Князь. Тем хуже для него.
Дм<итрий> Петр<ович>. Я боялся, чтоб это и вам было неприятно! - по долгу честного человека решился вас предупредить, на всякий случай...
Князь. Лишь бы жена была мне верна - больше я и знать не хочу!
Дм<итрий> Петр<ович>. Я не сомневаюсь в добродетели княгини.
Князь. И я также.
Дм<итрий> Петр<ович> (со вздохом). Вы очень счастливы...
Князь. Не спорю-с (вдруг, как бы вспомнив что-то, хватает себя за голову и вскакивает); о, я дурак - о, я пошлая дурачина... о, глупая ослиная голова... вы правы - а я дубина!.. теперь вспомнил... о, пошлая недогадливость!.. теперь понимаю... понимаю... этот анекдот!.. всё было на мой счет сказано... а я, сумасшедший - ему же советую волочиться за моей женой - а ее смущение... ведь надо было мне жениться - в 42 года! с моим добрым, простосердечным нравом - жениться!..
Дм<итрий> Петр<ович>. Успокойтесь - прошу вас, всё еще поправить можно.
Князь. Нет, никогда не успокоюсь (садится).
Дм<итрий> Петр<ович>. Я вам это сказал по долгу честного человека... и потому, что знаю сына: он легко может наделать глупостей - и невинным образом в свете компрометировать княгиню, - притом она молода - может завлечься невольно... скажут, что живя в одном доме...
Князь. Вы правы - посудите теперь! ну не несчастнейший ли я человек в мире.
Дм<итрий> Петр<ович>. Утешьтесь... я очень понимаю ваше положение - но что же делать.
Князь. Что делать? - вот видите, я человек решительный - завтра же уеду из Москвы в деревню - нынче же велю всё готовить.
Дм<итрий> Петр<ович>. Это самое лучшее средство - самое верное - тихо, без шуму...
Князь. Да, тихо, без шуму!.. уехать из Москвы, зимой, накануне праздников - вот женщины! о, женщины!.. Прощайте, Дмит<рий> Петрович, прощайте - о, вы увидите, что я человек решительный!
Дм<итрий> Петр<ович>. Не взыщите, я говорил от сердца, князь - по-стариковски - притом я всегда был строгих правил...
(Хочет встать.)
Князь. Не беспокойтесь - вы истинный мой друг - прощайте... о, я человек решительный!.. (Уходит.)
Дм<итрий> Петр<ович>. Ну, слава богу, с плеч долой - всё уладил - ох, дети, дети...
(Юрий входит и хохочет во всё горло.)
Юрий. Вообразите, ха-ха-ха-ха... нет, я век этого не забуду... Князь, ха-ха-ха! я подаю ему руку и говорю, здравствуйте, князь... что нового... а он - ха-ха-ха! скорчил кошачью мину и руку положил в карман: ничего-с - к несчастию, всё старое... потом шаг назад и стал в позицию... я скорей бежать, чтоб не фыркнуть ему в глаза... не знаете ли, батюшка, отчего такая немилость?
Дм<итрий> Петр<ович>. А ты хочешь волочиться за женой и чтоб муж тебе в ноги кланялся! кабы в наше время, так ему бы надо тебя не так еще проучить.
Юрий (серьезно). Я волочусь за его женой? Кто ему это сказал?
Дм<итрий> Петр<ович>. Ну, ведь признайся: ты в нее влюблен?..
Юрий. Он о прежнем ничего не знает и слишком глуп, чтоб теперь догадаться.
Дм<итрий> Петр<ович>. Долг всякого честного человека был ему сказать!
Юрий. А позвольте: кто ж этот чересчур честный человек?
Дм<итрий> Петр<ович>. А если б даже я.
Юрий. Вы, батюшка?
Дм<итрий> Петр<ович>. Да, я не терплю безнравственности, беспутства... в мои лета трудно смотреть на такие вещи и молчать... хороший отец должен удерживать сына от бесчестных поступков - а если сын его не слушает, то мешать ему всеми средствами...
Юрий. А, так вы ему сказали.
Дм<итрий> Петр<ович>. Да, не прогневайся - и князь завтра же увозит жену в деревню.
Юрий. О! это нестерпимо!
Дм<итрий> Петр<ович>. Вздор, вздор!.. что такое за упрямство, будто нет других женщин.
Юрий. Для меня нет других женщин... я хочу, хочу... да знаете ли, батюшка, что это ужасно... кто вам внушил эту адскую мысль!
