Богословы приводили Феникса как доказательство воскресения во плоти, а саламандру - как пример того, что живые тела могут существовать в огне. В книге XXI "Града Божия" святого Августина есть глава с названием "Могут ли тела существовать в огне", и начинается она так:
"К чему стал бы я приводить тут доказательства, ежели не для того, чтобы убедить недоверчивых, что тела человеческие, наделенные душой и жизнью, не только не распадаются и не разлагаются после смерти, но бытие их продолжается среди мук вечного огня? Поскольку неверующим недостаточно того, что мы приписываем сие чудо всесилию Всемогущего, они требуют, чтобы мы это доказали каким-нибудь примером. И мы можем им ответить, что действительно существуют животные, создания тленные, ибо они смертны, которые тем не менее обитают в огне".
К образам саламандры и Феникса прибегают и поэты - как к поэтическому преувеличению. Например Кеведо, в сонетах четвертой книги "Испанского Парнаса", где "воспеваются подвиги любви и красоты":
Я, точно Феникс, яростным объят
Огнем и, в нем сгорая, возрождаюсь,
И в силе мужеской его я убеждаюсь,
Что он отец, родивший многих чад.
И саламандры пресловутый хлад
Его не гасит, честью в том ручаюсь.
Жар сердца моего, в котором маюсь,
Ей не почем, хоть мне он сущий ад.
В середине XII века в странах Европы распространилось подложное послание, якобы арестованное Протопресвитером Иоанном, Царем Царей, византийскому императору. В послании этом, представляющим собой перечень чудес, говорится о чудо-муравьях, добывающих из земли золото, и некой Реке из Камней, и о Море из Песка с живыми рыбами, и о гигантском зеркале, показывающем все, что происходит в королевстве, и о скипетре, выточенном из цельного изумруда, и о камешках, делающих невидимым или светящихся в темноте. В одном из абзацев сказано: "В наших краях водится червь, называемый "саламандра". Саламандры живут в огне и делают коконы, которые придворные дамы затем разматывают и ткут из нитей ткани и одежды. Чтобы эти ткани очистить, их бросают в огонь". О несгораемых тканях, которые очищаются огнем, есть упоминание у Плиния (XIX, 4) и у Марко Поло (XXXIX). Поло поясняет: "Саламандра - не животное, а субстанция". Однако ему вначале никто не верил: ткани, изготовленные из асбеста, продавали под видом саламандровой кожи, и они были неоспоримым свидетельством того, что саламандра существуют. На одной из страниц своей "Жизни" Бенвенуто Челлини рассказывает, что пятилетним мальчиком видел, как в огне резвилось существо, похожее на ящерицу. Он рассказал об этом отцу. Тот ответил, что это саламандра, и отколотил его, чтобы удивительное видение, столь редко доступное людям, запечатлелось в его памяти.
В алхимической символике саламандры - духи стихии огня. При таком толковании, подкрепленном рассуждениями Аристотеля, которое сохранил Цицерон в книге "De natura deorum" ["О природе богов" (лат.)], становится понятно, почему люди были склонны верить в саламандру. Сицилийский врач Эмпедокл из Агригента сформулировал теорию четырех "корней всего сущего", разъединения и соединения коих, причиняемые Враждою и Любовью, образуют историю вселенной. Смерти нет, есть лишь частицы "корней", которые римляне позднее назовут "элементами", они-то и разъединяются. Эти "корни" - огонь, земля, воздух и вода. Они - несотворенные, и ни один из них не сильнее другого. Ныне мы знаем (или полагаем, что знаем), что это учение ложно, но люди охотно ему верили, да и теперь считают, что оно было полезно. "У четырех стихий, которые составляют и поддерживают жизнь мироздания и еще продолжают жить в поэзии и народной фантазии, - долгая и славная история", - писал Теодор Гомперц. Так вот, согласно этому учению, требовалось равенство всех четырех стихий. Коль есть животные на земле и в воде, должны существовать животные, обитающие в огне. Для престижа науки требовалось, чтобы существовали саламандры.
В другой статье мы расскажем, как у Аристотеля появились животные, обитающие в воздухе.
Леонардо да Винчи полагал, что саламандра питается огнем и огонь помогает ей менять кожу.
САРАТАН
Существует легенда, обошедшая все страны и все эпохи, рассказ о моряках, причаливших к неизвестному острову, который затем погружается в море и топит их, ибо этот остров - живое существо. Вымысел этот мы находим в первом путешествии Синдбада и в песне VI, строфе 37 "Неистового Орланда" ("Ch'ella sia una isoletta ci credemo" - "Мы думали, что это маленький островок"); в ирландской легенде о Святом Брендане и в греческом Александрийском "бестиарии"; в "Historia de Gentibus Septentrionalis" (Рим, 1555), написанной шведским священником Олавом Магнусом, и в следующем пассаже в начале "Потерянного рая" где Сатана, его "чудовищное тело, по длине Титанам равное", сравнивается с китом:
Как великан морей - Левиафан,
Когда вблизи Норвежских берегов
Он спит, а запоздавший рулевой,
Приняв его за остров, меж чешуй
Кидает якорь, защитив ладью
От ветра, и стоит, пока заря
Не усмехнется морю поутру, -
Так Архивраг разлегся на волнах.
Парадоксальным образом одна из самых ранних версий этой легенды приводилась с целью ее опровергнуть. Ее записал в "Книге животных" Аль-Джахиз, мусульманский зоолог девятого века. Приводим его текст по испанскому переводу Мигеля Асина Паласиоса.
