Смекни!
smekni.com

Рассказы 2 (стр. 128 из 193)

- Да, мы живем вполне благополучно.

- А деньги - они принадлежат вам или супругу?

- О, всем владеет Эдвард, своего у меня ничего нет.

- Видите ли, мадам, чтобы перейти к делу, придется смириться с некоторой

неделикатностью. Мы должны искать мотив. Ваш супруг не стал бы покушаться на

вашу жизнь pour passer Ie temps . Вы догадываетесь, по

какой причине он хочет разделаться с вами?

- Эта развязная белобрысая девица, которая работает у него! - ответила,

пылая гневом, миссис Пенгелли. - Мой муж - зубной врач, мосье Пуаро, и он

считает, что ему непременно нужна смазливая блондинка с короткой стрижкой и

в белом переднике, чтобы назначать пациентам время приема и готовить пломбы.

- А та бутылка гербицида, откуда она?

- Ее заказывал муж, около года назад.

- Ну а у вашей племянницы есть свои деньги?

- Э.., фунтов пятьдесят в год. Она была бы рада вернуться и вести

хозяйство Эдварда, если б я ушла от него.

- Стало быть, вы подумываете о том, чтобы уйти от него?

- Я вовсе не намерена потакать его прихотям. Сейчас женщины - уже не те

кроткие рабыни, какими были встарь, мосье.

- Примите мое восхищение, мадам, вы очень независимая натура. Но давайте

о деле. Вы сегодня возвращаетесь в Полгаруит?

- Да, я приехала утренним поездом, а в пять вечера возвращаюсь обратно.

- Bien! У меня сейчас нет никаких важных дел, и я могу

посвятить себя вашим. Завтра я буду в Полгаруите. Сможем ли мы выдать

Гастингса, - Пуаро кивнул в мою сторону, - за вашего дальнего родственника,

сына, допустим, вашей троюродной сестры? Ну а я - его чудаковатый

друг-иностранец. Ешьте только то, мадам, что приготовите своими руками или

что приготовлено в вашем присутствии. У вас есть служанка, которой вы

доверяете?

- Джесси очень хорошая девушка, я в ней уверена.

- Значит, до завтра, мадам. И наберитесь мужества. Пуаро кланяясь

выпроводил даму и с задумчивым видом вернулся к своему креслу. Его

сосредоточенность, однако, была не столь велика, чтобы он не заметил двух

крошечных пушинок, вытащенных беспокойными пальцами посетительницы из

горжетки. Он старательно их подобрал и бросил в корзину для бумаг.

- Что вы думаете об этом деле, Гастингс?

- Гнусная история, я бы сказал.

- Да, если подозрения дамы имеют под собой почву. Но так ли это? Горе

тому мужу, который решит вдруг приобрести бутыль с гербицидом. Если его жена

страдает от гастрита и имеет склонность к истерикам - быть беде.

- Вы полагаете, что все обстоит именно так?

- А вот этого я не знаю, Гастингс. Но этот случай заинтересовал меня,

очень заинтересовал, ибо, видите ли, в нем положительно нет ничего нового.

Среди женщин довольно много истеричек. Да, если я не ошибаюсь, перед нами

разворачивается старая, как сам мир, человеческая драма. Скажите мне,

Гастингс, какие, по-вашему, чувства испытывает миссис Пенгелли к своему

мужу?

- Преданность, борющаяся со страхом? - предположил я.

- Да, как правило, женщины в своих несчастьях склонны обвинять кого

угодно, только не своего мужа. Им даже в голову не придет усомниться в нем.

- Но тут имеется "другая женщина".

- Верно, под воздействием ревности любовь может обернуться ненавистью. Но

ненависть привела бы ее в полицию, а не ко мне. Именно таким образом она бы

жаждала утолить свой праведный гнев. А теперь давайте дадим поработать своим

серым клеточкам. Почему она пришла ко мне? Чтобы я рассеял ее подозрения?

Или, напротив, укрепил бы их? Да, здесь мы столкнулись с чем-то таким, что

мне в диковинку. Неужто она отменная актриса, наша достопочтенная миссис

Пенгелли? Нет, вряд ли она играла. Готов поклясться, что она была вполне

искрения... Нет, я решительно заинтригован! Узнайте о поездах в Полгаруит,

Гастингс, очень прошу вас.

Больше всего нам подходил поезд, отправлявшийся с Паддингтонского вокзала

в 15.50 и прибывавший в Полгаруит в начале восьмого вечера. Поездка была

ничем не примечательна, и, стряхнув с себя приятную дрему, мы сошли на

маленькой унылой станции. Забросив саквояжи в гостиницу, мы решили немедля

нанести послеобеденный визит "моей троюродной тетке".

Дом Пенгелли стоял чуть в стороне от дороги. Перед ним был разбит

небольшой палисадник. Вечерний ветерок доносил сюда сладкий аромат левкоев и

резеды. Представить себе, что в этом исполненном очарования уголке Старой

Англии могут твориться какие-то преступления, было просто невозможно.

Пуаро позвонил, затем постучал. Поскольку никто не откликнулся, он

позвонил снова. После небольшой паузы дверь открыла растрепанная служанка.

Глаза у нее были красные, она неистово шмыгала носом.

- Мы хотим видеть миссис Пенгелли, - объяснил Пуаро. - Можно войти?

- Значит, вы ничего не слыхали? Она померла. С полчаса назад.

Ошеломленные, мы молча смотрели на нее.

