он вообще наотрез отказался говорить о Большой Четверке. Только опять
твердил, что у них неограниченная власть, что они грозились погубить его и
его близких, если он кому-нибудь хоть что-то расскажет.
После завтрака он уехал к жене в Англию, а Пуаро и я остались в Париже.
Меня обуяла жажда деятельности, и спокойствие Пуаро меня раздражало.
- Ради Бога, Пуаро, - настаивал я. - Надо срочно ехать - И скорее - за
ними.
- Очень хорошо, mon ami, очень хорошо. Но куда? И за кем?
- За Большой Четверкой, конечно.
- Cela va sans dire <Разумеется (фр.).>. Но как вы собираетесь это
сделать?
- Обратиться в полицию и... - начал я.
- Они поднимут нас на смех - и правильно сделают. У нас нет никаких
доказательств, почти никаких. Мы должны ждать.
- Ждать чего?
- Их следующего хода. Вы, англичане, большие любители и ценители бокса.
Так вот: если один боксер выжидает и только изредка наносит удары, набирая
очки, то второй, чтобы не проиграть по очкам, обязан атаковать - и ему
приходится раскрываться. Так вот, теперь наша очередь выжидать.
- А они будут атаковать? - засомневался я.
- Непременно. Вы же помните, как они старались выпроводить меня из
Англии, потом мы вмешались и спасли бедолагу Гранта от виселицы, а теперь мы
сорвали им планы здесь, в Париже. Нет, Гастингс, они это так не оставят.
В этот момент раздался стук в дверь, и, не дожидаясь приглашения, в
комнату вошел какой-то мужчина. Он осторожно закрыл за собой дверь. Мужчина
был высокого роста, худощавый, со слегка крючковатым носом и болезненно
бледной кожей. Одет он был в плащ, застегнутый до самого подбородка, а шляпа
его была надвинута на глаза.
- Прошу прощения, господа, за мое бесцеремонное вторжение, - сказал он
мягким голосом, - но у меня довольно необычная миссия.
Улыбаясь, он подошел к столу и уселся на стул, стоящий рядом. Я хотел
было вскочить, но Пуаро жестом остановил меня.
- Вы сказали, молодой человек, что у вас к нам довольно необычное дело.
Мы вас слушаем.
- Дорогой мосье Пуаро, все очень просто. Вы мешаете моим друзьям!
- Каким же образом?
- Послушайте, мосье Пуаро, это несерьезно. Вы прекрасно знаете, о чем
идет речь.
- Это зависит от того, кто ваши друзья. Молодой человек молча вынул из
кармана портсигар, открыл его и бросил на стол четыре сигареты. Потом, также
без единого слова, он положил сигареты обратно в портсигар и спрятал его в
карман.
- А... - протянул Пуаро. - Вот оно что. И что же ваши друзья хотят?
- Они хотят, чтобы вы направили свои замечательные способности, свой
редкий талант на раскрытие уголовных преступлений, словом, чтобы вы
перестали мешать им и снова занялись проблемами великосветских дам. Ведь они
ваши основные клиенты?
- Тихое отступление, - прокомментировал Пуаро, - а если я откажусь?
Молодой человек сделал выразительный жест.
- Мы будем об этом сожалеть, - сказал он, - а также все поклонники и
поклонницы таланта великого Эркюля Пуаро. Но самые горячие сожаления не
смогут воскресить человека, вернуть его к жизни...
- Вы очень деликатны, - кивнул Пуаро. - А если я.., соглашусь?
- В этом случае я уполномочен предложить вам.., компенсацию.
Он вытащил бумажник, достал оттуда десять ассигнаций и бросил их на стол.
Каждая банкнота была достоинством в десять тысяч франков.
- Это только небольшой аванс с нашей стороны. Вы получите в десять раз
больше...
- Бог ты мой, - закричал я, вскакивая на ноги, - и вы смеете думать!..
- Сядьте, Гастингс, - приказал Пуаро. - Сядьте и умерьте свои порывы. А
вам, мосье, я вот что скажу. Ничто не мешает мне позвонить в полицию, а мой
друг позаботится о том, чтобы вы не убежали...
- Звоните, если считаете это целесообразным, - спокойно сказал наш
посетитель.
- Послушайте, Пуаро, - вмешался я. - Сколько же можно... Звоните в
полицию, и покончим с этим делом. Поднявшись, я прошел к двери и стал к ней
спиной.
- В данной ситуации это решение кажется мне наиболее разумным, - сказал,
как бы уговаривая себя, Пуаро.
- Вы уверены, что действительно поступаете разумно?
- Ну звоните же, Пуаро! - настаивал я.
- В таком случае вы несете ответственность за последствия, Гастингс.
Как только Пуаро поднял трубку, мужчина вдруг прыгнул на меня, словно
кошка. Я был готов к этому, и через минуту мы, вцепившись друг в друга,
катались по комнате, опрокидывая стулья. Почувствовав, что он вот-вот
выскользнет, я сжал его еще сильнее. Он перестал вырываться. Я уже
предвкушал победу, как вдруг случилось неожиданное. Разжав руки, я улетел в
сторону головой вперед и врезался в стену...
Я очнулся, когда за нашим посетителем уже захлопнулась дверь. Я вскочил
на ноги и, подбежав к двери, попытался ее открыть - но она была заперта
снаружи на ключ. Я выхватил у Пуаро телефонную трубку.