"Что до саратана, я никогда не встречал человека, который бы видел его собственными глазами.
Некоторые моряки утверждают, что им приходилось плавать у морских берегов, на которых они видели лесистые долины и расщелины в скалах, и они причаливали, чтобы развести костер, и когда жара проникала до хребта саратана, зверь этот начинал погружаться в воду вместе с людьми, которые на нем находились, и со всеми росшими на нем растениями, так что лишь те, кто умел плавать, спасались. Это превосходит самые смелые, самые причудливые измышления фантазии".
А теперь посмотрим текст Аль-Казвини, персидского космографа, писавшего по-арабски. Взят этот текст из его труда, озаглавленного "Чудеса Творения", и гласит он следующее:
"Что до морской черепахи, то она столь огромна, что люди на кораблях принимают ее за остров. Один купец рассказывал такое:
"Плавая по морю, мы обнаружили остров, поросший зеленью, и причалили к берегу, и выкопали ямы, чтобы развести огонь и сварить пищу, как вдруг остров заколыхался, и моряки сказали: "Скорее назад, на корабль! Это черепаха! Жар огня разбудил ее, мы здесь погибнем!"
Эта история повторяется в "Плаванье по морю" Святого Брендана. "И тогда они поплыли дальше, и вскорости подошли к этому острову; у берета места были неглубокие и кое-где торчали небольшие скалы, но наконец они нашли заливчик, который им показался удобным, и развели там костер, чтобы приготовить обед, а Святой Брендан еще оставался на корабле. И когда костер хорошенько разгорелся и мясо начало поджариваться, островок зашевелился; перепуганные монахи бегом вернулись на корабль, оставив и костер, и варившуюся еду, и очень дивились этому движению острова. И Святой Брендан их успокоил, сказав, что это большая рыба, называемая Джаскони, которая ночью и днем старается ухватить пастью свой хвост, но из-за того, что она огромна, не может этого сделать".
В англосаксонском бестиарии "Книги Экстер" опасный остров - это "искусный в коварстве" кит, который умышленно обманывает мореплавателей. Они устраиваются на его спине, чтобы отдохнуть после трудов в море, и тут Дух Океана внезапно опускается в воду и топит людей. В греческом "бестиарии" кит - воплощение блудницы из Притчей "ноги ее нисходят к смерчи, стопы ее достигают преисподней"; в англосаксонском "бестиарии" он символизирует Дьявола и Зло. Такое же символическое значение он имеет в "Моби Дике", сочиненном через десять веков.
САТИРЫ
Так называли их греки; в Риме их именовали фавнами, Панами и сильванами. Книзу от пояса они - козлы; туловище, руки и лицо - человечьи и обросшие шерстью. На лбу - рожки, уши остроконечные и орлиный нос. Они похотливы и любят вино. Они сопровождали Вакха в его веселом покорении Индостана. Подглядывали из укрытий за нимфами, любили плясать и искусно играли на флейте. Крестьяне их почитали и приносили им первинки урожая. Приносили им также в жертву баранов.
Один из представителей этих младших богов был в Фессалии захвачен и заточен в пещере легионерами Суллы, которые затем привели его к своему военачальнику. Он издавал нечленораздельные звуки и был так отвратителен, что Сулла приказал немедленно отпустить его обратно в горы. Воспоминания о сатирах повлияло на средневековые изображения чертей.
СВЕДЕНБОРГОВЫ АНГЕЛЫ
Последние двадцать пять лет своей жизни, посвященной науке, знаменитый шведский философ и ученый Эммануэль Сведенборг (1688 - 1772) жил в Лондоне. Но поскольку англичане не слишком словоохотливы, он приобрел привычку беседовать с демонами и с ангелами. Бог даровал ему возможность посетить Тот Свет и ознакомиться с жизнью его обитателей. Христос говорил, что попасть на небеса могут лишь души людей праведных. Сведенборг к этому прибавил, что они также должны быть разумными; позже Блейк высказал мнение, что это должны быть художники и поэты. Анголы Сведенборга и есть души, избравшие небесную обитель. Они не нуждаются в словах - ангелу достаточно подумать о другом ангеле, и тот оказывается рядом с ним. Пара влюбленных здесь, на земле, становится на небе одним ангелом. Миром ангелов правит любовь, каждый ангел - сам по себе рай. Облик ангела - это облик совершенного человека, облик рая таков же. В каком бы направлении ни обратил ангел свой взор, он всегда лицом к лицу с Богом. А главное - они прорицатели; самое большое их удовольствие - это молитва и решение богословских проблем. Дела земные суть лишь символы дел небесных. Солнце - лик божества. На небесах время не существует, облик райских существ меняется согласно настроению. Одеяния ангела сияют соответственно возвышенности его ума. Души богатых богаче, чем души бедных, ибо богатые привычны к роскоши. На небесах все предметы, окружающая обстановка и города более телесны и более сложного состава, чем на земле, цвета более разнообразны и ярки. Ангелы английской породы выказывают склонность к политике, евреи - к продаже безделушек, а немцы носят с собой пухлые тома, куда заглядывают, прежде чем решиться дать ответ. Поскольку мусульмане почитают Мухаммеда, Бог снабдил их ангелом, воплощающим Пророка. Нищие духом и отшельники к утехам небесным не допускаются, ибо не способны ими наслаждаться.