Даже в таких случаях, как во французском cache-nez, где cache – «прячь», a nez – «нос», целое плохо разлагается, так как кашне употребляется для утепления горла, а не носа.
Богатой системой сложных слов обладали санскрит (литературный язык древних индийцев)1, древнегреческий и латинский языки. Большинство сложений в этих языках создано искусственно; это слова книжные.
1 См. о древнеиндийских сложениях работу Вяч.Вс. Иванова и В. Н. Топорова «Санскрит» (М., I960).
Богат разного типа сложениями современный русский литературный язык. Различные по своей продуктивности модели сложных слов, существующие в русском языке, можно прежде всего разделить по словообразовательному признаку: 1) через «соединительную гласную» и 2) без «соединительной гласной».
I тип (через соединительную гласную) имеет подтипы:
1) паровоз, землемер, где соединены корни (а не слова!) [пар-], [воз-], [з'эмл'-]1, [м'эр-], причем [воз-], [м'эр-] – глагольные корни, а не именные. Такие сложения возникают на базе подчинительных словосочетаний типа «возит паром», «возящий паром», «мерить землю», «мерящий землю»;
1 Этот случай нагляднее всего показывает, что это не словá (слóва [з'эмл'-] нет), а корни.
2) пароходство, земледелие, где корень соединен с «подобием слова», так как части [-ход-ств-о], [-д'эл'-иj-э] состоят из корня и суффикса и оформлены флексией, но самостоятельно не существуют в языке;
3) лесозаготовки, землеустройство, где корень через соединительную гласную связан с полным нормальным словом (заготовки, устройство).
Таковы подтипы русских сложных слов через соединительные гласные.
II тип (без соединительных гласных) имеет подтипы, в которых сочетаются усеченные слова и корни:
1) колхоз, профорг – усечение корней (коллективное хозяйство и профсоюзный организатор);
2) эсминец, наркомат – сочетание усеченного корня прилагательного (эскадренный, народный) и полного слова с «вынутой серединой» (мин[онос]ец, ком[иссари]ат);
3) профбилет, главвино – сочетание усеченного корня или слова с полным нормальным словом (билет, вино).
Сюда же примыкают и такие типы слов, как киноактер, вакуум-аппарат, фотостудия, кают-компания, стон-линия, икс-лучи, «Ната-вальс»1 эхо-вариант2, а также: Волховстрой, Тулауголь, Андреевуголь и т. п.3.
1 Фортепьянная пьеса П. И. Чайковского.
2 Термин шахматной композиции.
3 Оставляем в стороне другие имеющиеся в русском языке типы сложных слов, как полушубок, пятилетка, скопидом, вертишейка, так как они непродуктивны и не являются основными моделями русских сложных слов; по тем же соображениям не представляют интереса такие «неудобные» для синтаксиса сложные по сокращению слова, как: управделами, завкадрами, комроты, начполитотдела, помкомвзвода и т. д.
Эти типы можно подразделить и по иному принципу: случаи 1 и 2 из обоих типов представляют собой действительно слова, где одно лексическое значение, и они следуют фонетическим законам слов в русском языке: [пƏрΛвос], [пƏрΛхот], [главл'ит], тогда как слова из случая 3 обоих рядов показывают, что это собственно не сложные слова, а словосочетания [л'эсл/зƏгΛтоф'к'и], [глаф/в'и-но], так как в этих случаях: 1) имеется два ударения (первое – слабое, второе – сильное), 2) вследствие этого гласные первой половины такого мнимого «сложного слова» не подчиняются обычной схеме редукции, да и ритмика получается иная, 3) если первая часть «сложения» оканчивается на звонкую согласную, эта согласная оглушается не только перед глухой следующей половины, но и перед сонорной и гласной – главснаб[глаф/снап], главрыба [глаф/ рыба], главэнерго [глаф/ынэргΛ], 4) если на стыке 1-й и 2-й части встречаются твердая и мягкая согласные, то первая не теряет своей твердости (главвино [глаф/в'ино], так же как и сочетание имени и отчества Лев Викторович [л'эф/в'йктƏрƏв'Əч], где явно два слова), 5) кроме этих фонетических показателей, есть и грамматический показатель: возможность вставить (интерполировать) отдельное слово (хотя бы и служебное) между двумя частями этого мнимого сложения: на хлебозаготовки я не поеду, но на лесо же заготовки я поеду заранее; в избе-читальне был, а в сель то совет и не успел зайти и т. п., чего нельзя производить с примерами 1-й группы; например, невозможно сказать: в сов же хозе я был, в кол то хоз зашел и т. п.
К подобным «мнимым сложным словам» в русском языке относятся и все разновидности сложносокращенных слов типа киноактер, фотолаборатория и типа стоп-сигнал, агитпункт, икс-лучи, альфа-лучи, а также и аббревиатурные: АНТ-25, ТУ-114, МЭЗ-15, МПО-2 и т. п.
Во французском языке сложные слова – чаще всего или словосочетания, или лексикализованные до конца словосочетания; сочетания императива глагола и прямого объекта: rendez-vous – «свидание», pince-nez – «пенсне», cache-nez – «кашне», tire-bou-chon – «штопор», существительного с причастием: serre-joint – «струбцинка»; двух существительных с предлогом: pied-a-terre – «квартира для временного проживания», rez-de-chaussee – «нижний этаж» и т. п.
В английских сложениях чаще всего наблюдаются те же явления (stone-wall, blackbird, killjoy и т. п.)1.
1 О различии словосочетания black bird – «черная птица» и сложного слова blackbird – «дрозд» (который может быть и альбиносом, т. е. белым) см.: Г л и с о н Г. Введение в дескриптивную лингвистику / Русский пер., 1959. С. 84, а также ст.: Ахманова О.С.,Смирницкий Л. И. Образование типа stonewall в английском языке // Доклады и сообщения Института языкознания АН СССР. Вып. II, 1952.
Немецкий язык исключительно богат разными видами сложений (Handschuh – «перчатка», Wanduhr – «стенные часы», Grofb-vater– «дед», Kaufmann – «купец», Icherzahlung – «рассказ от первого лица», Stundenplan – «расписание уроков», Kindergarten – «детский сад», dummklug – «осторожный до глупости», zuckersüβ – «сладкий как сахар» и даже Dampfschiffahrtgesellschaftsdirektorsstell-vertretersgemahlin – «супруга заместителя директора общества пароходных сообщений» (S ü t t е г 1 i n). Последний пример, где много форм родительного падежа на -s, а так же и без этого -s показывает, что не все то, что считается сложным в немецком языке, действительно сложные слова; во многих случаях это примеры в той или иной степени лексикализованных словосочетаний.
Грамматические значения могут выражаться и не внутри слова, а вне его, в его окружении, и прежде всего в сопровождающих знаменательные слова служебных словах. Служебные слова освобождают знаменательные от выражения грамматики1 или сопровождают словоизменительную аффиксацию.
1 Это не значит, что такие знаменательные слова, не показывающие в своем составе грамматических значений, стоят вообще вне грамматики; они как части речи обязательно находятся в распоряжении грамматического строя языка.
Служебные слова, как уже выше сказано, лишены номинативной функции, так как ничего не называют и лишь показывают отношения между членами предложения (предлоги, союзы) или между предложениями (союзы), а также указывают некоторые грамматические значения, не зависящие от сочетания слов в предложении (артикли, частицы, вспомогательные глаголы, слова степени). Это квалификативные отношения, например определенность и неопределенность, число и т. п.
Служебные слова часто выполняют ту же роль, что и аффиксы, ср. Я хотел согреть себя чаем, где отношение дополнения чаем выражено падежной флексией, а в предложении Я хотел согреть себя посредством кофе, где то же самое выражено служебным словом, именно предлогом посредством. Или: Маша красивее Наташи и Маша более красива, чем Наташа, и т. п.
Если отношение слова кот к другим членам предложения в русском языке выражается падежными флексиями: кот, кота, коту, котом и т. п., то во французском, где нет склонения существительных, те же грамматические связи выражаются предлогами или их отсутствием: Ie chat– «кот» (без предлога с артиклем), du chat – «кота», аи chat – «коту» (с предлогами), par Ie chat – «котом» (предлог с артиклем).
Но так как они все-таки слова1, то спрашивается, как же в этом случае распределяется лексическое и грамматическое значение? А. И. Смирницкий писал: «Значения отношений могут быть и не грамматическими значениями. Так, они являются лексическими, если оказываются основными, центральными в семантике слова, если выражаются отдельным конкретным словом. Для того чтобы быть грамматическими, отвлеченными от конкретности слова, значения отношений должны быть лишь дополнительными при основных, центральных, вещественных значениях слов, в составе самих данных слов; лишь при этом условии они обладают необходимой для грамматического строя обобщенностью и абстрактностью. В самом деле, если предлог нa есть отдельное слово, а не префикс, то выражаемые им значения пространственных, временных и прочих отношений являются основными его значениями, принадлежащими ему как данному конкретному слову, отличному, например, от под, при и т. п.: как выражаемые им эти значения не мыслятся в отвлечении от его лексической словарной конкретности»2.
1 Некоторые лингвисты называют их слова-морфемы, что имеет известное основание для лексикологии, но требует особых разъяснений для грамматики; думаем, что это все-таки не морфемы, а слова (см. гл. VII, § 79).