Дм<итрий> Петр<ович>. Кто внушил!.. и ты смеешь это говорить отцу, и какому отцу! который тебя любит больше жизни, тобою только и дышит - вот благодарность! разве я так уж стар, так глуп, что не вижу сам, что дурно, что хорошо!.. нет, никогда не допущу тебя сделать дурное дело, - опомнишься, сам будешь благодарен и попросишь прощения.
Юрий. Никогда!.. прощения!.. мне еще вас благодарить - за что? Вы мне дали жизнь - и теперь ее отняли - на что мне жизнь?.. я не могу жить без нее - нет, я вам никогда не извиню этого поступка.
Дм<итрий> Петр<ович>. Юрий, Юрий - подумай, что ты говоришь.
Юрий. Я не уступлю - борьба начинается - я рад, очень рад! посмотрим - все против меня - и я против всех!..
Дм<итрий> Пет р<ович>. Сжалься, Юрий, над стариком - ты меня убиваешь.
Юрий. А вы надо мною сжалились - вы пошутили - милая шутка.
Дм<итрий> Петр<ович>. О, ради бога перестань!
Юрий. Князь завтра едет, а нынче Вера будет моя. (Идет к столу.)
Дм<итрий> Петр<ович>. Александр! Александр! он убил меня - мне дурно!
(Александр вбегает, подымает и ведет его под руку.)
Он злодей - он убил меня!..
Юрий (один). Нынче она будет моя - нынче или никогда... они хотят у меня ее вырвать - разве я даром три года думал об ней день и ночь - три года сожалений, надежд, недоспанных ночей, три года мучительных часов тоски глубокой, неизлечимой - и после этого я ее отдам без спору, и в ту самую минуту, когда я на краю блаженства - да как же это возможно! (Пишет записку и складывает.) Кажется, так оно удастся. (Отворяет дверь и кличет) Ванюшка!
(Входит молодой лакей в военной ливрее.)
Послушай! от твоего искусства теперь зависит жизнь моя...
Ванюшка. Вы знаете, сударь, что я вам всеми силами рад служить.
Юрий. Когда ты сделаешь, что я прикажу, то проси чего хочешь.
Ванюшка. Слушаю-с.
Юрий. Если же нет - ты погиб!
Ван<юшка>. Слушаю-с.
Юрий. Видишь эту записку - через час, никак не позже она должна быть в руках у княгини Лиговской.
(Александр показывается в другой двери.)
Ван<юшка>. Помилуйте, сударь, да это самое пустое дело - я познакомился уж с ее горничною, - а у нас в пустой половине такие закоулки, что можно везде пройти днем так же безопасно, как ночью...
Юрий. Я на тебя надеюсь - только смотри не позже как через час (уходит).
Ван<юшка>. Через пять минут, сударь... (про себя) мы с барином, видно, не промахи - четыре дни как здесь, а уж дела много сделали (хочет идти).
Алек<сандр> (подкрался сзади и схватывает его за руку). Постой!
Ван<юшка> (испуганный). Что это вы, барин!
Алекс<андр>. У тебя вот в этой руке записка...
Ванюшка. Никак нет-с.
Алекс<андр> (хочет взять). А вот увидим.
Ван<юшка>. Я закричу-с, ваш братец услышит!
Алекс<андр> (в сторону). Попробую другой способ! (Ему) Видишь вот этот кошелек, в нем 20 червонцев - они твои - если ты дашь мне ее прочесть - так, из любопытства.
Ван<юшка>. Только никому сами не извольте сказывать.
Алекс<андр>. Я буду молчалив, как могила (высыпает деньги в руки).
Ван<юшка>. А если изорвете, сударь, - так я скажу своему барину.
Алекс<андр> (про себя). Я умру, а не уступлю ему эту женщину!.. (Читает) "Ваш муж всё знает... Я вас люблю больше всего на свете, вы меня любите, в этом я также уверен... Сегодня вечером в 12 часов я должен с вами говорить, будьте в этот час в большой зале пустой части дома; вы спуститесь по круглой лестнице и пройдете через коридор - если через 2 часа я не получу желаемого ответа, то иду к вашему мужу, заставляю его драться и, надеюсь, убью. В этом клянусь вам честию... ничто его не спасет в случае вашего отказа. - Выбирайте". А! искусно написано!..
Ван<юшка>. Пожалуйте, сударь, записку, мне пора.
Алекс<андр>. А если я ее изорву - говори, что ты хочешь за это - всё, что попросишь... тысячу - две?..
Ван<юшка>. И миллиона не надобно-с.
Алекс<андр>. Я тебя умоляю!..
