Около 15 августа ветер переменился и подул с северо-запада; состояние атмосферы временно переменилось Температура поднялась на несколько градусов, и пары, накопившиеся в воэдухе, немедленно превратились в снег Весь остров покрылся белой пеленой и предстал перед колонистами в новом облике Снег обильно падал несколько дней, и вскоре высота снежного покрова достигла двух футов Ветер дул с огромной силой, и в Гранитном Дворце был слышен шум моря, бившегося о скалы На поворотах образовались вихри, и снег, завиваясь, крутился столбом и походил на вращающиеся водяные смерчи, по которым стреляют с кораблей из пушек Однако ураган, налетевший с северо-запада, обходил остров стороной, и положение Гранитного Дворца защищало его от прямых ударов.
Из-за этой снежной бури, не менее ужасной, чем метель в Арктике, ни Сайрес Смит, ни его товарищи не могли, как им ни хотелось, выйти из дому и просидели взаперти шесть дней - с 20 по 25 августа Они слышали, как завывал ветер в лесу Якамара, который, должно быть, сильно пострадал. Буря, наверное, повалила немало деревьев, но Пенкроф утешался мыслью, что ему не придется их рубить.
Ветер стал дровосеком, ну и пусть работает, - говорил моряк.
Впрочем, он все равно не имел никакой возможности воспрепятствовать этому.
Как должны были быть благодарны судьбе обитатели Гранитного Дворца за то, что она послала им это крепкое, несокрушимое жилище! Правда, Сайрес Смит мог претендовать на значительную долю их признательности, но все же творцом этой пещеры была природа, а инженер только нашел ее. В Гранитном Дворце все были в безопасности, и порывы ветра не могли никому повредить. Если бы колонисты выстроили на плато Дальнего Вида кирпичный или деревянный дом, он бы наверняка не устоял против урагана. Что касается Труб, то, судя по грохоту волн, отчетливо доносившемуся до колонистов, там совершенно нельзя было бы жить: море, заливавшее островок, яростно билось о их стены. Но в Гранитном Дворце, в толще скалы, над которой не властны ни вода, ни ветер, опасаться было нечего.
Лишившись на несколько дней свободы, колонисты не сидели сложа руки. В кладовой было достаточно дерева в виде досок, и во дворце постепенно появилась новая мебель - столы и стулья, и притом весьма крепкие, так как материал тратили не жалея. Это "движимое имущество", несколько громоздкое, в сущности, не оправдывало своего наименования, так как было весьма малоподвижно, но Пенкроф и Наб очень гордились своей мебелью, которую не променяли бы на лучшие изделия Буля.
Потом столяры превратились в корзинщиков и неплохо справились со своим новым ремеслом. У северного залива озера обнаружили густой ивняк, где оказалось много пурпурной ивы. Перед началом дождей Пенкроф и Харберт набрали запас этого полезного кустарника, и его ветви, хорошо очищенные, могли быть с успехом пущены в дело. Первые изделия были не очень красивы, но благодаря ловкости и смекалке работников, вспоминавших виденные раньше образцы, советовавшихся и соревновавшихся друг с другом, инвентарь колонистов вскоре пополнился несколькими корзинами и корзинками различных размеров. Их поставили в кладовую, и Наб сложил в особые корзинки свои запасы съедобных корешков, косточек, сосновых орешков и корней драцены.
В последнюю неделю августа погода еще раз переменилась. Температура немного упала, и буря стихла. Колонисты устремились наружу. На берегу было добрых два фута снегу, но по его отвердевшей поверхности можно было без труда ходить. Сайрес Смит и его товарищи взошли на плато Дальнего Вида.
Как все изменилось! Леса, еще недавно зеленые, особенно в этой части, где преобладали хвойные деревья, скрылись под одноцветной пеленой. Все было бело, начиная от вершины горы Франклина и до самого океана: деревья, луга, озеро, река, побережье. Воды реки Благодарности струились под ледяными сводами, которые при каждом приливе и отливе приходили в движение и с шумом разрушались- Над твердой поверхностью озера носилось множество птиц: утки. кулики, шилохвосты, кайры. Они летали тысячами. Скалы у подножия плоскогорья, между которыми низвергался водопад, были усеяны льдинами. Казалось, что вода льется из отверстия чудовищной водосточной трубы, созданной прихотливой фантазией архитектора эпохи Возрождения. О разрушениях, произведенных в лесу ураганом, судить было еще нельзя: приходилось ждать, пока растает безграничная пелена снега. Гедеон Спилет, Пенкроф и Харберт не упустили возможности исследовать западни. Отыскать их под покровом снега оказалось нелегко. Пришлось быть особенно осторожными, чтобы самим не провалиться в какую-нибудь яму; попасть в свою собственную ловушку было бы и опасно и позорно. Все же им удалось избежать этой неприятности, и они обнаружили, что ямы пусты. В них не оказалось ни одного зверя, но вокруг были видны многочисленные следы и, между прочим, отчетливые отпечатки когтей. Харберт, не колеблясь, заявил, что в этом месте побывали хищники из рода кошачьих: это подтверждало мнение инженера, что на острове Линкольна водятся опасные животные. Обычно они обитали в густых лесах Дальнего Запада, но под влиянием голода зашли на плато Дальнего Вида. Быть может, они почуяли присутствие обитателей Гранитного Дворца.
