три года. (Далее следовал список ролей, которые он сыграл, даты гастролей и
города.) Употребляет наркотики. Четыре года назад уехал, предположительно в
Австралию. После отъезда из Англии след затерялся. Сейчас ему тридцать два
года, рост пять футов десять с половиной дюймов, кожа белая, светлый шатен,
нос прямой, глаза серые.
Джон Сейнтмор. Сценический псевдоним. Настоящее имя неизвестно.
Предполагается, что он кокни, уроженец восточной части Лондона. На сцене с
детского возраста. Много выступал в мюзик-холлах. За последние три года
сведений о нем нет. Возраст - тридцать три года, рост пять футов десять
дюймов, худощавый, белокурый, голубые глаза.
О стен Ли. Фамилия вымышленная. Настоящая фамилия Фоули. Из хорошей
семьи. Всегда был артистичной натурой, показал себя неплохим актером в
студенческом театре во время учебы в Оксфорде. Хороший послужной список во
время войны. Играл (далее следовал список ролей, которые он сыграл).
Увлекался криминологией. Три с половиной года назад в результате
автомобильной катастрофы перенес нервное потрясение и с тех пор на сцене
больше не выступает. Теперешнее местопребывание неизвестно. Тридцать пять
лет, рост пять футов девять с половиной дюймов, кожа белая, светлый шатен,
глаза голубые.
Клод Даррел. Предполагается, что это его настоящее имя. Происхождение
неизвестно. Играл в мюзик-холлах и в репертуарных театрах <Имеются в виду
театры с постоянным репертуаром.>. Близких друзей не имел. В девятнадцатом
году находился в Китае. По возвращении в Америку сыграл несколько ролей в
Нью-Йорке. Однажды ночью исчез и с тех пор о нем ничего не слышно. По мнению
американской полиции, никаких причин скрываться у него не было. Около
тридцати трех лет, волосы русые, кожа белая, глаза серые. Рост пять футов
десять с половиной дюймов".
- Очень интересно, - сказал я, прочитав бумагу до конца. - И на это ушло
несколько месяцев? Всего четыре фамилии. И кого же вы подозреваете?
Пуаро сделал неопределенный жест.
- Пока мне судить трудно. Конечно, нельзя упускать из виду, что Клод
Даррел побывал и в Китае, и в Америке. Этот факт мы не можем сбрасывать со
счетов, но тем не менее этого недостаточно, чтобы подозревать именно его. Не
исключено чисто случайное совпадение.
- И что же мы предпримем дальше? - нетерпеливо спросил я.
- Все идет своим чередом. Каждый день в газетах будут появляться
объявления, в которых родственников и друзей этих актеров попросят связаться
с моим адвокатом. Даже сегодня нам уже могут... Ага, кто-то звонит. Скорее
всего, кто-то ошибся номером и будет долго извиняться, но - как знать...
Я подошел к телефону, стоявшему на столике в углу, и взял трубку.
- Да-да, это квартира мосье Пуаро. Да, я капитан Гастингс. А.., это вы,
мистер Макнейл (Макнейл и Ходсон были адвокатами Пуаро). Да, конечно.
Выезжаем немедленно.
Положив трубку, я повернулся к Пуаро и ликующим голосом сообщил:
- Послушайте, Пуаро. Там к нему пришла приятельница Клода Даррела. Некая
мисс Флосси Монро. Макнейл просит вас приехать.
- Едем! - воскликнул Пуаро, исчезая в своей спальне и вынырнув оттуда
через минуту со шляпой в руке.
Поймав такси, мы уже через полчаса входили в кабинет адвоката. В глубоком
кресле напротив Макнейла сидела уже не первой молодости женщина в несколько
потрепанной одежде. Ее волосы были неестественно светлыми, мелкие кудряшки
закрывали уши, глаза были грубо подведены. Но она явно забыла подрумяниться
и покрасить губы.
- А вот и мосье Пуаро, - приветствовал его Макнейл. - Мосье Пуаро, это
мисс Монро, которая любезно согласилась ответить на ваши вопросы.
- О, мисс, я тронут вашим великодушием! - воскликнул Пуаро.
Он подошел к женщине и галантно поцеловал ей руку.
- Мадемуазель, в этой темной душной комнате вы смотритесь поистине как
благоухающий цветок, - сказал он, не щадя чувств хозяина кабинета.
Комплимент возымел свое действие. Мисс Монро стала пунцовой от
удовольствия.
- Что вы, что вы, мистер Пуаро, - засмущалась она. - Я знаю, что вы,
французы, любите преувеличивать.
- Мадемуазель, французы, в отличие от англичан, действительно очень
восприимчивы ко всему прекрасному. Но я не француз, мадемуазель, я бельгиец.
- Я сама родилась в Остенде , - сказала мисс Монро. Далее все, по
излюбленному выражению Пуаро, пошло как по маслу.
- И вы можете рассказать нам что-нибудь о Клоде Дарреле?. - продолжал
Пуаро.
- Одно время я знала его очень хорошо, - начала мисс Монро. - И когда в
магазине случайно увидела ваше объявление (а сейчас у меня много свободного
времени, и я хожу по магазинам), я сказала себе: кто-то поручил своему
адвокату отыскать бедного Клода. Возможно, его ждет наследство. Надо ему
помочь. И я поспешила сюда.
Макнейл поднялся с кресла.
- Я оставлю вас на некоторое время, чтобы не мешать вашей беседе.