- Отчего она умерла? - наконец поинтересовался я.

- Это вы у кого-нибудь другого спросите. - Она быстро оглянулась через

плечо. - Если бы было кому остаться в доме с миссис, я бы мигом собралась и

ушла отсюда. Но как можно оставить мертвую без присмотра... Не в моем

положении что-то говорить, да я и не собираюсь, но все уже знают. Весь город

только об этом и болтает. И если мистер Рэднор не напишет министру

внутренних дел, напишет кто-нибудь другой. А доктор пусть говорит что хочет.

Разве я не видела своими глазами, как нынче вечером хозяин снимал с полки

бутылку с гербицидом? И разве он не вздрогнул, увидев, что я наблюдаю за

ним? А каша миссис стояла на столе, ее надо было только отнести. Нет уж, я

больше и крошки в рот не возьму в этом доме! Уж лучше умру с голоду.

- А где живет доктор, который лечил вашу хозяйку?

- Доктор Адаме? За углом, на Хай-стриг. Второй дом. Пуаро резко

повернулся. Он был очень бледен.

- Для человека, который не собирался ничего говорить, она сказала слишком

много, - сухо заметил я. Пуаро стукнул кулаком о ладонь другой руки.

- Глупец! И не просто глупец, а настоящий преступник! Вот кто я такой,

Гастингс. Хвастался своими серыми клеточками, а сам проморгал убийство -

убийство человека, который надеялся найти у меня защиту. Я и вообразить не

мог, что опасность так серьезна и так.., близка. А уж если честно (да

простит меня Господь!), я вообще не мог представить, что что-то случится, и

решил, что это просто болезненные фантазии мнительной женщины. Ну вот мы и

добрались. Послушаем, что скажет доктор.

Доктор Адаме был типичным сельским эскулапом: добродушным, краснолицым,

именно таким, какими изображают их в книжках. Он был очень приветлив, но

стоило нам заикнуться о том, что привело нас к нему, лицо доктора

побагровело еще больше.

- Вздор! Вздор! Все до единого слова! Как будто это не я лечил больную!

Гастрит, гастрит в чистом виде, и самый заурядный. Этот городок - рассадник

сплетен! Местные старушенции просто жить не могут без скандалов! Как

соберутся вместе, чего только не навыдумывают! Начитаются всяких мерзких

газетенок, в которых одно вранье, вот им и мерещатся всюду отравители.

Увидят бутылку гербицида на полке, значит, его обязательно кому-то

подмешивают в пищу. Я знаю Эдварда Пенгелли как самого себя, да он и мухи не

тронет. А уж чтобы кого-то отравить... Да и с чего бы это ему - травить

собственную жену? Ну-ка скажите на милость!

- Мосье доктор, вы, вероятно, не знаете об одном обстоятельстве.

И Пуаро очень кратко рассказал ему о визите к нам миссис Пенгелли. Доктор

был буквально ошеломлен: у него, казалось, глаза на лоб вылезли.

- Господи, прости мою душу грешную! - воскликнул он. - Бедная женщина,

должно быть, спятила! Почему же она не поговорила со мной? Это бы ей

следовало сделать прежде всего.

- А вы бы высмеяли ее страхи.

- Вовсе нет, вовсе нет. Надеюсь, я еще не настолько закоснел и способен

найти взаимопонимание со своими пациентами.

Пуаро чуть заметно улыбнулся. Эскулап явно был обеспокоен больше, чем

хотел показать. Когда мы вышли из дома, Пуаро сказал:

- Упрям, как осел. Сказал: гастрит, и будет стоять на своем! А у самого

на душе явно кошки скребут.

- Что будем делать дальше?

- Вернемся в гостиницу, где нас ждет ужасная ночь, mon ami . Ибо нет ничего хуже железных кроватей, а других в английских

провинциальных гостиницах не бывает.

- А завтра?

- Rien a faire . Вернемся в Лондон и будем ждать

дальнейшего развития событий.

- Скучная перспектива, - разочарованно заметил я. - А что, если никаких

событий больше не произойдет?

- Произойдут! Это я вам обещаю. Старина доктор может выдать сколько

угодно свидетельств о смерти, но он не в силах запретить нескольким сотням

языков болтать. А они будут молоть не переставая, это уж точно!

Поезд на Лондон отходил в одиннадцать. Прежде чем отправиться на станцию,

Пуаро пожелал увидеть мисс Фриду Стэнтон, племянницу, о которой нам говорила

покойная. Мы без труда нашли дом, где она снимала квартиру. Там же мы узрели

высокого темноволосого молодого человека, которого она с некоторым смущением

представила как мистера Джекоба Рэднора. Мисс Фрида Стэнтон оказалась

необыкновенной красавицей. Исконно корнуоллский тип красоты: темные глаза и

волосы, нежный румянец. И в этих темных глазах явно читался характер, с

которым лучше не шутить.

- Бедная тетушка, - сказала она, когда Пуаро представился и объяснил, по

какому делу пришел. - Это ужасно. Меня теперь так мучает совесть. Мне нужно

было быть к ней добрее и терпимее.

- Но ты и сама немало от нее натерпелась, Фрида, - вмешался Рэднор.

- Да, Джекоб, но у меня вспыльчивый характер, и в этом тоже дело. В конце

концов, не стоило принимать близко к сердцу все эти глупости. Следовало

просто посмеяться и промолчать. Разумеется, все страхи насчет отравления -

чистейший вздор! Ей делалось плохо после любой еды, приготовленной дядей, но