-- Вы отвечаете передо мной за их жизнь. Сесар умел проявлять жесткость, когда требовали обстоятельства, и сейчас они этого требовали.
-- Послушайте меня, Альберто, -- сухо ответил он, -- все, что должно быть сделано, будет сделано. Тем же тоном президент сообщил, что немедленно поручает своему советнику по безопасности Рафаэлю Пардо Руеда заняться этим вопросом и постоянно информировать его о развитии ситуации. Дальнейшие события подтвердили правильность этого решения. Квартиру Вильямисара заполнили журналисты. По рассказам тех, кого похищали раньше, Альберто знал, что пленникам разрешали слушать радио и смотреть телевизор, поэтому без промедления выступил с обращением, в котором призвал похитителей уважительно обращаться с Марухой и Беатрис, не имевшим никакого отношения к войне с наркомафией, и заявил, что отныне посвятит все свое время и приложит все силы для освобождения женщин. Одним из первых Вильямисара навестил генерал Мигель Маса Маркес, директор Госдепартамента безопасности (ДАС), в обязанности которого входило расследование похищений людей. Свой пост генерал получил еще при правлении Белисарио Бетанкура семь лет назад, удержался при президенте Вирхилио Барко и недавно был вновь утвержден Сесаром Гавирия. Беспрецедентная живучесть на таком зыбком месте, особенно в трудные времена войны с наркомафией. Среднего роста, крепкий, будто отлитый из стали, с характерной для вояк бычьей шеей, генерал слыл человеком молчаливым, замкнутым, но умеющим расслабляться в кругу друзей, одним словом -- настоящим мужиком. На службе он не признавал полутонов. Войну с наркомафией воспринимал как личное противостояние с Пабло Эскобаром, не на жизнь, а насмерть. И они были достойными противниками. Эскобар уже потратил две тысячи шестьсот килограммов динамита па организацию двух покушений на генерала -- такой чести не удостаивался ни один из его врагов. Маса Маркес остался невредим и утверждал, что его защитил Христос. Эскобар, кстати, тоже благодарил Христа за чудо, что Маса Маркес до сих пор не убил его. Президент Гавирия считал, что вооруженные силы не должны проводить операции по освобождению заложников без предварительного согласования с родственниками. Но в политических кругах ходили слухи о разногласиях между президентом и генералом Маса по поводу методов освобождения похищенных. Поэтому Вильямисар сразу решил подстраховаться.
-- Должен предупредить вас, я против попыток силового освобождения, -- заявил он генералу. -- И хочу быть уверенным, что их не будет, а любое решение по этому вопросу будет согласовано со мной. Маса Маркес согласился. После долгого и полезного обсуждения обстановки генерал распорядился поставить телефон Вильямисара на прослушивание на тот случай, если похитители попытаются связаться с ним ночью. Тем же вечером Рафаэль Пардо, встретившись с Вильямисаром, сообщил ему, что президент назначил его посредником между правительством и родственниками заложников, наделив исключительными полномочиями делать любые официальные заявления о развитии ситуации. Оба согласились, что похищение Марухи -- коварный ход наркомафии, попытка оказать давление на правительство через Глорию Пачон, иные предположения, казалось, не имели смысла. Колумбия не осознавала своей роли в мировой торговле наркотиками до тех пор, пока наркоторговцы не вторглись в большую политику страны, сначала проникнув туда через черный ход с помощью коррупции и взяток, а затем приступив к удовлетворению своих собственных амбиций. В 1982 году Пабло Эскобар попытался примкнуть к движению Луиса Карлоса Галана, но был исключен из партийных списков и разоблачен перед пятитысячным митингом в Медельине. Вскоре Эскобар занял освободившуюся вакансию в Палате представителей от крайнего крыла традиционных либералов, но своей обиды не забыл, развязав смертельную войну против правительства и, в первую очередь, против движения "Новый либерализм". Родриго Лара Бонильо, представитель этого движения и министр юстиции при президенте Белисарио Бетанкуре, был застрелен наемником-мотоциклистом на одной из улиц Боготы. Его преемника, министра Энрике Парехо, киллер подкараулил аж в Будапеште, выстрелил в упор из пистолета, но не убил. А 18 августа 1989 года Луис Карлос Галан в окружении восемнадцати хорошо вооруженных телохранителей был расстрелян из автомата в десяти километрах от президентского дворца, в селении Соача, на глазах у всех. Главной причиной этой войны был страх наркоторговцев перед возможной экстрадицией в Соединенные Штаты, где за совершенные преступления их могли посадить на очень длительный срок. Карлоса Ледера, колумбийского торговца наркотиками, выданного в 1987 году, трибунал США приговорил к заключению на сто тридцать лет. Такое стало возможным в результате соглашения, подписанного президентом Хулио Сесаром Турбаем, которое впервые предусматривало выдачу колумбийских граждан. После убийства Лары Бонильо президент Белисарио Бетанкур первым применил это соглашение, передав американцам нескольких преступников. Напуганные длинной рукой США во всем мире, торговцы наркотиками поняли, что для них самым надежным местом остается Колумбия, и смирились с участью изгоев в своей собственной стране. По иронии судьбы, чтобы спасти свою шкуру, им не оставалось ничего другого, как заручиться поддержкой государства. И они пытались добиться такой поддержки с помощью уступок и силы, сочетая бессмысленный и безжалостный террор с переговорами о сдаче в руки правосудия, возврате и реинвестиции своих капиталов в экономику Колумбии при одном единственном условии: их не выдадут США. Эта реальная, хотя и скрытая сила была отмечена клеймом: "Подлежащие Экстрадиции" и действовала под типичным для Эскобара лозунгом: "Лучше могила в Колумбии, чем клетка в Соединенных Штатах". Бетанкур принял вызов. Его преемник Вирхилио Барко сделал войну более жестокой. В такой обстановке, в 1989 году, на политической арене появился Сесар Гавирия, новый кандидат в президенты, руководивший до убийства Луиса Карлоса Галана его предвыборной кампанией. Сесар поддержал экстрадицию как обязательный инструмент укрепления законности и объявил о новой стратегии в борьбе против наркомафии. Идея была проста: тот, кто сдастся и признает свою вину, частично или полностью, получает главное снисхождение: не подлежит выдаче. Однако формулировка этой идеи в начальном варианте соответствующего указа не удовлетворила Подлежащих Экстрадиции. Через своих адвокатов Эскобар потребовал безусловной отмены экстрадиции, причем без обязательного признания вины и без доносительства, безопасности в тюрьмах и гарантий для родственников и соратников на свободе. Добиваясь этого террором с одной стороны и переговорами с другой, наркомафия организовала целую серию похищений журналистов, тем самым выкручивая правительству руки. За два месяца исчезли восемь человек. Похищение Марухи и Беатрис стало, таким образом, еще одним витком этой зловещей войны.