Ванюш<ка>. Вот видите, сударь - мне велено ее отнести и я отнесу; об том, чтоб ее не показывать, ничего не сказано, и я ее вам показал.
Алек<сандр> (подумав). Хорошо, отнеси ее.
(Слуга уходит.)
(Про себя) Я все-таки найду средство им помешать.
КОНЕЦ 3 АКТА
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
(Большая заброшенная комната; развалившийся камин. С левой стороны виден коридор, освещенный в окна луной, в коридоре спускается лестница; направо две ступени и дверь, а в середине стеклянная дверь на балкон. Лунное освещение.)
Александр (входит с правой стороны из двери и запирает их ключом. Он в широком плаще). Хоть стар замок - а не скоро его сломаешь... и покуда я здесь царь!.. жалкая власть! жалкое удовольствие, украденное из рук судьбы... и горькое, как хлеб нищего - зато я по крайней мере, хотя против ее воли, но еще раз прижму ее к груди своей; мой огненный поцелуй, как печать, останется на устах ее - и она будет мучиться этой мыслию; оно так и следует: вместе были счастливы, вместе и страдать! В темноте под этим плащом она не скоро меня узнает! Может быть, даже вероятно, что мне удастся под чужим именем выманить два-три ласковые слова... О! какой ангел внушил мне эту мысль - бог, видимо, хочет вознаградить меня за 30-тилетние муки, за 30 лет жизни пустой и напрасной. (Задумывается.) Да, мне 30 лет, ...а что я сделал; зачем жил?.. говорят, что я эгоист; итак, я жил для себя?.. Нет... я во всем себе отказывал, вечно был молчаливой жертвой чужих прихотей, вечно боролся с своими страстями, не искал никаких наслаждений, был сам себе в тягость - даже зла никому умышленно не сделал... итак, я жил для других? - также нет.. я никому не делал добра, боясь встретить неблагодарность, презирал глупцов, боялся умных, был далек от всех, не заботился ни о ком - один, всегда один, отверженный, как Каин - бог знает, за чье преступление - и потом один раз встретить что-то похожее на любовь - один только раз - и тут видеть, знать, что я обязан этим искусству, случаю, даже, может быть, лишней чашке шоколаду, - наконец против воли предавшись чудному, сладкому чувству - потерять всё - и остаться опять одному с ядовитым сомнением в груди, с сомнением вечным, которому нет границы (ходит взад и вперед). Отчего я никогда не могу забыться? Отчего я читаю в душе своей, как в открытой книге? Отчего самые обыкновенные чувства у меня так мертвы? Отчего теперь в самую решительную минуту моей жизни сердце мое неподвижно, ум свеж, голова холодна... я, право кажется, мог бы теперь с любым глупцом говорить битый час о погоде, - видно, я так создан, видно, недостает какой-нибудь звучной струны в моем сердце... о! лучше бы уж я родился слеп, глух и нем... обо мне бы по крайней мере сожалели. (Вера показывается на лестнице.) Это она... так точно - теперь я должен призвать на помощь всю свою твердость. Вера. Его еще нет... темно, страшно... боже! как я могла решиться... но что ж делать, я его знаю - он сдержал бы свое обещание - у меня сердце бьется, как молоток - шорох, о, кто это... Юрий!.. Алекс<андр> (берет ее за руку). Это я!.. Вера. Довольны ли вы... что может сделать женщина больше... но это дурно, дурно принудить меня таким средством. Алекс<андр>. Я также выбрал между жизнью и смертию. Вера. Решившись вам повиноваться, я решилась также вас забыть... Алекс<андр> (хочет ее обнять). О, это женская хитрость. Вера. Нет... нет - я вам скажу также, что я люблю вас. Алекс<андр>. Меня одного? Вера. Одного, клянусь небом! Я могла заблуждаться - но теперь чувствую, что сердце мое никогда не изменялось. (Алекс<андр> вздыхает.) Однако несмотря на это мы должны расстаться навсегда... мне трудно так же, как и вам, об этом думать - но теперь мы будем благоразумнее, чем в минуту первой разлуки нашей - я уж не могу быть счастлива - но спокойствие для меня еще возможно - оставьте мне хоть это!.. Алекс<андр>. У меня и этого не останется. Вера. Верьте мне, женщина благородная может на минуту забыть свой долг, но всегда приходит время, когда она чувствует, что должна возвратиться