Смекни!
smekni.com

Рассказы 2 (стр. 158 из 193)

три года. (Далее следовал список ролей, которые он сыграл, даты гастролей и

города.) Употребляет наркотики. Четыре года назад уехал, предположительно в

Австралию. После отъезда из Англии след затерялся. Сейчас ему тридцать два

года, рост пять футов десять с половиной дюймов, кожа белая, светлый шатен,

нос прямой, глаза серые.

Джон Сейнтмор. Сценический псевдоним. Настоящее имя неизвестно.

Предполагается, что он кокни, уроженец восточной части Лондона. На сцене с

детского возраста. Много выступал в мюзик-холлах. За последние три года

сведений о нем нет. Возраст - тридцать три года, рост пять футов десять

дюймов, худощавый, белокурый, голубые глаза.

О стен Ли. Фамилия вымышленная. Настоящая фамилия Фоули. Из хорошей

семьи. Всегда был артистичной натурой, показал себя неплохим актером в

студенческом театре во время учебы в Оксфорде. Хороший послужной список во

время войны. Играл (далее следовал список ролей, которые он сыграл).

Увлекался криминологией. Три с половиной года назад в результате

автомобильной катастрофы перенес нервное потрясение и с тех пор на сцене

больше не выступает. Теперешнее местопребывание неизвестно. Тридцать пять

лет, рост пять футов девять с половиной дюймов, кожа белая, светлый шатен,

глаза голубые.

Клод Даррел. Предполагается, что это его настоящее имя. Происхождение

неизвестно. Играл в мюзик-холлах и в репертуарных театрах <Имеются в виду

театры с постоянным репертуаром.>. Близких друзей не имел. В девятнадцатом

году находился в Китае. По возвращении в Америку сыграл несколько ролей в

Нью-Йорке. Однажды ночью исчез и с тех пор о нем ничего не слышно. По мнению

американской полиции, никаких причин скрываться у него не было. Около

тридцати трех лет, волосы русые, кожа белая, глаза серые. Рост пять футов

десять с половиной дюймов".

- Очень интересно, - сказал я, прочитав бумагу до конца. - И на это ушло

несколько месяцев? Всего четыре фамилии. И кого же вы подозреваете?

Пуаро сделал неопределенный жест.

- Пока мне судить трудно. Конечно, нельзя упускать из виду, что Клод

Даррел побывал и в Китае, и в Америке. Этот факт мы не можем сбрасывать со

счетов, но тем не менее этого недостаточно, чтобы подозревать именно его. Не

исключено чисто случайное совпадение.

- И что же мы предпримем дальше? - нетерпеливо спросил я.

- Все идет своим чередом. Каждый день в газетах будут появляться

объявления, в которых родственников и друзей этих актеров попросят связаться

с моим адвокатом. Даже сегодня нам уже могут... Ага, кто-то звонит. Скорее

всего, кто-то ошибся номером и будет долго извиняться, но - как знать...

Я подошел к телефону, стоявшему на столике в углу, и взял трубку.

- Да-да, это квартира мосье Пуаро. Да, я капитан Гастингс. А.., это вы,

мистер Макнейл (Макнейл и Ходсон были адвокатами Пуаро). Да, конечно.

Выезжаем немедленно.

Положив трубку, я повернулся к Пуаро и ликующим голосом сообщил:

- Послушайте, Пуаро. Там к нему пришла приятельница Клода Даррела. Некая

мисс Флосси Монро. Макнейл просит вас приехать.

- Едем! - воскликнул Пуаро, исчезая в своей спальне и вынырнув оттуда

через минуту со шляпой в руке.

Поймав такси, мы уже через полчаса входили в кабинет адвоката. В глубоком

кресле напротив Макнейла сидела уже не первой молодости женщина в несколько

потрепанной одежде. Ее волосы были неестественно светлыми, мелкие кудряшки

закрывали уши, глаза были грубо подведены. Но она явно забыла подрумяниться

и покрасить губы.

- А вот и мосье Пуаро, - приветствовал его Макнейл. - Мосье Пуаро, это

мисс Монро, которая любезно согласилась ответить на ваши вопросы.

- О, мисс, я тронут вашим великодушием! - воскликнул Пуаро.

Он подошел к женщине и галантно поцеловал ей руку.

- Мадемуазель, в этой темной душной комнате вы смотритесь поистине как

благоухающий цветок, - сказал он, не щадя чувств хозяина кабинета.

Комплимент возымел свое действие. Мисс Монро стала пунцовой от

удовольствия.

- Что вы, что вы, мистер Пуаро, - засмущалась она. - Я знаю, что вы,

французы, любите преувеличивать.

- Мадемуазель, французы, в отличие от англичан, действительно очень

восприимчивы ко всему прекрасному. Но я не француз, мадемуазель, я бельгиец.

- Я сама родилась в Остенде , - сказала мисс Монро. Далее все, по

излюбленному выражению Пуаро, пошло как по маслу.

- И вы можете рассказать нам что-нибудь о Клоде Дарреле?. - продолжал

Пуаро.

- Одно время я знала его очень хорошо, - начала мисс Монро. - И когда в

магазине случайно увидела ваше объявление (а сейчас у меня много свободного

времени, и я хожу по магазинам), я сказала себе: кто-то поручил своему

адвокату отыскать бедного Клода. Возможно, его ждет наследство. Надо ему

помочь. И я поспешила сюда.

Макнейл поднялся с кресла.