- А что же это такое - кошачьи? - спросил Пенкроф.
- Это тигры, ответил Харберт
- Я думал, что тигры водятся только в жарких странах
- В Новом Свете, - сказал юноша, - их находят на пространстве от Мексики до Аргентинских степей. Остров Линкольна лежит примерно на широте Ла-Платы, и не будет ничего удивительного, если на нем окажутся тигры.
- Ладно, будем смотреть в оба, - ответил Пенкроф.
Между тем снег под влиянием потепления в конце концов растаял. Начался дождь, который размыл белую пелену, и она исчезла Несмотря на ненастье, колонисты пополнили запасы всевозможной провизией, как вегетарианской, так и мясной' сосновыми орешками, корнями драцены, съедобными ко решками, кленовым соком, кроликами, агути и кенгуру Это потребовало нескольких походов в лес, причем было установлено, что ураган повалил порядочное количество деревьев Пенкроф с Набом добрались даже до залежей каменного угля и перевезли на тачке несколько тонн топлива. По пути они обнаружили, что труба горшечной печи сильно пострадала от ветра и укоротилась почти на шесть футов
Вместе с углем были пополнены также запасы дров. Плоты с дровами сновали по реке Благодарности, поверхность которой очистилась от льда.
Трубы также подверглись осмотру, и колонисты могли только порадоваться, что их не было там во время бури Море оставило в Трубах несомненные следы своего разрушительного пребывания. Гонимое ветром, оно залило островок и ворвалось в коридоры, которые были наполовину засыпаны песком; толстый слой водорослей покрывал скалы. Пока Наб, Харберт и Пенкроф охотились или запасали провизию, Гедеон Спилет с инженером навели порядок в Трубах; оказалось, что горн и печи почти не пострадали, так как были защищены нагроможденным песком
Новые запасы топлива оказались далеко не лишними - колонистам пришлось еще претерпеть суровые морозы Как известно, для Северного полушария характерно сильное понижение температуры в феврале. Нечто подобное должно иметь место и в Южном полушарии, и август, который соответствует февралю на севере, не избежал этого закона метеорологии.
Около 25-го числа этого месяца, после новых дождей и снегов, ветер перекинулся на юго-восток, и мороз сразу резко усилился. По мнению инженера, ртуть в термометре Фаренгейта опустилась бы, по крайней мере, до 8 градусов ниже нуля (13 градусов мороза по стоградусной шкале). Жестокая стужа, казавшаяся еще мучительнее вследствие пронзительного ветра, продержалась несколько дней. Колонистам пришлось снова запереться в Гранитном Дворце, и, так как было необходимо герметически заткнуть все отверстия, кроме тех, через которые проникал свежий воздух, потребление свечей значительно возросло. Ради экономии колонисты часто довольствовались светом пламени очага, для которого не жалели топлива. Несколько раз те или другие члены колонии отправлялись на берег, усеянный льдинами, которые море выбрасывало при каждом приливе. Но они вскоре возвращались обратно в Гранитный Дворец, с мучительной болью цепляясь за перекладины лестницы:
на сильном морозе деревянные палки сильно обжигали им руки.
У пленников Гранитного Дворца снова оказалось много досуга, и его надо было чем-нибудь заполнить. Сайрес Смит приступил тогда к одной операции, которую можно было осуществить в закрытом помещении.
Мы знаем, что у колонистов не было ничего сладкого, кроме сока, который они извлекали из клена, глубоко надрезая ствол дерева. После этого оставалось собрать эту жидкость в сосуды и употреблять ее при изготовлении пищи, тем более что с течением времени кленовый сок становился более густым, совсем как сироп.
Но можно было улучшить его качество, и однажды Сайрес Смит объявил своим товарищам, что им предстоит стать сахароварами.
- Сахароварами?- воскликнул Пенкроф.- Это, кажется, довольно жаркое ремесло.
- Очень жаркое,- подтвердил инженер.
- Ну, значит оно будет как раз по времени!
Слово "сахароварение" не должно напоминать о заводах со сложными машинами и множеством рабочих. Нет! Чтобы выкристаллизовать этот сок, достаточно было его очистить посредством очень несложной процедуры. Налив кленовый сок в большие глиняные сосуды, его поставили на огонь и подвергли выпариванию, и вскоре на поверхности влаги образовалась пена. Как только жидкость стала густеть, Наб принялся тщательно размешивать ее деревянной лопаткой, чтобы она скорее выпарилась и не. пригорела. После нескольких часов кипения на ярком огне, который был столь же приятен сахароварам, как полезен для начатого ими дела, сок клена превратился в густой сироп. Этот сироп вылили в глиняные сосуды разнообразной формы, заранее приготовленные в той же кухонной печи. На другой день сироп застыл в виде голов и плиток. Это был настоящий сахар, слегка желтоватый, но почти прозрачный и очень вкусный.