пятьдесят! Собственно, практически шестьдесят, как я недавно узнала...
- Рассказывайте дальше, доктор, - потребовала миссис Бантри. - Я обожаю
истории о таинственных испанках.
- Простите, - возразил доктор Ллойд, - но про испанку уже все.
- Как это?!
- Вот так. И я, и мой друг ошиблись. Ничего волнующего с ней не
случилось. Вышла замуж за конторского служащего из пароходной компании. К
моменту моего отъезда с острова у нее уже была куча ребятишек. Вдобавок, она
порядком располнела.
- Совсем как дочка Израэля Питерса, - заметила миссис Марпл. - Вечно ей
поручали играть мальчиков, такие у нее были стройные ножки. Все говорили,
что она плохо кончит, но она бросила сцену, вышла замуж за коммивояжера и
совершенно остепенилась.
- Сельская вариация на испанскую тему, - вполголоса заметил сэр Генри.
- Нет, нет, - продолжил доктор, - моя история о двух англичанках.
- Неужели с ними что-то случилось? - спросила мисс Хелльер.
- И очень скоро. На следующий же день.
- Да ну? - изумилась миссис Бантри.
- Любопытства ради я заглянул тогда в книгу для приезжающих и отыскал их
имена. Мисс Мэри Бартон и мисс Эйми Даррант из Литтл Паддокс, Уохтон Уир.
Мне и в голову не могло прийти, что очень скоро я вновь встречу эти имена,
но уже совсем при других, и куда более трагических, обстоятельствах.
На следующий день мы с друзьями на машине отправились в другой конец
острова купаться. Там есть просто идеальное место для купания - Лас-Нивес,
если мне не изменяет память. Такая уютная маленькая бухта. Но, поскольку мы
немного задержались с выездом, пришлось по дороге заехать пообедать, в
Лас-Нивес мы попали только к вечеру - перед самым чаем.
Когда мы приехали, нас поразила толпа на берегу. Казалось, все население
деревушки высыпало на пляж. Увидев нас, люди бросились к машине и принялись
что-то возбужденно кричать. Поскольку испанский мы знали плохо, то не сразу
поняли, в чем дело.
В конце концов они кое-как растолковали нам, что две ненормальных
англичанки решили искупаться, и одна из них, заплыв слишком далеко, начала
тонуть. Вторая поспешила к ней на помощь и тоже стала тонуть. Хорошо, что
кто-то их увидел, быстро подплыл на лодке и вытащил обеих.
Я выскочил из машины и с трудом пробился через толпу. Поначалу я их даже
не узнал. Немного уже располневшая женщина в черном купальнике и полностью
закрывающей волосы шапочке стояла на коленях возле другой. Она была страшно
испугана и все пыталась сделать подруге искусственное дыхание, но у нее мало
чего получалось. Когда я сказал, что я врач, у нее вырвался вздох
облегчения. Я посоветовал ей немедленно отравиться в ближайший дом,
вытереться и надеть сухую одежду. Одна из моих спутниц вызвалась ее
проводить. Тут же забыв о ней, я занялся ее подругой, но все мои попытки
вернуть ее к жизни оказались тщетны.
Оставалось только сообщить об этом ее подружке. Зайдя в дом, где ее
временно приютили, я наконец-то узнал в ней одну из вчерашних посетительниц
ресторана. Она восприняла известие довольно спокойно. Вероятно, потрясение
было слишком сильным, чтобы она вполне осознала происшедшее.
"Бедная Эйми, - сказала она. - Она так ждала этого, так мечтала попасть к
морю. И она ведь прекрасно плавает. Не понимаю, как это могло случиться. Ну
почему, доктор?"
"Судорога, очевидно, - предположил я. - Попытайтесь вспомнить, как все
это произошло".
"Ну, мы плавали, наверное, уже минут двадцать, и я почувствовала, что
начинаю уставать. Я повернула к берегу, а Эйми сказала, что еще чуточку
поплавает. Потом слышу: она зовет на помощь. Я назад к ней. Она уже едва
держалась и едва ли понимала, что делает. Вцепилась в меня изо всех сил, и
мы обе тут же ушли под воду. Если бы не мужчина в лодке..."
"Спасти утопающего очень трудно", - заметил я.
"Какой ужас! - потерянно произнесла мисс Бартон. - Мы только вчера
приехали. Хотели позагорать и немного отдохнуть. Как все ужасно получилось!"
Я попросил ее поподробнее рассказать о погибшей, чтобы по мере
возможности избавить ее от неизбежных формальностей с испанскими властями.
Погибшую звали Эйми Даррант. Она была компаньонкой мисс Бартон уже около
пяти месяцев. Они прекрасно ладили. О детстве и родственниках Эйми
вспоминать не любила, так что об этом мисс Бартон ничего мне рассказать не
могла. Знала только, что Эйми рано осиротела, ее взял на воспитание дядя, и
уже с двадцати одного года ей пришлось самой зарабатывать на жизнь. Вот,
собственно, и все, что я узнал.
Доктор немного помолчал и повторил:
- Вот, собственно, и все.
- Как все? - возмутилась мисс Хелльер. - Это что же, и есть ваша
"таинственная история"? По-моему, это самый обычный несчастный случай.
