несчастья. Есть и его вина в случившемся. Следует задуматься над тем, почему «богатый постоянно ссужал бедняка, но тот по-прежнему жил скудно». Невольный грех бедняка — убийство младенца и старика — готов стать осознанным актом, когда герой замышляет самоубийство или грозит судье камнем, завязанным в узелок, поэтому оправдательный по своей сути приговор суда не столько комическая развязка сюжета, сколько трагикомическая. Это следствие нравственного нездоровья общества, алогизма законов, по которым оно живет.
В литературе XVII века устанавливаются новые отношения между историческим и вымышленным. С одной стороны, историческое повествование дорожит документальной точностью изображения, будь то события Смутного времени или борьба казаков за крепость Азов. С другой стороны, историческая проза этого времени обретает публицистическую заостренность, начинает отражать авторский, подчас далекий от официального, взгляд на историю. В «Сказании» келаря Троице-Сергиева монастыря Авраамия Палицына предстает широкая картина «настроений» в Русском государстве периода Смуты. Это самозванщина и польско-литовская интервенция, междоусобицы и голод. Умерших от голода так много, что их тела, как дрова, везут на телегах; люди пытаются укрыться от разбоя в «дебрях непроходимых»; в условиях военного времени в стране свирепствуют эпидемии, особенно в осажденных врагом городах.
Большая часть книги посвящена героической обороне Троице-Сергиева монастыря (1608—1610). С былинным размахом Авраамий Палицын описывает ратные подвиги Анания Селевина, бой между русским воинством и литовскими гетманами, однако не чуждается и изображения военных будней. Автор рассказывает, как поляки ведут подкоп и в ожидании штурма пируют, а «литва» совершает набеги на монастырский огород. Троицкая обитель для Авраамия Палицына — форпост Русской земли, сдерживающий удар интервентов по «царствующему граду» Москве. Он уверен в победе русских, ведь на стороне осажденных «небесное воинство» во главе с Богородицей и Сергием Радонежским.
Исторические повести в XVII веке начинают дополняться вымышленными сюжетными ходами; факты русской истории соединяются с мотивами сказок и легенд (цикл повестей о начале Москвы, об убиении царевича Димитрия и др.). «Повесть о Тверском Отроче монастыре» рассказывает, как невеста в день свадьбы отвергает своего жениха и неожиданно для всех выходит замуж за другого. Потрясенный изменой, Григорий становится отшельником, основывает Отроч монастырь, но не в силах забыть любимую, вскоре умирает. Любовь объединяет героев «Повести», однако одним она приносит счастье, другим — страдания. В сложившейся драматической ситуации, когда двое мужчин влюблены в одну женщину, никто не виноват, поэтому в «Повести» тема любви перерастает в тему судьбы, обретает философское звучание. Светский характер произведения подчеркивает то, что причиной основания Отроча монастыря является не благочестие героя, а его несчастная судьба.
В «Повести о Савве Грудцыне» вымышленный любовный сюжет прочно вписан в исторический контекст эпохи. Савва Грудцын — купеческий сын, герой своего времени, ибо XVII столетие — «золотой век» русского купечества. Широки географические рамки перемещений Саввы, что отражает идущий в XVII веке процесс освоения новых земель, борьбу купечества за новые рынки сбыта, а также растущую активность литературного героя, который находится в беспрерывном движении, меняя не только место пребывания, но и социальный статус (купец — солдат — монах). Отец Саввы, родом из Великого Устюга, во время Смуты переезжает вместе с семьей в Казань, распространяя свою торговую деятельность до самой Персии. Пройти испытание любовью к замужней женщине, жене друга отца Бажена Второго, Савве суждено в Орле, городе, расположенном на Каме. Позднее герой участвует в исторически достоверной войне за Смоленск (1632 г.), а в конце жизни постригается н московском Чудовом монастыре.
«Повесть о Савве Грудцыне» являет собой синтез вымышленного и реального. Герой продает душу дьяволу, чтобы вернуть любовь женщины, но в основе всепоглощающей страсти лежат вполне реальные причины: для женщины — это неравный брак (она молодая жена престарелого купца), для Саввы — это первая, поэтому такая пылкая, любовь, запретное, а потому еще более желанное, чувство. Средневековый сюжет о раскаявшемся грешнике лишается однозначного церковно-дидактического звучания. Не случайно исследователи определяют жанр произведения как светскую повесть, первый опыт русского романа.
Первым из европейских стилей, представленных в русской культуре, было барокко. Родиной барокко считается Италия; классической страной, где барокко достигло вершины в своем развитии, — Испания. На Русь барокко пришло из Польши через посредничество Украины и Белоруссии. Если на Западе оно противостояло ренессансу в попытке реставрации средневековья, то в русской культуре барокко сменило средневековье и приняло на себя функции ренессанса. Оно содержало оптимистический пафос и просветительскую направленность, утверждая, что жизнь человека — не сон разума и юдоль страданий, а увлекательное путешествие с целью познания и «пиршество» удовольствий. Барокко сформировало в русской литературе новый тип героя— ловца Фортуны, любознательного и предприимчивого человека, умеющего противостоять ударам судьбы и наслаждаться радостями жизни. Эти черты в петровское время воплотятся в русском дворянине Фроле Скобееве, живущем по принципу «буду полковник или покойник», в российском матросе Василии Корнетском, сумевшем добиться богатства и власти.
