Какое-то время мы были одни. Затем в гостиную вошел кряжистый господин с
квадратными плечами и с маленькими рыжими усиками. На его носу водружалось
пенсне.
- Доктор Тревес, - представился он. - Миссис Темплтон попросила меня
извиниться перед вами за ее неожиданный уход. Она плохо себя чувствует.
Нервы. Очень переживает за мужа. Я уложил ее в постель и дал снотворное. Она
просила вас с нами отобедать. Мы так много о вас слышали, мосье Пуаро. А вот
и Мики!
В комнату неуклюжей походкой вошел молодой человек. У него было круглое
лицо, а вздернутые брови придавали ему несколько глуповатый вид. Молодой
человек неловко поздоровался с нами за руку, и мы сразу поняли, что это
странноватый сынок Темплтонов.
Вскоре нас пригласили к столу. Все сели. Доктор Тревес вышел из комнаты,
чтобы принести вина, и вдруг лицо молодого человека совершенно изменилось,
став вполне осмысленным. Он наклонился к Пуаро.
- Вы приехали сюда из-за отца, - сказал он. - Я знаю. Я много чего знаю,
хотя никто об этом не подозревает. Мать будет только рада, если отец умрет.
Тогда она сможет выйти замуж за доктора Тревеса. Она не моя родная мать. Я
ее не люблю. Она плохая, она хочет, чтобы отец умер.
Мы были просто ошеломлены и не знали, что ответить. К счастью, в этот
момент вернулся доктор Тревес, и все приступили к еде. Разговор за столом
как-то не клеился.
Обед подходил к концу, как вдруг Пуаро откинулся на спинку стула и
застонал. Лицо его перекосило от боли.
- Боже мой! - закричал доктор. - Что с вами?
- Ничего страшного, - ответил Пуаро. - Небольшой спазм.. У меня иногда
это бывает. Возраст. Нет, нет, доктор, не беспокойтесь. Сейчас пройдет.
Позвольте мне где-нибудь прилечь.
Нас проводили наверх. Пуаро, не раздеваясь, завалился на постель, тяжело
дыша.
Я решительно ничего не понимал, но потом все-таки сообразил, что Пуаро
специально разыграл этот спектакль, чтобы мы остались наедине.
Как только провожатые ушли, он вскочил на ноги.
- Быстрее, Гастингс, быстрее открывайте окно. Стена покрыта плющом, так
что есть шанс выбраться. Быстрее, пока они ничего не заподозрили.
- Спускаться вниз? По плющу?!
- Да, и как можно скорее. Вы видели, что он вытворял за столом?
- Кто? Доктор?
- Нет, этот малый. С хлебным мякишем. Помните, что рассказывала про Клода
Даррела его приятельница? У него привычка за столом скатывать в шарик
хлебный мякиш и собирать им крошки. Гастингс, мы попали в ловушку, этот
малохольный юнец - не кто иной, как наш заклятый враг Номер Четыре. Так что
скорее открывайте окно.
Я не стал спорить. В подобных обстоятельствах разумнее всего молча
подчиниться. Стараясь не шуметь, мы спустились на землю и во всю прыть
помчались на станцию. Нам повезло: мы успели на последний поезд, отходивший
в двадцать тридцать четыре, и около полуночи прибыли в Лондон.
- Опять ловушка! - с горечью произнес Пуаро. - Сколько же людей
задействовано в этом спектакле? Я подозреваю, что все почтенное семейство -
на службе у Большой Четверки. Неужели они хотели просто заманить нас? Или
тут более тонкая игра? Или же они хотели выиграть время, чтобы держать меня
на крючке, пока я занимаюсь расследованием. А что они собирались делать
дальше?
Он задумался.
У двери нашей квартиры Пуаро остановил меня.
- Минуточку, Гастингс. Позвольте мне все проверить. Я войду первым.
Он вошел и, схватив старую резиновую калошу, нажал на выключатель - я
невольно расхохотался. Потом он прошелся по комнате пружинистой кошачьей
походкой, готовый к любой неожиданности. Я смиренно стоял на пороге.
- Все в порядке, Пуаро? - наконец не выдержал я.
- Вроде бы, mon ami, вроде бы в порядке. Но давайте убедимся
окончательно.
- Черт возьми, - возмутился я. - Позвольте мне закурить трубку, тогда я
согласен ждать хоть до утра. А, наконец-то я вас поймал. Вы последний брали
спички и не положили коробок обратно, а просто бросили его на стол. Что было
бы, если это сделал я?
Я протянул руку. Пуаро предостерегающе крикнул и оттолкнул меня в
сторону, но.., мои пальцы успели коснуться коробка, и в тот же миг вспыхнуло
пламя, раздался чудовищный грохот, в глазах у меня потемнело...
Когда я пришел в себя, первое, что я увидел - тревожное лицо
склонившегося надо мной доктора Риджуэя. Это наш с Пуаро старинный друг.
- Не волнуйтесь, - сказал он, облегченно вздохнув. - С вами все будет
хорошо. Несчастный случай, знаете ли.
- Пуаро? - с трудом выдавил я непослушными губами.
- Вы в моей приемной. Все теперь будет хорошо. Он не ответил на мой
вопрос, и страшное предчувствие ледяным ужасом наполнило мою душу.
- Пуаро? - снова пробормотал я. - Что с ним? Мистер Риджуэй понял, что
все-таки придется отвечать...
- Вам каким-то чудом удалось спастись. Но Пуаро... Я застонал, вернее,
зарычал от горя.