- Вы очень любезны, дорогой Макнейл, но я бы не хотел злоупотреблять
вашим добрым отношением. У меня появилась идея. Приближается час ленча.
Может быть, мадемуазель согласится составить мне компанию?
Глаза Флосси заблестели, и я понял, что сейчас она в трудном финансовом
положении и бесплатный ленч - это как раз то, что ей нужно.
Мы взяли такси и направились в один из самых дорогих ресторанов Лондона.
Пуаро заказал роскошные блюда и повернулся к нашей гостье:
- А как насчет вина, мадемуазель? Вы не против шампанского?
Мисс Монро лишь смущенно потупила взор, что явно означало согласие.
Обстановка за столом была непринужденной. Пуаро то и дело подливал даме
вина, намереваясь приступить к главной теме.
- Бедный Даррел, - начал он. - Как жаль, что его нет с нами.
- Да, конечно, - подхватила мисс Монро. - Бедный мальчик! Интересно, что
с ним стало.
- Когда вы видели его в последний раз?
- Очень давно, еще во время войны. Он был забавным парнем, никогда ничего
о себе не рассказывал, такой скрытный... Это естественно, ведь, оказывается,
он чей-то наследник. А титул он унаследует, мистер Пуаро?
- Нет, речь идет только об имуществе, - ответил не моргнув глазом Пуаро.
- И тут очень важно установить личность. Поэтому нам и требуются свидетели,
которые бы его хорошо знали. Вы хорошо его знали, не так ли, мадемуазель?
Очень хорошо?..
- От вас я скрывать не стану, мистер Пуаро. Вы настоящий джентльмен. Вы
умеете заказать даме ленч, которого она заслуживает, не то что нынешние
молокососы. Жадность раньше них родилась... И вообще, вы, французы, -
большие шалуны, поэтому с вами можно и пооткровенничать. - Она погрозила
Пуаро пальчиком и продолжала:
- Да, все так и было. Мы с Клоди были молоды и любили друг друга. Да я и
сейчас вспоминаю его с нежностью. Нет, он, конечно, не ангел, нет, не ангел
и обращался со мной совсем не так, как нужно обращаться с дамой. Все мужчины
таковы, когда дело касается денег.
- Помилуйте, мадемуазель, - запротестовал Пуаро, - далеко не все. Вы
смогли бы описать его внешность? - Он подлил в ее бокал вина.
- В нем вроде бы не было ничего особенного, - сказала она мечтательно. -
Не высокий, но и не маленький, в общем, в самый раз. Одевался как картинка.
Глаза голубовато-серые. Волосы - скорее светлые... Но какой актер! Как умел
перевоплощаться! Другие ему и в подметки не годились. Да, он достиг бы
больших высот, если бы не зависть окружающих. Вы не поверите, мистер Пуаро,
как мы, актеры, страдаем из-за этого. Я помню, как однажды в Манчестере...
Мы мужественно выслушали длинную, запутанную историю о бесчестном
поведении ведущего актера, который не мог простить успеха, выпавшего на долю
его партнерши. Пуаро мягко напомнил ей о Клоде Дарреле:
- Все, что вы рассказали нам о вашем друге, мадемуазель, очень интересно.
Вы, женщины, очень наблюдательны и замечаете такие детали, на которые
мужчины никогда не обратят внимания. Я присутствовал при том, как одна дама
опознала мужчину среди дюжины других мужчин, и как, вы думаете, ей это
удалось? Она подметила, что, когда он волновался, сразу начинал потирать
нос. Разве мужчина смог бы запомнить такую маленькую деталь?
- Да никогда! - воскликнула мисс Монро. - Мы, женщины, действительно
очень наблюдательны. Я вспомнила, что у Клода была одна забавная привычка:
за столом он машинально начинал катать пальцами хлебный мякиш, чтобы собрать
со стола все крошки. По этой примете я бы всегда узнала его.
- А что я говорил! - воскликнул Пуаро. - Только такая утонченная женщина
могла на это обратить внимание. А вы ему когда-нибудь говорили насчет этой
странной привычки?
- Что вы, нет, конечно. Вы же знаете, какие мужчины гордецы. Они терпеть
не могут, когда за ними замечают какие-то не слишком красящие их привычки.
Нет, ему я об этом не сказала ни слова. Только посмеивалась про себя: катает
человек шарик туда-сюда, а ему самому это и невдомек. Правда, смешно?
Пуаро молча кивнул и взял свой бокал - рука его чуть дрожала.
- При установлении личности иногда сравнивают почерк, - заметил Пуаро. -
У вас, несомненно, сохранились какие-нибудь письма Дарелла?
Флосси Монро печально покачала головой:
- Он никогда не писал писем. Ни одного даже самого коротенького.
- Жаль!
- Хотя постойте. Вот что. - Она вдруг встрепенулась. - У меня есть
фотография.
- Фотография?..
Пуаро даже вскочил со стула.
- Правда, очень старая. Она была сделана восемь лет назад.
- Это не имеет значения. Вы позволите взглянуть на нее, мадемуазель?
- Да, конечно.
- И сделать с нее копию? Это не займет много времени.
- Как вам будет угодно.
Мисс Монро поднялась со стула.
- Мне пора идти, - сказала она. - Очень рада была с вами познакомиться,
мистер Пуаро, и с вашим другом.
- А фотография? Когда я смогу получить ее?