- Портье? Сейчас мимо вас пройдет мужчина в плаще, застегнутом на все
пуговицы, и помятой шляпе. Задержите его. Он разыскивается полицией.
Через несколько минут мы услыхали за дверью сначала какой-то шум, затем
звук поворачиваемого в замке ключа. Наконец дверь распахнулась, и мы увидели
самого управляющего гостиницы.
- Вы задержали его? - закричал я.
- Нет, мосье. Никто не спускался по лестнице и не шел мимо портье.
- Он должен был спуститься вниз.
- Но никто из посторонних не спускался, в противном случае мы бы его
задержали.
- Но кто-то же проходил мимо вас? Кто-нибудь из обслуживающего персонала,
например? - мягко спросил Пуаро.
- Только официант с подносом.
- Да!.. - сказал Пуаро понимающим тоном, когда мы наконец-то избавились
от управляющего и его успевших подойти подчиненных. - Теперь мне понятно,
почему он был застегнут на все пуговицы.
- Такая досада, Пуаро, - сказал я удрученно. - Я ведь думал, что поймал
его.
- Я думаю, он применил какой-то прием из джиу-джитсу Не расстраивайтесь,
дорогой Гастингс, все прошло точно по плану;., по его плану, чему я очень
рад.
- Что это? - воскликнул я, увидев вдруг на полу какой-то темный предмет.
Это оказалось небольшое кожаное портмоне, которое, по всей вероятности,
выпало из кармана посетителя во время борьбы. В нем находились два
оплаченных счета на имя Моей Феликса Леона и свернутый в несколько раз
листок бумаги, на котором карандашом было нацарапано всего несколько слов,
но этим словам не было цены:
"Следующее заседание совета состоится в пятницу в 11 утра по адресу:
улица Эшелес, 34".
Вместо подписи в конце записки была выведена большая четверка.
Была как раз пятница, и часы на камине показывали половину одиннадцатого.
- Боже мой, - завопил я. - Какая удача! Фортуна повернулась к нам лицом.
Нужно поторопиться.
- Так вот зачем он приходил, - пробормотал Пуаро. - Теперь мне все ясно.
- Ясно? Что ясно? Дорога каждая минута, Пуаро. Да не стойте же вы, в
конце концов, как истукан.
Пуаро смотрел на меня насмешливо, как он это всегда делал, когда я
горячился, и качал головой.
- "Заходите, милый друг, муху в гости звал паук" <Цитата из стихотворения
"Паук и муха" английской писательницы Мэри Хоуитт (1799-1888).>. Не так ли
начинается ваша английская песенка? Да, задумано тонко, но Пуаро на такой
трюк не поймаешь.
- Что вы хотите сказать?
- Дорогой друг, я все пытался понять, зачем приходил этот молодой
человек. Действительно ли он собирался подкупить или испугать меня? Едва ли.
Тогда зачем же он все-таки приходил? Теперь все стало на свои места. Теперь
я ясно представляю себе их план. Сделать вид, что он хочет якобы подкупить
меня или запугать, специально спровоцировать драку, - он же явно стремился к
ней.., а во время борьбы якобы нечаянно выронить портмоне. Улица Эшелес,
тридцать четыре, одиннадцать часов утра. Нет, мои дорогие, Эркюль Пуаро -
стреляный воробей, его на мякине не проведешь.
- Боже мой! - вырвалось у меня.
- Одно только мне неясно, - с хмурым видом пробормотал Пуаро.
- Что именно?
- Время, Гастингс, время, указанное в записке. Если бы они хотели завлечь
меня в ловушку, то для этого больше подошла бы ночь. Возможно, что-то у них
там должно произойти сегодня утром... Что-то, чего Пуаро, по их мнению, не
должен узнать. - Он протестующе покачал головой. - Посмотрим. Я останусь в
этом кресле. Сегодняшним утром мы никуда отсюда не пойдем. Мы подождем
развития событий здесь.
В половине двенадцатого пришло письмо. Прочитав его, Пуаро передал листок
мне. Это была короткая записка от мадам Оливье. Она просила нас немедленно
приехать.
Мы поспешили на виллу мадам Оливье. На этот раз хозяйка сама встретила
нас в уже знакомой нам маленькой комнатке. И снова меня поразила неистовость
в ее глазах, несовместимая с абсолютно монашеским обликом, - в ней поистине
была какая-то магическая сила.
Она сразу приступила к делу.
- Месье, мы вчера беседовали с вами об исчезновении Холлидея. Затем, как
мне доложили, вы вернулись сюда во второй раз, чтобы поговорить с моим
секретарем, Инее Вероно. Она ушла из дома вместе с вами и до сих пор не
вернулась.
- Это все, мадам?
- Нет, мосье, к сожалению, нет. Ночью кто-то проник в мою лабораторию и
похитил некоторые бумаги. Преступники пытались похитить кое-что еще, но, к
счастью, не смогли открыть сейф.
- Мадам, должен вам сообщить, что ваша секретарша, мадам Вероно, на самом
деле графиня Росакова, весьма опасная преступница, и именно она виновна в
похищении Холлидея. Как долго она проработала у вас?
- Пять месяцев. Не могу поверить, что эта милая женщина - преступница.
- Тем не менее это так. Где они лежали, ваши бумаги? Их легко было
найти?
- Понимаете, похитители точно знали, где искать. Вы думаете, это Инее?..
- Да, они безусловно действовали по ее подсказке. Но что это за дорогая