к нему - время это для меня настало - никакое искусство - никакие угрозы не поколеблют моей твердости. Юрий! - дайте мне руку, обещайте как другу, как женщине, которой постоянною мыслью были вы; обещайте никогда не покушаться оторвать какую бы то ни было женщину от ее обязанностей - это ужасно, Юрий! это иногда хуже убийства. Алекс<андр>. О, молю, один прощальный поцелуй. Вера. Нет, расстанемся друзьями - зачем такое испытание! Алекс <андр>. Я буду покорен во всем - только один поцелуй - ты непременно должна - непременно - один - только один - и потом пусть между нами обрушится вечность. (Увлекает и целует ее - луч месячный упадает на его лицо, и она узнает... вскрикивает громко.) Вера. О! опять он - опять! Алекс<андр>. Я уж сказал тебе, опять и всегда - никто не займет моего места. Вера. Это обман неслыханный, - пусти, пусти мне руку... я к тебе чувствую отвращение!.. Алекс<андр>. Знаю, знаю всё - но ты не уйдешь отсюда - и ты подумала, что я не останусь верен своей клятве... да, я здесь - а твой страстный любовник теперь сидит крепко за двумя замками... видишь эту дверь, за нею еще дверь... они обе заперты... он должен сломать замки... может быть, это ему и удастся... но тогда он увидит тебя в моих объятиях... Вера. Боже мой, боже мой! я должна была знать, что он на всё способен! Алекс<андр>. Ха, ха, ха - разве ты этого прежде не знала! разве год тому назад, когда ты в упоении страсти лежала в моих объятиях, когда твои поцелуи горели на губах моих, разве тогда еще я не предварял тебя? Разве я не говорил: Вера, ты любишь человека ужасного, который не имеет ничего святого, кроме тебя, и то пока он любим, человека с душой испорченной, который не боится ничего, потому что ничем не дорожит, - разве я не говорил: берегись, ты будешь раскаиваться... но ты не верила, ты улыбалась, ты думала, что я шучу - мне шутить в такие минуты! - ты думала, что я всё это говорил, чтоб показаться интересным, удивить тебя, что я, следуя моде, фанфарон порока и эгоисма, ты даже хотела меня уверить, что я почти ангел доброты... потому что тогда кровь волновалась в твоих жилах, тебе нужны были ласки, чьи-нибудь ласки, чья-нибудь нежность, покуда, на время, до появления другого достойнейшего... не дрожи, не поднимай глаза к небу... наказание упало тебе оттуда... ты не мученица добродетели, не жертва страсти и обмана... ты просто слабая, ветреная, непостоянная женщина... ты вздумала по прихоти своей располагать судьбою трех человек, одному назначила покорность, другому вздохи и признания, третьему, самому послушному, ты назначила мучения ревности, пытки презрения, муки любви отверженной, обманутой - и этот последний теперь мстит за себя. Вера (упадая на колени). Не подходи, не подходи... Алекс<андр> (подымая ее за руку). Встаньте, не унижайтесь, княгиня - до такой степени... после вашей надменности, это уж слишком смешно... На коленях, и перед кем? Одумайтесь - что это! страх! чего же вы боитесь? времена кинжалов прошли - разве я вам угрожаю? Вера (почти без чувств). Я не переживу этого. Алекс<андр>. Через два года, Вера, назначаю тебе свидание где-нибудь на бале, на лице твоем будет играть улыбка, в волосах будут блистать жемчуг и бриллианты, а в сердце воем будет пусто и светло... (Слышен стук отломанного замка.) Вера. Это Юрий - он идет сюда. Алекс<андр>. Наконец! (Вера хочет убежать.) Постой!.. мне пришла мысль, - зачем оставлять дело неконченным - я хочу, чтоб он нашел тебя в моих объятиях, чтоб он насладился приятной картиной - это было бы божественно, как ты думаешь!.. (Обнимает ее.) Вера. Мне всё равно - делай, что хочешь - у меня нет сил противиться. Александр. Слышишь - вот его шаги... последний замок сейчас разлетится... бешенство удвоивает его силы. (Молчание.) Нет, я вижу - это уж слишком много для тебя - обморок? - пустое. Я хочу, чтоб ты с ним говорила - останься здесь - скажи ему, что ты его не любишь - не любишь нисколько... я отойду в сторону... слышишь ли, отвергни его ласки так же холодно, как мои - иначе я стану между вами, и тогда горе вам