- Думаю, все же последует продолжение, - успокоил ее сэр Генри.
- Да, - ответил доктор Ллойд. - Продолжение последует. Понимаете, я,
конечно, расспросил о случившемся рыбаков и других жителей деревушки,
которые были свидетелями трагедии. И одна женщина рассказала мне любопытную
вещь. Тогда я, правда, не придал ее словам никакого значения, но позже мне
пришлось о них вспомнить. Так вот, эта женщина уверяла, что мисс Даррант
вовсе не тонула, когда звала на помощь. Как раз наоборот: подруга, подплыв,
схватила ее за волосы и потащила под воду. Ничего себе утвержденьице,
правда? Я объяснил его тем, что с берега все могло выглядеть иначе. Мисс
Бартон, вероятно, пыталась высвободиться из мертвой хватки утопающей, чтобы
не погибнуть вместе с ней, - с берега вполне могло показалось, что она
нарочно топит компаньонку.
Еще раз повторю: тогда я не придал ее словам никакого значения.
Поскольку родственников у Эйми Даррант не осталось, узнать о ней было
довольно-таки затруднительно. Вместе с мисс Бартон мы осмотрели вещи
покойной, но нашли только один адрес, по которому и написали письмо.
Оказалось, это адрес хозяйки, у которой она снимала комнату и хранила свои
вещи. Хозяйка, к сожалению, не могла сообщить нам ничего полезного. Она и
видела-то свою квартирантку только один раз - когда договаривались о
комнате. Та еще сказала, что ей хочется иметь уголок, куда можно в любой
момент вернуться. Все ее имущество состояло из нескольких предметов
старинной мебели, двух-трех подшивок репродукций и сундука, набитого
купленными на распродажах отрезами. И практически никакой одежды. Еще
хозяйка припомнила, что мисс Даррант рассказывала ей о родителях, умерших в
Индии, и воспитывавшем ее дяде - священнике, но вот с какой стороны он
приходился ей дядей, она не знала, так что никаких родственников найти нам
так и не удалось.
Как видите, никакой таинственности тут не было - сплошная, и довольно
досадная, неопределенность. В конце концов, на свете немало гордых и
скрытных одиноких женщин.
Среди ее вещей в Лас-Пальмасе мы обнаружили две старые выцветшие
фотографии. Но, когда их вставляли в рамку, их обрезали, и фамилии фотографа
не сохранилось. Кроме того, мы нашли старинный дагеротип, запечатлевший ее
мать, а может - и бабушку.
У мисс Бартон сохранились два рекомендательных письма, причем имя одного
из поручителей вообще ничего ей не говорило, а второго она вспомнила лишь с
большим трудом. Какая-то дама, уехавшая в Австралию... Мы ей написали и
очень долго ждали ответа, а когда он пришел, это было очередным
разочарованием. Ничего нового мы не узнали. В письме сообщалось, что мисс
Даррант была у нее компаньонкой, что она очень расторопная и на редкость
милая женщина, но о ее родственниках и личной жизни ей ничего не известно.
Вот и все. Могу добавить, что меня насторожили два момента: то, что об
Эйми Даррант никто ничего не знал, и странное утверждение той женщины. Можно
еще, пожалуй, добавить и третье: в моей памяти почему-то запечатлелось лицо
мисс Бартон, когда я поднял голову от бездыханного тела ее компаньонки и
посмотрел ей вслед. Она тогда обернулась, и на ее лице было написано
смятение, граничащее с ужасом.
Тогда я счел это вполне естественным, и лишь позже понял, что этих двух
женщин не связывали никакие личные отношения. Тем более там не было и
дружбы. Собственно говоря, у мисс Бартон совершенно не было причин так
убиваться. Смерть компаньонки могла огорчить ее, расстроить - но не более
того.
Тогда откуда эта мучительная тревога? Я снова и снова задавал себе этот
вопрос, пытаясь найти ответ. И не мог. Одна мысль никак не давала мне
покоя... Что, если та женщина говорила правду? Что, если Мэри Бартон
действительно утопила Эйми Даррант? Вот посмотрите: их вытаскивают из воды,
выносят на пустынный обычно пляж, где нет ни спасателей, ни пунктов
медицинской помощи... И тут появляюсь я - человек, которого она меньше всего
ожидала там встретить. Врач! И к тому же англичанин! Ведь сколько известно
случаев, когда удавалось вернуть к жизни людей, пробывших под водой гораздо
дольше Эйми Даррант... И в такой момент она вынуждена уйти, оставив меня
наедине с ее жертвой! Тогда понятно, почему на ее лице отражалась такая
смертельная тревога. Оживи Эйми Даррант, она могла рассказать, что случилось
в действительности.
- Господи! - вырвалось у Джейн Хелльер. - Вот теперь мне по-настоящему
страшно.
- Вот именно, - согласился доктор Ллойд. - В таком ракурсе история
приобретала на редкость зловещий характер, а личность Эйми Даррант
становилась еще загадочнее. Кто она, эта Эйми Даррант? Почему эта ничем не
примечательная женщина могла оказаться жертвой своей хозяйки? Что кроется за
роковым купаньем? Она пробыла компаньонкой Мэри Бартон всего несколько
месяцев. И вот они вместе едут за границу, и на следующий же день после