Барокко возникло на Руси в то время, когда на Западе утверждало свои позиции искусство классицизма, поэтому граница между этими стилями в русском искусстве была размыта, условна. Русское барокко прославляло разум, науку и образование. Один из первых просветителей и поэтов барокко в России, Симеон Полоцкий (1629— 1680), собрал вокруг себя кружок писателей-профессионалов, вместе с учеником Сильвестром Медведевым мечтал об учреждении в Москве университета. Другой его сподвижник Карион Истомин возглавил работу Печатного двора, где издал свои «Буквари».
При всей элитарности барочное искусство было обращено к народу, служило целям его образования и воспитания. В поэтическом сборнике Симеона Полоцкого «Вертоград многоцветный» содержалось более тысячи названий, причем под одним заглавием мог идти целый цикл стихотворений, посвященных разным темам: от строения вселенной до описания драгоценных камней, а сам сборник походил на энциклопедический словарь, где стихи располагались по тематическим рубрикам, а внутри них— по алфавиту названий. На букву «С», например, шли стихи, обличающие, часто на исторических примерах, человеческие недостатки («Сквернословие», «Скупость»), толкующие нравственные понятия («Слава», «Совесть»), знакомящие с библейскими героями и сюжетами («Соломон»), с экзотическими животными («Скорпий») и природными стихиями (землей, воздухом, водой и огнем). Разные по жанрам, темам, источникам стихотворения были связаны авторским замыслом — показать многообразие мира в его единстве. Таким образом, книга начинала напоминать музей «раритетов» и «курьезов» природы, коллекцию людей разных сословий и профессий, обладающих достоинствами и пороками. Насыщаясь научным и публицистическим материалом, историческими и географическими сведениями, поэзия барокко стремилась выйти за границы литературы.
Излюбленный постулат барокко: жизнь есть сцена, а люди — актеры, в немалой степени способствовал развитию драматургии и рождению русского театра. Новой государевой «потехой» стал придворный театр царя Алексея Михайловича, возникший в 1672 году. Первые пьесы на русской сцене — пьесы на библейские и исторические сюжеты: «Артаксерксово действо», «Иудифь», «Темир-Аксакове действо» и др. Связанные с искусством декламации и сценического действия, музыки и танца, театральных костюмов и декораций, они были носителями новой культуры, светской по своему характеру.
Симеон Полоцкий получил известность как автор «Комедии» о блудном сыне и «Трагедии» о царе Навуходоносоре. Написанная на евангельский сюжет, «Комедия» содержала конфликт, типичный для России второй половины XVII века, когда «дети», тяготясь родительской опекой, не хотели в «послушании живот свой кон-чати», а мечтали «весь мир посещати». Лишившись в чужих краях богатства, блудный сын, чтобы не пропасть, вынужден вернуться под родительский кров.
Юным се образ старейших слушати,
На младый разум свой не уповати, —
поучает автор, адресуя этот «урок» прежде всего тем, кто поверхностно, в уродливой форме осваивал западноевропейскую культуру. Небольшой объем пьесы, простота композиции, условность места действия, малое число персонажей, безымянных с целью усиления художественного обобщения, отсутствие аллегорических фигур — псе это сближало «Комедию» с популярными в то время школьными драмами и обеспечило ей успех. В 1685 году пьеса вышла в Москве отдельной книжкой, где текст сопровождали многочисленные иллюстрации. «Трагедия» о царе Навуходоносоре — инсценировка библейского рассказа из Книги пророка Даниила — была посвящена проблеме нравственного облика правителя, позднее занимавшей А. П. Сумарокова в «Димитрии Самозванце» и Л. С. Пушкина в «Борисе Годунове». «Трагедия» обличала царя-тирана и утверждала идеал мудрого и справедливого правителя, каким для Симеона Полоцкого являлся Алексей Михайлович.
Барокко укоренило в русской литературе поэзию, обогатив ее новыми стихотворшыми формами. Поэзия Симеона Полоцкого и его учеников поражает жанровым многообразием. Диапазон форм предельно широк: от приветствий в адрес монархов до эпиграмм, надписей к изображениям и азбук в стихах. Барокко раскрепостило поэта, освободив от жестких жанровых канонов средневекового искусства, дало ему большую свободу в выборе формы произведения, создало условия для поэтического эксперимента. Однако в процессе развития барочная форма стала преобладать над содержанием. Создание необычных стихотворений превратилось в словесную игру. Поэты барокко соревновались в сложении фигурных стихов в виде креста или сердца, ввели в моду «леонинские» стихи с рифмующимися полустишиями, которыми, например, написано стихотворение