- Неужели он погиб?
Риджуэй молча кивнул, чувствовалось, что он еле сдерживается.
Отчаяние придало мне сил. Я рывком сел.
- Пуаро больше нет, - сказал я, - но его дух с нами. Я продолжу его дело!
Смерть - Большой Четверке! - вскричал я и снова потерял сознание.
НОМЕР ЧЕТЫРЕ ВЫИГРЫВАЕТ СНОВА
Агата КРИСТИ
ONLINE БИБЛИОТЕКА
http://www.bestlibrary.ru
Из нашего убежища в Арденнах мы наблюдали за развитием событий в мире.
Все новости мы узнавали из газет, которые доставлялись нам в огромном
количестве. Кроме того, каждый день Пуаро получал большой конверт,
содержавший, по-видимому, что-то вроде доклада. Этих бумаг он мне не
показывал, но по его поведению и выражению лица при чтении я догадывался,
насколько хорошо или плохо продвигаются наши дела. Сам Пуаро был настроен
по-боевому и ни на минуту не сомневался в успешном исходе битвы.
- Я постоянно боялся, - однажды признался мне он, - за вашу жизнь,
Гастингс. Мысль, что вас могут убить в любую минуту, постоянно действовала
мне на нервы. А теперь я, слава Богу, спокоен. Если даже они обнаружат, что
вместо капитана Гастингса в Южную Америку прибыл кто-то другой - а я не
думаю, что они пошлют туда для проверки кого-то, кто знает вас лично, - то
решат, что вы снова задумали их обмануть, со свойственным вам хитроумием, и
не придадут вашему исчезновению особого значения. В моей же смерти они
уверены полностью и не будут больше откладывать осуществление своих гнусных
планов.
- А что же дальше? - оживился я.
- А дальше, mon ami, произойдет воскрешение Эркюля Пуаро. Я появляюсь,
когда куранты бьют ровно двенадцать часов, спутываю все их карты - и враг
повержен! Пусть знают, как тягаться с самим Эркюлем Пуаро!
Я понял, что тщеславие Пуаро абсолютно неискоренимо, и напомнил ему, что
уже несколько раз, будучи на сто процентов уверенным в успехе, он проигрывал
партию. Но разубедить Пуаро, когда он уже предвкушает победу, - напрасная
трата времени.
- Понимаете, друг мой, - продолжал Пуаро, - нам надо проделать нечто
вроде карточного фокуса. Знаете какого? Вы берете четыре валета, кладете
одного сверху колоды, другого - снизу, а остальных в середину. Потом колода
перемешивается, и все валеты опять вместе. Старый фокус "с бородой". Вот я и
хочу проделать такой же трюк с Большой Четверкой. Раньше было так: я
сражаюсь сначала с одним членом Четверки, потом с другим и никогда - со
всеми вместе. Вот я и хочу, чтобы они собрались разом, как четыре валета в
колоде, и уничтожу их всех одним ударом.
- А что вы собираетесь предпринять, чтобы они собрались вместе? - спросил
я.
- Затаиться в засаде и ждать подходящего момента.
- Но это ожидание может затянуться надолго! - проворчал я.
- Вы, как всегда, нетерпеливы, милый мой Гастингс. Но не огорчайтесь. Это
долго не протянется. Теперь их ничто не удерживает. Единственный человек,
которого они боялись, - мертв. Они начнут действовать самое большее через
три месяца.
Когда он произнес слово "мертв", я вспомнил об Инглесе и его трагической
смерти. И еще я вспомнил, что забыл рассказать Пуаро о смерти слуги Инглеса.
Пуаро внимательно выслушал меня.
- Слуга Инглеса? Вы говорите, что этот китаец говорил по-итальянски?
Удивительно.
- Поэтому-то я и решил, что его подослала ко мне Большая Четверка.
- Если бы они хотели поймать вас на крючок, Гастингс, то их посланник
разговаривал бы не по-итальянски, а на пиджин-инглиш <Пиджин-инглиш -
упрощенная форма английского языка, используемая китайцами при общении с
иностранцами.>. Нет, это был действительно слуга Инглеса. Вспомните,
пожалуйста, подробнее все, что он говорил.
- Прежде всего он несколько раз упомянул о какой-то "Хэнделс Ларго" и
произнес слово "каррозза". Это означает "экипаж", не так ли?
- Да. Больше он ничего не сказал?
- Потом, в самом конце, он пробормотал что-то вроде "Кара" и какое-то
женское имя "Зиа". Не думаю, что все это имеет отношение к делу.
- Не скажите, друг мой, не скажите. Кара Зиа - это очень важно.
- Но я не вижу...
- Мой дорогой друг, вы, англичане, не слишком сильны в географии.
- При чем тут география? - обиженно спросил я.
- Да, сейчас нам очень бы пригодился мосье Томас Кук <Кук Томас (1808 -
1892) - основатель широко известного туристического агентства, выпускавшего
содержательные путеводители по разным странам.>, - произнес Пуаро и
замолчал, как всегда напустив на себя покров таинственности.
Как я ни был раздосадован но все же заметил, что настроение Пуаро
значительно улучшилось, как будто он уяснил что-то для себя чрезвычайно
важное.
Дни проходили, приятные, но монотонные. Приятные, потому что на вилле
была отличная библиотека, а природа вокруг поражала своим великолепием.
Монотонные, потому что меня раздражала вынужденная необходимость сидеть
сложа руки, вместо того чтобы действовать, и я поражался терпению Пуаро. Так