- Я оставлю вас на некоторое время, чтобы не мешать вашей беседе.

- Вы очень любезны, дорогой Макнейл, но я бы не хотел злоупотреблять

вашим добрым отношением. У меня появилась идея. Приближается час ленча.

Может быть, мадемуазель согласится составить мне компанию?

Глаза Флосси заблестели, и я понял, что сейчас она в трудном финансовом

положении и бесплатный ленч - это как раз то, что ей нужно.

Мы взяли такси и направились в один из самых дорогих ресторанов Лондона.

Пуаро заказал роскошные блюда и повернулся к нашей гостье:

- А как насчет вина, мадемуазель? Вы не против шампанского?

Мисс Монро лишь смущенно потупила взор, что явно означало согласие.

Обстановка за столом была непринужденной. Пуаро то и дело подливал даме

вина, намереваясь приступить к главной теме.

- Бедный Даррел, - начал он. - Как жаль, что его нет с нами.

- Да, конечно, - подхватила мисс Монро. - Бедный мальчик! Интересно, что

с ним стало.

- Когда вы видели его в последний раз?

- Очень давно, еще во время войны. Он был забавным парнем, никогда ничего

о себе не рассказывал, такой скрытный... Это естественно, ведь, оказывается,

он чей-то наследник. А титул он унаследует, мистер Пуаро?

- Нет, речь идет только об имуществе, - ответил не моргнув глазом Пуаро.

- И тут очень важно установить личность. Поэтому нам и требуются свидетели,

которые бы его хорошо знали. Вы хорошо его знали, не так ли, мадемуазель?

Очень хорошо?..

- От вас я скрывать не стану, мистер Пуаро. Вы настоящий джентльмен. Вы

умеете заказать даме ленч, которого она заслуживает, не то что нынешние

молокососы. Жадность раньше них родилась... И вообще, вы, французы, -

большие шалуны, поэтому с вами можно и пооткровенничать. - Она погрозила

Пуаро пальчиком и продолжала:

- Да, все так и было. Мы с Клоди были молоды и любили друг друга. Да я и

сейчас вспоминаю его с нежностью. Нет, он, конечно, не ангел, нет, не ангел

и обращался со мной совсем не так, как нужно обращаться с дамой. Все мужчины

таковы, когда дело касается денег.

- Помилуйте, мадемуазель, - запротестовал Пуаро, - далеко не все. Вы

смогли бы описать его внешность? - Он подлил в ее бокал вина.

- В нем вроде бы не было ничего особенного, - сказала она мечтательно. -

Не высокий, но и не маленький, в общем, в самый раз. Одевался как картинка.

Глаза голубовато-серые. Волосы - скорее светлые... Но какой актер! Как умел

перевоплощаться! Другие ему и в подметки не годились. Да, он достиг бы

больших высот, если бы не зависть окружающих. Вы не поверите, мистер Пуаро,

как мы, актеры, страдаем из-за этого. Я помню, как однажды в Манчестере...

Мы мужественно выслушали длинную, запутанную историю о бесчестном

поведении ведущего актера, который не мог простить успеха, выпавшего на долю

его партнерши. Пуаро мягко напомнил ей о Клоде Дарреле:

- Все, что вы рассказали нам о вашем друге, мадемуазель, очень интересно.

Вы, женщины, очень наблюдательны и замечаете такие детали, на которые

мужчины никогда не обратят внимания. Я присутствовал при том, как одна дама

опознала мужчину среди дюжины других мужчин, и как, вы думаете, ей это

удалось? Она подметила, что, когда он волновался, сразу начинал потирать

нос. Разве мужчина смог бы запомнить такую маленькую деталь?

- Да никогда! - воскликнула мисс Монро. - Мы, женщины, действительно

очень наблюдательны. Я вспомнила, что у Клода была одна забавная привычка:

за столом он машинально начинал катать пальцами хлебный мякиш, чтобы собрать

со стола все крошки. По этой примете я бы всегда узнала его.

- А что я говорил! - воскликнул Пуаро. - Только такая утонченная женщина

могла на это обратить внимание. А вы ему когда-нибудь говорили насчет этой

странной привычки?

- Что вы, нет, конечно. Вы же знаете, какие мужчины гордецы. Они терпеть

не могут, когда за ними замечают какие-то не слишком красящие их привычки.

Нет, ему я об этом не сказала ни слова. Только посмеивалась про себя: катает

человек шарик туда-сюда, а ему самому это и невдомек. Правда, смешно?

Пуаро молча кивнул и взял свой бокал - рука его чуть дрожала.

- При установлении личности иногда сравнивают почерк, - заметил Пуаро. -

У вас, несомненно, сохранились какие-нибудь письма Дарелла?

Флосси Монро печально покачала головой:

- Он никогда не писал писем. Ни одного даже самого коротенького.

- Жаль!

- Хотя постойте. Вот что. - Она вдруг встрепенулась. - У меня есть

фотография.

- Фотография?..

Пуаро даже вскочил со стула.

- Правда, очень старая. Она была сделана восемь лет назад.

- Это не имеет значения. Вы позволите взглянуть на нее, мадемуазель?

- Да, конечно.

- И сделать с нее копию? Это не займет много времени.

- Как вам будет угодно.

Мисс Монро поднялась со стула.

- Мне пора идти, - сказала она. - Очень рада была с вами познакомиться,

мистер Пуаро, и с вашим другом.

- А фотография? Когда я смогу получить ее?