Увидев простреленный автомобиль, Вильямисар сразу все понял. Позже, в переполненном людьми доме, ему стало абсолютно ясно, что жизнь его жены и сестры зависит только от его собственных усилий по их спасению. Удар был нанесен так, чтобы неизбежно причинить ему личные страдания. Вильямисар, однако, давно научился выживать, В 1985 году, когда вместо четких законов против наркоторговли действовали лишь разрозненные декреты на местах, он как член палаты представителей добился принятия Государственного Положения о наркотических препаратах. Позднее Луис Карлос Галан убедил Вильямисара помешать близким к Эскобару парламентариям протащить законопроект, лишающий законодательной поддержки действующее соглашение об экстрадиции. Это был смертный приговор наркоторговле. 22 октября 1986 года, когда Вильямисар садился в машину, два наемника в спортивных костюмах, делавшие зарядку перед его домом, выпустили в него две автоматные очереди. Он чудом уцелел. Одного из нападавших застрелила полиция, других сообщников арестовали, но вскоре выпустили на свободу. За покушение никто так и не ответил, но имя его организатора даже не ставилось под сомнение. Галан уговорил Вильямисара на время покинуть Колумбию, приняв назначение послом в Индонезию. Через год секретные службы США задержали в Сингапуре киллера-колумбийца, который направлялся в Джакарту. Так и осталось загадкой, действительно ли он был послан убить Вильямисара, но удалось установить: в США наемник считался умершим, что подтверждалось свидетельством о смерти, оказавшимся фальшивым. Всю ночь после похищения Марухи и Беатрис дом Вильямисара ломился от посетителей. Приходили полицейские, члены кабинета, родственники похищенных женщин. Близкая подруга семьи Вильямисар, Асене Веласкес, которая занималась торговлей предметами искусства и жила этажом выше, взяла на себя обязанности хозяйки, и не хватало только музыки для полной иллюзии обычной пятничной фиесты. В Колумбии так всегда: любое собрание, куда явились больше шести человек, в любое времени суток обречено перерасти в вечеринку с танцами. К тому времени вся разбросанная по миру семья уже знала о случившемся. Александре, дочери Марухи от первого брака, о похищении сообщил Хавьер Айала, когда она заканчивала ужин в ресторане "Маикао" на далеком полуострове Гуахира. Как ведущая популярной телепередачи "Энфоке", выходившей по средам, она только вчера приехала на Гуахиру, чтобы сделать несколько интервью. Александра бросилась в отель, попыталась связаться с семьей, но домашние телефоны оказались занятыми. В прошлую среду она как раз брала интервью у одного психиатра, специалиста по лечению заболеваний, вызванных длительным заключением в тюрьме строгого режима. Услышав по телефону о похищении, она сразу подумала, что та же самая терапия может помочь заложницам, и тут же вернулась в Боготу, чтобы воплотить свою идею в ближайшей передаче. Глория Пачон, сестра Марухи, бывшая тогда послом Колумбии при ЮНЕСКО, в два часа ночи проснулась от голоса Вильямисара в телефонной трубке: "У меня плохая новость". Хуана, дочь Марухи, проводившая каникулы в Париже, спала в соседней комнате и через минуту тоже узнала о похищении. Николаса, двадцатичетырехлетнего музыканта и композитора, разбудили телефонным звонком в Нью-Йорке. В два часа ночи доктор Герреро и его сын Габриэль посетили сенатора Диего Монтанью Куэльяра, председателя Патриотического союза, филиала компартии, члена группы Почетных граждан, образованной в декабре 1989 года для посредничества между правительством и похитителями Альваро Диего Монтойи. Сенатор выглядел подавленным и, к тому же, страдал бессонницей. О похищении он узнал из вечерних новостей, и это подействовало на него угнетающе. Герреро хотел всего лишь связаться через него с Пабло Эскобаром и предложить в заложники себя вместо Беатрис. Ответ Монтаньи Куэльяра соответствовал его состоянию: