Автор: Державин Г.Р.
Сафе ("Когда брала ты арфу в руки...").
К женщинам
Горючий ключ
Венец бессмертия
Свобода
Весна
Лето
Осень
Зима
Похвала Комару
На прогулку в Гр_у_зинском саду
Царь-девица
САФЕ
Когда брала ты арфу в руки
Воспеть твоей подруги страсть,
Протяжные и тихи звуки
Над сердцем нежным сильну власть
Любви твоей изображали;
Но ревность лишь затмила ум,
Громчайши гласы побежали
И приближался бурный шум.
Тогда бело-румяны персты
По звучным вспрыгали струнам,
Взор черно-огненный, отверстый -
И молния вослед громам
Блистала, жгла и поражала
Всю внутренность души моей;
Смерть бледный хлад распространяла,
Я умирал игрой твоей.
О! если бы я был Фаоном,
И пламень твой мою б жег кровь,
Твоим бы страстным пылким тоном
Я описал свою любовь.
Тогда с моей всесильной лиры
Зефир и гром бы мог лететь;
Как ты свою, так я Плениры
Изобразил бы жизнь и смерть.
Середина 1794
К ЖЕНЩИНАМ
Зевес быкам дал рога,
Копыты лошадям,
Проворны зайцам ноги,
Зубасты зевы львам,
Способность плавать рыбам,
Парение орлам,
Бесстрашный Дух мужчинам, -
Но что ж он дал женам?
Чем все то заменит?
Красой их наделяет:
Огонь и меч, и щит
Красавица сражает.
1797
ГОРЮЧИЙ КЛЮЧ
Под свесом шумных тополевых
Кустов, в тени, Кипридин сын
Покоился у вод перловых,
Биющих с гор, и факел с ним
Лежал в траве, чуть-чуть куряся.
Пришли тут нимфы и, дивяся,
"Что нам! - сказали, - как с ним быть?
Дай в воду, в воду потопить!
А с ним и огнь, чем все сгорают!"
И вот! - кипит ключ пеной весь;
С купающихся нимф стекают
Горящие струи поднесь.
1797
ВЕНЕЦ БЕССМЕРТИЯ
Беседовал с Анакреоном
В приятном я недавно сне,
Под жарким, светлым небосклоном,
В тени он пальм явился мне.
Хариты вкруг его, эроты,
С братиною златою Вакх,
Вафиль прекрасный - в рощи, гроты
Ходили в розовых венках.
Он дев плясаньем забавлялся,
Тряхнув подчас сам сединой,
На белы груди любовался,
На, взор метал их пламень свой.
Или, возлегши раменами
На мягки розы, отдыхал;
Огнистыми склонясь устами, -
Из кубка мед златый вкушал.
Иль, сидя с юным другом, нежным,
Потрепывал его рукой,
А взором вкруг себя прилежным
Искал красавицы какой.
Цари к себе его просили
Поесть, попить и погостить,
Таланты злата подносили,
Хотели с ним друзьями быть.
Но он покой, любовь, свободу
Чинам, богатству предпочел;
Средь игр, веселий, хороводу
С красавицами век провел.
Беседовал, резвился с ними,
Шутил, пел песни и вздыхал,
И шутками себе такими
Венец бессмертия снискал.
Посмейтесь, красоты российски,
Что я в мороз, у камелька,
Так вами, кик певец Тииский,
Дерзнул себе искать венка.
1798
СВОБОДА
Теплой осени дыханье,
Помавание дубов,
Тихое листов шептанье,
Восклицанье голосов
Мне, лежащему в долине,
Наводили сладкий сон.
Видел я себя стоящим
На высоком вдруг холму,
На плоды вдали глядящим,
На шумящу вблизь волну, -
И как будто в важном чине
Я носил на плечах холм.
Дальше: власти мне святые
Иго то велели несть,
Все венцы суля земные,
Титла, золото и честь.
"Нет! - восстал от сна глубока,
Я сказал им, - не хочу.
Не хочу моей свободы,
Совесть на мечты менять;
Гладки воды, коль погоды
Их не могут колебать.
Власть тогда моя высока,
Коль я власти не ищу".
Октябрь 1803
ВЕСНА
Тает зима дыханьем Фавона {*},
Взгляда бежит прекрасной весны;
Мчится Нева к Бельту на лоно,
С брега суда спущены.
{* Фавон - римское название Зефира,
теплого западного ветра.}
Снегом леса не блещут, ни горы,
Стогнов согреть не пышет огонь;
Ломят стада, играя, затворы,
Рыща, ржет на поле конь.
Нимфы в лугу, под лунным сияньем,
Став в хоровод, вечерней зарей,
В песнях поют весну с восклицаньем,
Пляшут, топочут стопой.
Солнце лучом лиловым на взморье
Бросит как огнь. Петрополь вкушать
Свежий зефир валит в лукоморье;
Едешь и ты там гулять.
Едешь - и зришь злак, небо, лес, воды,
Милу жену, вкруг рощу сынов;
Прелесть всю зришь с собой ты природы,
Счастлив сим, счастлив ты, Львов!
Что ж ты стоишь так мало утешен?
Плюнь на твоих лихих супостат!
Если прибыток оный безгрешен,
Ревель что дал и Кронштадт?
Выкати, дай, ты дай непременно
Бочку скорей нам устриц на стол;
Портер, вино, что искрами пенно,
Каплет что златом, как смоль;
В толстом стекле что выжимки силы,
В свертках травы что слаще сот_а_;
Сок нам подай, что молнией в жилы,
Быстро летит что в уста!
Выставь нам всё. Так, время приятно
Должно твоих друзей угощать.
Дышат пока сады ароматно,
Розы спеши собирать.
Видишь, мой друг, и сам ты вседневно,
Миг что один не сходен с другим;
В мире земном всё, видишь, пременно;
Гладкий понт часто холмим.
Самый твой торг - империй цвет, слава -
Первый к вреду, растлению шаг;
Блага лишь суть: здоровье, забава,
Честность, - всё прочее прах,
Весна 1804
ЛЕТО
Знойное лето весна увенчала
Розовым, алым по кудрям венцом;
Липова роща, как жар, возблистала
Вкруг меда листом.
Желтые грозды, сквозь лист продираясь,
Запахом, рдянцем нимф сельских манят;
Травы и нивы, косой озаряясь,
Как волны шумят.
Сткляные реки лучом полудневным
Жидкому злату подобно текут,
Кравы и овцы с млек_о_м накопл_е_нным
Под кущи бегут.
Сизые враны, орлы быстропарны,
Крылья спустивши, под хврастом сидят;
Тучная роскошь в тени сок прохладный
Пьет, ища отрад.
Видишь ли, - Дмитрев! всего изобилье,
Самое благо быть может нам злом;
Счастье и нега разума крылья
Сплошь давят ярмом.
В доме жив летом, в раю ты небесном,
В сладком поместье сызранском с отцом,
Мышлю, ленишься петь в хоре прелестном,
Цвесть муз под венцом.
Лето 1804
ОСЕНЬ
На скирдах молодых сидючи, Осень,
И в полях зря вокруг год плодоносен,
С улыбкой свои всем дары дает,
Пестротой по лесам живо цветет,
Взор мой дивит!
Разных птиц голоса, вьющихся тучи,
Шум снопов, бег телег, оси скрыпучи,
Стук цепов по токам, в рощах лай псов,
Жниц с знамем идущих гул голосов
Слух мой пленит.
Как мил сей природы радостный образ!
Как тварей довольных сладостен возглас!
Где Осень обилье рукою ведет,
Царям и червям всем пищу дает
Общий отец.
Но что же вдруг, Ярцов! черные бури,
Грохоча так, кроют неба лазури?
Здесь тихий ток с ревом роет волна,
Там в бледных туманах ржет нам война:
Благ ли творец?
Ах! благ всех зиждитель, я слышу, ты рек:
Невежда предерзкий лишь ты, человек,
Не видишь, не знаешь пользы своей;
Сам часто своих ты ищешь сетей:
Хранит только бог.
О! правда то, правда! Смирим же пред ним
Наш глупый мы ропот и волю дадим
Всемощной деснице солнце водить;
Бег мира превратна станем сносить
Чтящи свой рок.
Так если с Урала златые ключи
В царской лил кладезь, их сам не пьючи, -
Я дни мнил Астреи, мир и покой
Ввесть распрей в вертеп; и с чистой душой!
Благ всем желал.
Но то коль не надо, - оставим судьбам
Премудрым дать лучший здесь жребий людям;
Сев, сами прикажем в нашем гнезде
Осени доброй нам дать по труде
Счастья покал.
Осень 1804(?)
ЗИМА
Поэт
Что ты, Муза, так печальна,
Пригорюнившись сидишь?
Сквозь окошечка хрустальна,
Склоча волосы, глядишь;
Цитры, флейты и скрыпицы
В белы руки не берешь;
Ни божественной Фелицы,
Ни Плениры не поешь?
Муза
Что мне петь? - Ах! где хариты?
И друзей моих уж нет!
Львов, Хемницер в гробе скрыты,
За Днепром Капнист живет.
Вельяминов, лир любитель,
Богатырь, певец в кругу,
Беззаботный света житель,
Согнут скорбями в дугу.
Поэт
Да! Фелицы нет, Плениры,
Нет харит, и нет друзей:
Звук торжественный, лиры
Посвятить кому твоей?
Посвятишь ли в честь ты Хлору,
Иль Добраду в славе ты?
Труб у них не слышно хору,
Дни их тихи, как листы.
Муза
Тот сидит всегда за делом,
Та покоит вдов, сирот, -
В покрывале скромном, белом
Так зима готовит плод.
Не видать ее работы,
Не слыхать ее машин;
Но по скуке зрятся льготы,
И земля цветет, как крин.
Поэт
Между тем к нам, Вельяминов,
Ты прийди хотя согбен,
Огнь разложим средь каминов,
Милых сердцу соберем;
И под арфой тихогласной,
Наливая алый сок,
Воспоем наш хлад прекрасный:
Дай зиме здоровье бог!
Зима 1804/1805
ПОХВАЛА КОМАРУ
Пиндар воспевал орла,
Митрофанов - сокол_а_,
А Гомер, хоть для игрушек,
Прославлял в грязи лягушек;
Попе - женских клок власов,
И Вольтер, я мню, в издевку
Величал простую девку,
Ломоносов - честь усов.
Я, в деревне, для забавы,
В подражание их славы,
Проворчу тара-бара.
Стройся, лира восхищенна,
Слышь Виргилья вновь, вселенна:
Я пою днесь Комара!
Блаты, лес, луга, моря,
Комаров летящих зря,
Как гудят повсюду гулом,
Иль как стрел с гремящим тулом
Марс несется, на войну, -
Так с комарьей похвалою
На Пегасе вскачь трубою
Я колеблю тишину.
Стихотворцы! став парадом,
С лирами, с свирельми, рядом,
Честь, воздайте Комару,
И согласным восклицаньем,
Звоном, грохотом, бряцаньем,
В бубны бейте: туру-ру.
Мгла упала тлена с глаз:
Мне предстал Микромегас,
Головой небес касаясь,
Через море нагибаясь,
Как чрез чашу молока,
И ужасною рукою
Ловит, горстию одною,
Корабли сквозь облака.
Так с метлою я гайд_у_ка,
Великанов древних внука,
Комаров от барских яств
Прочь гонящего, взираю;
Я с гигантом рок равняю,
С комарами - силы царств.
Глас народа мне вещал:
С дуба-де комар упал.
Се по лесу звук раздался,