обоим. (Отходит и прячется - дверь с треском отворилась, и входит Юрий.) Юрий. А! меня заперли - это не даром - это с умыслом сделано - но кто же? брат? - зачем ему... о, если я опоздал... Вера!.. ничего не слышно... чу! шорох платья... она здесь - здесь, Вера! (подходит и видит). О, как я счастлив (берет ее за руку). Вера, княгиня - простите меня. Вера (слабо). Вас... я прощаю... Юрий. Это был миг сумасшествия... но я хотел вас видеть перед тем, чтоб расстаться снова - и может быть навсегда - я хотел... о, я сам не знаю чего... да, только вас видеть, только... я надеялся, я полагал - что вы не можете любить вашего мужа потому что он не стоит вас... я хотел найти вам в уме своем извинение... я даже... мечтал, что вы меня еще любите. Вера. Вы совершенно ошиблись. Юрий. Однако вы здесь, - вы не хотели огорчить меня - вы здесь - ваша рука горит в руке моей - женщина не любя не сделает этой жертвы... Вера. Вы правы, я пожертвовала собой из любви - но не к вам. Юрий. Вы хотели спасти мужа. Вера. Да... Юрий (обидясь). Если так, то прошу от меня его поздравить. Вера (после молчания). Забудьте меня. Юрий. Я не ожидал такого приветствия. Вера. Чего ж вы ожидали? Юрий. В вас нет и тени той женщины, которая некогда любила меня так нежно, которой обязан я лучшими минутами в жизни... отчего ж бы, кажется, им не воскреснуть - зачем дарить сокровище тому, кто ему не знает цены, - а я, я так долго живший одной надеждой обладать им - я брошен в сторону - со мной поступают, как с игрушкой, то кидают огненный взор, то ледяное слово... Вера. Лучше бы вы старались не понять ни того, ни другого. Юрий. Боже! как вы переменились - бывало вам стоило подумать, и я уж знал эту мысль - пожелать - и я невольно желал того же - бывало нам почти не нужно было слов для разговора... Теперь, признаюсь, теперь я вас не понимаю. Вера. О! слава богу. Юрий. Слава богу... ужель вы хитростью хотели избавиться от моей любви - обманом испугать меня - этому не бывать... вы теперь в моей власти... я не упущу этого случая... теперь или никогда - вы моя, вы будете моею... судьба этого хочет... Вера. Юрий, Юрий! - одна минута восторга и веки раскаяния. Юрий. Я не буду раскаиваться. Вера. А я? Юрий. Вы меня любите. Вера. Я слабая женщина... я имею обязанности... я знаю, что такое раскаянье. Юрий. Ты об нем забудешь в моих объятиях. Вера. Пощадите... Юрий. Не доводи меня до крайности... я за себя не ручаюсь. Вера. Шорох... нас подслушивают... здесь кто-то есть... Юрий. Шорох... кто же смеет... (Осматривается.) Вера (убегает). Прощай, Юрий... прощай. Юрий (бежит за нею). Нет, я вас не пущу... невозможно... я не хочу так расстаться. (В двери хватает ее за руку и упадает на колени; Александр является.) Вера (указывая пальцем на Александра). Уйдите - уйдите! это он... опять он!.. (Убегает.) Юрий (оборачивается). А! - что такое!.. Алекс<андр>. Свидетель твоих глупостей!.. Юрий. Этого свидетеля можно достойно наградить за труды. Алекс<андр>. Его награждение... здесь. (Указывает на сердце) Юрий. Брат... с этой минуты - я разрываю узы родства и дружбы - ты мне сделал зло - невозвратимое зло - и я отомщу!.. Алекс<андр> (холодно). Каким образом? Юрий. Ты мне заплотишь. Алекс<андр> (улыбаясь). С удовольствием - только чем? Юрий (в бешенстве). Ценою крови... Алекс<андр>. В наших жилах течет одна кровь. Юрий. Подслушивать - так коварно отравлять чужое счастие... знаешь ли, что это дело подлецов... Алекс<андр>. А обольщать жену другого... Юрий. Она меня любит. Алекс<андр>. Неправда... разве это видно из ее поступков... Юрий. Я знаю, что она меня любит... любила меня одного... Алекс<андр>. А я знаю кое-что другое. Юрий. Что ты знаешь? Говори, сейчас говори!.. Алекс<андр>. Я знаю, что в твоем отсутствии она имела любовника. Юрий. Клевета - низкая клевета. Алекс<андр>. Я тебе покажу письма... Юрий. Кто же он... назови его мне... Алекс<андр> (подумав). Изволь, я тебе его назову. Юрий. Сейчас - сию минуту. Алекс<андр>. Завтра... когда она уедет. (Уходит.) Юрий (задумчиво). Что если он говорит правду!.. КОНЕЦ 4 АКТА